Нину терзали сомнения: о чем сообщить коллегам, что утаить? Как начать разговор о недавнем открытии? Или вовсе избежать его?
Она всю ночь не спала, обмозговывая ситуацию. Ну как такое могло быть? Для доступа к секретной информации каждый будущий агент должен был соответствовать определенным критериям. Прошлое всех кандидатов, включая Нину, тщательно изучали. И в полиции округа Фэрфакс, и в Бюро данные Герреры прогоняли через Интегральную автоматизированную систему идентификации по отпечаткам пальцев, а также через Национальный информационный центр по криминалистике. Последний представлял собой огромную базу данных и не пересекался с системой ДНК-индексирования ФБР. Интегральная система могла только находить совпадения с уже зарегистрированными отпечатками, а информационный центр всего лишь показывал, имелось ли у кандидата уголовное прошлое.
Проще говоря, генетическая экспертиза нигде не требовалась.
Даже если б ДНК Нины хранилась в системе, образцы крови из дела Ла Йороны все равно не отправляли на экспертизу. Дело закрыли задолго до появления подобной технологии. К тому же полиция считала виновницу мертвой. Незачем было продолжать расследование.
— Ну и дурдом мы устроили в «банке Хогана», — вырвал Нину из задумчивости голос Кента.
— А по-моему, ничего, — протянула Брек.
— Скажем, командная работа не удалась. — Кент нахмурился.
Все взгляды устремились к Нине. Да, водился за ней такой недостаток. Она годами полагалась только на себя. «Да и сейчас так же», — промелькнуло у нее в голове.
— Геррера еще не поняла, что мы всегда ее прикроем.
— Вы о чем? — удивилась она.
— Лучше покажу на примере. Как-то раз в годы службы в спецназе меня прижало огнем во время секретной операции. Повсюду выстрелы, не шелохнешься. В засаде поджидал противник, готовясь атаковать со спины. Я очутился в ловушке. Куда ни денься, всюду попадешь под обстрел.
— И как же вы поступили? — увлеклась историей Нина.
— У всех были рации и специальный код, на случай если окажемся в тылу врага. Оставалось только надеяться, что товарищи сориентируются и смогут открыть огонь на подавление.
В Академии рассказывали об этом тактическом приеме. Бойцы обстреливают противника, отвлекая его внимание, а сослуживец успевает спастись.
— Я не видел команду, вот я к чему веду. Не знал, где они, слышали они меня или нет. Выход оставался один: доверить им свою жизнь.
Нина уже поняла суть, но все же ей не терпелось услышать продолжение.
— Какой был код? — поторопила она. — Что случилось дальше?
— Код? «Эпицентр». Ждать ответа было некогда. Я назвал слово, вышел из укрытия и со всех ног побежал к своим. Тут либо выживаешь, либо погибаешь. Или, того хуже, попадаешь в плен.
— Вас прикрыли?
— Ясное дело! Никогда не видел столько свинца в воздухе. — Агент подался к Нине. — Команде нужно доверять, даже собственную жизнь.
Геррера отпила содовой, обдумывая его слова. Кент имел в виду поведение в оперативной обстановке, однако смысл был иной: пришла пора решить, является она частью команды или нет.
Нина окинула взглядом Уэйда, Кента, Брек. Они стали для нее не просто коллегами, а друзьями. Боевыми товарищами. Союзниками. Если она им откроется, то останется два варианта: либо они передадут ее слова Бакстону, как и положено, либо сохранят тайну, рискуя работой.
Уэйд окинул ее внимательным взглядом.
— О чем задумались, Геррера?
— То есть?
— Я умею читать людей.
Нина еще отхлебнула напиток, пытаясь выиграть время.
— Вспомнила Кармен Кардону…
— Знаю, она была под наркотиками и все такое, но как она могла навредить собственному ребенку? — недоумевала Брек. — Точнее, ребенку, которого считала своим. — Агент нахмурилась. — Да вообще любому ребенку?!
Уэйд и Нина рассказали коллегам историю Кардоны. Тогда Геррера еще перевела слова Кармен как «Я ее поцеловала».
Сегодня они обдумывали факты: во-первых, Кармен винила себя, плакала и воскликнула: «Что я натворила?» Во-вторых, она употребляла наркотики через несколько недель после родов и попала в отчаянное положение. И наконец, ее дочка буквально исчезла после выписки из больницы. О девочке не осталось никаких сведений. Поэтому команда заключила: скорее всего, Кармен убила ребенка, ставшего обузой.
Им хотелось помочь близким Виктора и Марии, но без Кардоны это было невозможно.
— Давайте признаем, — заговорил Кент. — Мы никак не сможем обвинить пациентку психушки из-за одного только подозрения, что она кого-то убила тридцать лет назад. Даже если чудом найдем доказательства, ее не осудят.
Нина хотела отвернуться, однако пристальный взгляд Уэйда приковал ее к месту.
— Геррера? — допытывался старший профайлер.
Пришла пора сделать выбор.
— Когда мы ушли из «Елизаветы», я все думала о словах Кармен…
Агент выжидающе молчал. Следовательно, превратился в доктора Джеффри Уэйда, психолога на допросе. Пока она не выложит все, он не успокоится.
— Кардона под конец расплакалась, и я услышала besar, то есть «поцеловать». Теперь мне кажется, она произнесла basura, «мусорный бак». — Нина не стала пускаться в дебри испанской грамматики. — Скорее всего, она сказала: «La dejé en la basura».
— «Я выбросила ее в мусор», — объяснил остальным Кент.
— Мусор?.. — Уэйд перевел взгляд с Кента на Нину.
Во рту у нее стало сухо. Когда она только устраивалась в ФБР, старший профайлер давал ей психологическую оценку и прекрасно знал о ее прошлом.
— Кармен сказала, что они с клиентом встретились в Вирджинии, — медленно произнес Уэйд.
— Да. Мне скоро двадцать восемь. — Дав им минутку, Нина продолжила: — Неизвестно, когда у меня день рождения. Возможно, он прошел…
— Двадцать третьего февраля, — закончил Уэйд.
Брек прижала ладонь ко рту.
— Погодите! Девочка из дела Ла Йороны родилась двадцать третьего февраля, затем мать отвезла ее в Мэриленд. А потом, говорите, она выбросила ребенка где-то в Вирджинии?
Уэйд поднял руку, прерывая обсуждение.
— Геррера, вы и есть пропавшая дочь Виктора и Марии Вега?
Она шумно сглотнула.
— Прошлой ночью я проверила, сколько девочек-латиноамериканок бросили в мусорный бак в Северной Вирджинии двадцать восемь лет назад.
Воцарилось молчание.
— Одну, — хриплым шепотом закончила она.
Кент сжал ее ладонь.
— Нина…
В детстве ей досталось мало сочувствия, нежности или попросту доброты. Мягкое прикосновение Кента, теплота и участие в его голосе показались нестерпимыми. Она отдернула руку.
— Судьба была к вам необычайно жестока, агент Геррера, — вздохнул Уэйд. — Не хочу вас еще больше мучить, но вы и сами понимаете: нужно точно определить вашу связь с жертвами.
— Второй раз допросим Кармен! — решила Брек.
Уэйд покачал головой.
— Доктор Мэтьюз сообщила, что она впала в ступор после нашего визита. Нас уже не пустят.
Нина сразу перешла к волнующему ее вопросу:
— Я хочу продолжить работу над делом. Для обеих семей я незнакомка и ни с кем из них раньше не общалась. Объективность никуда не денется.
— Дурите себя сколько угодно, а со мной не выйдет. — Старший профайлер скептически поднял бровь.
Самообман? Пусть так. Ей хотелось… Нет, необходимо было вести расследование! Геррера уже пожалела о своей откровенности, как вдруг подала голос Брек:
— Ваша ДНК есть в частных клиниках? Таких, где определяют генеалогическое древо или ищут родственников?
Она покачала головой.
— Зачем искать людей, которые выбросили меня на помойку?
За долгие годы Нина ожесточилась в этом вопросе. Родители от нее избавились. Иной причины она не видела. Мысли о семье пришлось обнести глухой стеной, дабы оградить себя от боли.
Брек улыбнулась уголком губ.
— Повезло нам: под рукой одна из лучших кримлабораторий в мире! Я помогла кое-какому лаборанту, когда работала в Отделе киберпреступлений. — Она улыбнулась еще шире. — Он у меня в долгу. Попрошу сравнить ваш образец ДНК с профилем Виктора и Марии из ОИСД.
— Ваш знакомый сегодня работает? — с опаской поинтересовалась Нина.
— Полчаса назад стоял на парковке.
— Он может тайком провести сопоставление? — удивился Кент. — Такое вообще возможно?
На щеках у Брек появились ямочки.
— Найдет способ. — Помолчав немного, она добавила: — Хотя придется подождать час-другой.
— После обеда мы летим в Финикс, — напомнил Кент.
— Он мне позвонит и все расскажет. Наверное, мы как раз приземлимся.
— А он примет мазок от «неизвестного источника»? — Нина пальцами изобразила кавычки.
— Конечно. Но он не дурак и поймет, что ДНК от кого-то из наших. Просто не узнает, от кого именно.
— Допустим, ДНК совпадет с образцом Вега, и Геррера окажется тем самым пропавшим ребенком… — Уэйд сделал паузу. — Бакстон первым же делом отправит ее в Вашингтон.
— Если узнает. — Брек вскинула подбородок.
Наступила тишина. Члены команды погрузились в задумчивость. Наверное, гадали, как серьезное нарушение регламента отразится на их положении в ФБР. Нина отчаянно стремилась продолжить работу, только не ценой чужой карьеры.
— Я вам не позволю, — отрезала она.
— Что не позволите? — спросил Бакстон. Босс незаметно подошел к их столику, пока они увлеклись разговором.
Глава 31
Бакстон устроился в кресле и выжидающе глядел на Нину. «Интересно, сколько он успел услышать?» — подумала она, лихорадочно решая, как отвлечь босса от подлинной темы обсуждения.
— Взять на себя вину за мое поведение в тренировочном центре, — соврала она. Бакстон недавно говорил с инструктором и явно хотел высказаться.
— Рад слышать. Агент Денбри не обрадовался вашей самодеятельности.
— Геррера процентов на тридцать уличный коп. — Кент улыбнулся. — Научится еще.
— Не очень-то вы мне помогаете, — вздохнул Бакстон. — Я ведь намерен сделать из вас постоянную команду. Слаженная работа обязательна.