И тут Нина поняла: она устала скрывать правду. Недоговаривать. Лгать.
Даже если Брек не взяла бы тайком ее генетический материал, в глубине души Нина все поняла и без экспертизы.
Она сознательно решила довериться новой команде, а коллеги дали понять: они хотят продолжить расследование с ней. Нина могла сообщить Бакстону о своих подозрениях, и он тут же снял бы ее с дела — собственно, как сегодня. Однако она не сказала боссу. Команда нашла способ скрыть ее родство с жертвами до конца расследования.
У них получилось… Пока вранье не вышло ей боком.
Если родственники откажутся с ней общаться, она не станет их винить. Превыше всего Геррера поставила охоту за преступником, забыв об остальном. И похоже, потеряла шанс на настоящую семью.
Расстроенная Нина свернула на Ван-Бюрен-стрит. Оставалось пробежать совсем немного. А угрызения совести, увы, никуда не делись.
Тут раздалось странное жужжание. Запрокинув голову, Нина увидела над собой дрон. Неужели в Финиксе их можно запускать в таких многолюдных районах? Она следила за аппаратом, пока тот не исчез меж двух домов в аллее напротив.
— Гоняетесь за ним, Геррера? — раздался за спиной низкий мужской голос.
Нина вздрогнула от испуга и чуть не споткнулась. Ругая себя за невнимательность, она сердито взглянула на Кента через плечо. Оказывается, он легко догнал ее, даже не переходя на бег.
— Что непонятного во фразе «хочу побыть одна»? — буркнула Нина.
— Похоже, все, — язвительно улыбнулся коллега.
Нина промолчала — Кент застал ее врасплох. Вместо ответа она ускорилась, но агент зашагал чуть шире и не отставал.
«Его не опередишь», — подумала Нина, а вслух сказала:
— Почему вы здесь?
— Тренировка.
— Какая? — подыграла Нина, будто поверила.
— Пехотинцы не просто хвастаются и делают крутые татушки.
Нина глубоко уважала службу коллеги в элитных войсках, однако тема разговора ей была непонятна. Она молчала, ожидая объяснения.
— Мы уже несколько месяцев в одной команде, — продолжил Кент. — Но, судя по эпизоду на Аллее Хогана, вы еще не поняли.
— Чего не поняла?
— Почему Брек провела ДНК-тест, почему Уэйд придумал, как оставить вас в деле, почему мы все согласились прикрыть вас… и почему сейчас я с вами.
— Ну? — с неподдельным любопытством спросила Нина.
Кент вздохнул.
— Помните, я рассказывал про код?
Разве такое забудешь?
— «Эпицентр», да.
Коллега кивнул.
— Мы команда и стоим друг за друга. Готовы доверить друг другу собственную жизнь… или того больше — карьеру.
— Приоритеты у вас вверх тормашками… — Нина улыбнулась. — Впрочем, понимаю. Только при чем здесь командная работа? Я завтра улетаю в Вашингтон. Одна.
— Убийцы не следуют правилам, а мы следуем. И все же порой нужно вспомнить о человечности и обойти запреты. Мы ведь не роботы, а личности. Мы чувствуем, переживаем, любим.
Обдумав его слова, Нина ответила:
— Вы все помогли мне, потому что я хотела продолжить дело?
— Я вижу людей насквозь. — Не сбавляя шага, Кент обошел фонарный столб. — На спецоперациях этот навык спасал мне жизнь.
— И что видите во мне?
— Боль. — Он мягко добавил: — Соболезную вашей утрате, Нина.
— Мы так говорим родственникам погибших, а я не… — Она подняла глаза на Кента. — Понимаете, я их совсем не знала.
— В том-то и дело, Нина. — В синих глазах агента читалось сочувствие. — Вы потеряли не только родителей, которых никогда не видели, но и целую жизнь, которую вам не довелось прожить. Жизнь, в которой есть любовь, доброта, семейное тепло. Вместо этого вам достались издевательства и безразличие. Вас швыряли из одной приемной семьи в другую.
Нина отвернулась, избегая смотреть на коллегу. Кент прав, она столького лишилась! Она тоже была жертвой трагедии. Ей хотелось скрыть боль за колкостью, но ничего не приходило в голову. Кент уместил детство Герреры в двух предложениях, уловил самое точное в ее прошлом: горе, одиночество и тоску — и все же многое оставил за рамками.
Он протянул к ней руку, мягко касаясь пальцем голого плеча. Геррера невольно отшатнулась от непривычной доброты и сочувствия. К тому же Кент почти задел покрытую шрамами спину.
— У меня тоже есть шрамы, Нина. — Он убрал руку. — Уверен, ваши шрамы прекрасны. Они доказательство внутренней силы.
Простые слова Кента почти растопили лед. Только он говорил неправду. За добротой крылось иное чувство.
Жалость.
Нина никому не позволяла себя жалеть и тем более обманывать. Ничего прекрасного в ней не было. Уродливые шрамы служили лишь напоминанием о прошлом, от которого не убежать, как ни старайся.
— Поберегите жалость, Кент! — ощетинилась она, специально назвав его по фамилии. Пусть соблюдает дистанцию.
— Думаете, я вас жалею? — недоверчиво спросил он.
Как описать другому чувства, непонятные самой себе? Как рассказать о невидимых преградах, возводимых годами? Нине всегда казалось, что она никому не нужна. Родные бросили ее на произвол безжалостной системы, в которой растут тысячи безымянных детей. Она перенесла травлю приютских, издевательства взрослых, насилие маньяка. Всего два дня назад выяснилось, что у нее была семья и любящие родители — пока их не убили. А Кент еще рассуждает о чувствах, которые она сама не успела понять!
Слишком быстро. Слишком сложно.
— Поверьте, — начал Кент. — Вы меня неправильно поняли.
Он взял ее за локоть и притянул к себе. Их глаза встретились.
— Нина, я…
Слова агента прервал свист пули.
Глава 47
Не мешкая Нина оттолкнула Кента — сработал инстинкт. Вторая пуля угодила в стену. Мгновение спустя Кент накрыл Герреру, они откатились к уличному вазону размером с мусорный бак и спрятались, воспользовавшись секундной передышкой.
Морщась под весом агента, Нина рискнула выглянуть за вазон. Очередная пуля выбила кусок цемента, обдав ее мелкой крошкой.
— Ни пистолета, ни бронежилета… — Нина вздохнула. — Моя тактическая ручка[35] в перестрелке не спасет. Мы легкая мишень.
Визжала автомобильная сигнализация, люди с криками паники неслись в ближайшие магазины, подальше от линии огня.
— Крупнокалиберная винтовка, — определил Кент. — Он будет стрелять, пока не разнесет наше укрытие. Делаем ноги, не то мы трупы!
Кент отлично разбирался в боевых действиях в городской среде. Щурясь от бетонной пыли, Нина искала глазами убежище получше.
— Если успеем до того здания через улицу, выскочим из зоны поражения.
— Вас понял, — по-военному ответил Кент. — Он стреляет с противоположной стороны. Я пойду первым, вызову огонь на себя. Вы — рядом, с другого бока. На счет три!
Прикрыться Кентом, будто живым щитом?
Хрен там!
Напарник согнулся, готовясь к броску, и начал:
— Раз…
Она встала рядом и заняла позицию для бега.
— Два…
Решено. Если кому и взять огонь на себя, то Нине. Она ниже Кента, в нее сложнее попасть.
— Три! — опередила Нина коллегу и рванула вперед.
Она неслась к углу здания под градом выстрелов и проклятий Кента, спешащего за ней.
Добежав до укрытия, они прислонились к стене.
— С ума сошли, Геррера?! — закричал агент.
Нина задыхалась от бега и прилива адреналина.
— Да вы размером с медведя! Из меня приманка куда лучше.
— Он с самого начала целился в вас, не заметили? Вы — его главная мишень! — воскликнул Кент.
Вот как… Ни террористы, ни массовые убийцы тут ни при чем. А она готовилась любой ценой защитить невинных прохожих, даже без табельного оружия…
Пуля звякнула о столб уличного фонаря. Палящее солнце клонилось к закату, и Геррера сумела разглядеть мелькнувшее дуло.
— Он в аллее, справа от того дома.
— Полиция уже здесь, — заметил Кент, услышав вой сирен. — Снайпер уйдет.
В тусклых лучах заходящего солнца мелькнула фигура. Мужчина вскочил на ноги, свернул в переулок и исчез.
— Надо за ним проследить. Если он на машине, то составим описание и узнаем, куда он едет.
Кент схватил ее повыше локтя.
— А если пешком, то с удовольствием закончит начатое.
Взгляд Нины скользнул к руке Кента и обратно к его лицу. Почуяв укор напарницы, агент отпустил ее.
— Ладно, только пойдем вместе.
— Он уже до конца переулка добежал! — воскликнула Нина. — Давайте подрежем его, пока не сел в машину!
Кент быстрым шагом поспевал за Ниной, лавирующей среди неподвижных автомобилей на широком бульваре. Неудивительно, что полиция долго ехала, в такой-то пробке!
Показалось здание, примыкающее к тому, откуда стреляли. В глубине переулка стояла еще одна высокая постройка, полностью закрывавшая свет. Кент шепотом ругнулся, и Нина прекрасно его понимала.
Неосвещенный участок.
Всех агентов учили избегать узких, темных проходов, где может затаиться вооруженный преступник. Этот переулок был образцом такой засады.
Нина приготовилась идти, как вдруг на ее плечо легла тяжелая ладонь. На сей раз в прикосновении Кента не было мягкости. Он шепнул Нине на ухо:
— Идем вместе, Геррера. Мы команда, ясно?
«Пока не соглашусь, не отпустит», — заподозрила Нина.
Она коротко кивнула и бросилась в сумрак. В тишине звучало глубокое, размеренное дыхание Кента.
Когда глаза привыкли к темноте, Нина заметила силуэт у припаркованной на другой стороне переулка машины. Мужчина завел мотор, и Нина ринулась за ним. Их взгляды на миг встретились. Секунду спустя раздался визг шин, и автомобиль исчез, оставив за собой едкий дым.
— Разглядели водителя? — спросил Кент.
— Да. — Нина подняла голову. — Клэй Фордж.
Глава 48
В сгущающейся тьме мерцали красно-синие огни полицейских машин.
Нина вынула телефон из кармана спортивных шорт.
— Нужно дать полиции описание машины, данные о подозреваемом и последнее известное направление, — объяснила она Кенту.