— Понятное дело, — посочувствовал Джантифф. — Суновера, например, ни за что не смирилась бы с таким поворотом событий.
— Ни за что... Гляди-ка, Творн что-то нашел!
Предупрежденные жестикуляцией Творна, фуражеры замерли. Крадучись приблизившись к рыжему предводителю, они заметили, наконец, проглядывавшую сквозь листву небольшую ферму. Слева на лугу паслись полдюжины жвачных животных, справа тянулись грядки бантока, многочисленные кусты мучной ягоды, высокие деревянные решетки, сплошь увитые квашницей. Посреди всего этого изобилия стояла чуть покосившаяся бревенчатая хижина с крышей из химически отвержденной земли.
Гаррас протянул руку куда-то в сторону:
— Смотрите! Вьюнки лиссума, много! Никого вокруг?
— Похоже, ни души, — пробормотал Юзер. — А за хижиной птичник.
— Что ж, смелость города берет! — сказал Гаррас. — Туземцы, наверное, внутри, набивают утробы обеденной жрачкой, а мы стоим, слюни пускаем. Принимаю подразумевающееся приглашение!
Он вышел из-под булаваров и направился к вьюнкам лиссума. За ним последовали Кольчо, Хаскен, Вищ, Творн и другие. Джантифф предусмотрительно держался позади. Гаррас хрипло закричал — земля расступилась у него под ногами, он пропал. Остальные сначала нерешительно остановились, но мало-помалу собрались вокруг ямы-западни, любуясь на Гарраса, барахтающегося в куче полусгнивших шиповатых ветвей.
— Вытащите меня отсюда! — возмущенно вопил Гаррас. — Что стоите, как вкопанные?
— Ну зачем так волноваться? — пожурил его Творн. — Давай руку. — Он помог Гаррасу выбраться из ямы.
— Какая жестокость! — воскликнула Реильма. — Ты мог себе что-нибудь серьезно повредить!
— У меня всё болит! — рычал Гаррас. — Весь истыкан шипами. Кроме того, они целый год сливали в эту яму помои. Но я доберусь до лиссума, он от меня не уйдет!
— Будь осторожен! — дрожащим голосом предупредила Мавдель. — Туземцы явно недружелюбно настроены.
— Я тоже недружелюбно настроен! — огрызнулся Гаррас и снова направился к вьюнкам, тщательно осматривая перед собой землю. Поколебавшись, остальные последовали его примеру.
Не дойдя метров двадцать до шестов с вьюнками, Гаррас споткнулся и чуть не упал.
— Сигнальная проволока! — закричал он.
Из хижины вышли двое мужчин, женщина крепкого телосложения и двое подростков. Все они подобрали колья, а мальчуган помладше отворил калитку в основании хижины. Из образовавшегося отверстия резво выскочили четыре черных дельпа из породы «кусачек». С блеяньем и стонами дельпы накинулись на фуражеров. За ними по пятам бежали, размахивая кольями, разгневанные земледельцы. Фуражиры повернулись, как по команде, и побежали к лесу. Впереди всех был Джантифф, не отходивший далеко от деревьев.
Отстал дружелюбный увалень Кольчо — он имел несчастье запнуться и упасть. Дельпы окружили его, но фермеры их отозвали и послали вдогонку за другими. Тем временем они принялись избивать Кольчо кольями. Жертве удалось, наконец, вырваться — из последних сил перебирая ногами, Кольчо добрался до сулившей относительную безопасность лесной чащи. Дельпы настигли Реильму с Эрналией и могли бы здорово их покусать, если бы Творн и Джантифф не отогнали зубастых тварей сухими сучьями.
Горе-фуражиры возвращались тем путем, каким пришли. На развилке обнаружилось, что Кольчо, по-видимому, убежал в другом направлении — его не было. Все стали звать:
— Кольчо, Кольчо! Ау! — Но Кольчо не отзывался, а возвращаться к ферме и искать его никому не хотелось.
— Нужно было держаться вместе со всеми, — заметил Юзер.
— У него не было такой возможности, — возразила Кедида. — Туземцы его били. Хорошо еще, что он убежал.
— Бедняга Кольчо, — вздохнула Мавдель.
— Бедняга Кольчо, бедняга Кольчо! — возмутился Гаррас. — А как насчет меня? Я весь в царапинах, исколот, воняю невесть чем! С этим нужно что-то делать.
— Неподалеку ручей, пойди вымойся, — посоветовал Творн. — Почувствуешь себя лучше.
— Какой смысл мыться, если придется надевать провонявшие штаны?
— Джантифф взял запасную пару. Вы с ним примерно одного размера — а Джантифф, конечно, поделится. Правда, Джантифф? Мы же старые добрые товарищи из Розовой ночлежки — один за всех, все за одного!
Джантифф неохотно вынул одежду из рюкзака — Гаррас отправился мыться.
Кедида потребовала от Творна отчета:
— Что теперь? Тебе известно, по крайней мере, где мы?
— Конечно. От развилки нужно было пойти налево. Я запамятовал. Никаких проблем.
Реильма капризничала:
— Проблема в том, что уже обед, и я проголодалась. Ни шагу больше не сделаю!
— Все проголодались, — сказал Хаскен, — не ты одна.
— А вот и одна! — накинулась на него Реильма. — Никто не становится таким голодным, как я, потому что я ничего не могу делать, пока не поем!
— А, чтоб тебя! — сплюнул Творн. — Джантифф, дай ей откусить всячины, а то из-за нее мы тут застрянем.
— Я тоже хочу есть, — обиделась Эрналия.
— Не надо делать трагедию, — холодно обронила Реильма, — с тобой поделятся.
Джантифф вынул четыре брикета всячины, положил их на пень:
— Все, что у меня есть. Делите сами.
Реильма и Эрналия взяли по брикету. Юзер и Творн разделили третий, Кедида и Суновера — четвертый.
Гаррас вернулся после купания.
— Ну что, так легче? — весело спросила его Реильма.
— В какой-то степени, хотя я предпочел бы штаны на размер больше. Все лучше, однако, чем эти вонючие тряпки, — Гаррас с преувеличенным отвращением поднял старую одежду двумя пальцами вытянутой руки. — С собой я их не понесу, придется оставить.
— Не выбрасывай, выстираешь — пригодятся, — посоветовал Творн. — У Джантиффа освободилось место в рюкзаке, брось туда.
— И то правда! — посветлел Гаррас и повернулся к Джантиффу. — Ты не возражаешь?
— Какие могут быть возражения? — мрачно отозвался Джантифф. Творн поднялся на ноги:
— Все готовы? Пошли!
Теперь фуражиры шагали по левой тропе — Творн по-прежнему во главе процессии. Через некоторое время он торжествующе поднял кулак и обернулся:
— Правильно идем — я узнал этот камень, в прошлый раз тоже сначала подумал, что это гриб. Чую — впереди жранина! Пошли!
— Ну сколько еще идти? — хныкала Реильма. — Честное слово, ноги болят!
— Терпение, терпение! Еще немного — осталось холм перевалить, видите? Всего несколько километров. Никто, кроме меня, про это место не знает, так что держите язык за зубами, договорились?
— Как хочешь. Была бы жранина.
— Пошли тогда, пошли. Не волочите ноги.
Заметно приободрившийся отряд маршировал вверх по склону. Они даже принялись петь задорные частушки, полные неприличных намеков на обжорство, легендарные фуражи и блюдолизов.
Лес мало-помалу редел, и на гребне холма перед ними открылся обширный, далекий вид на юг — темные леса, зеленоватая полоска реки и трагическое небо: свинцово-фиолетовое над горизонтом, слепяще-белое и отливающее пурпуром в зените, усеянное стайками белых, светло-серых, темных облаков. Джантифф остановился, пораженный. Рука его потянулась за спину, чтобы достать блокнот из рюкзака, но наткнулась на сырую грязную одежду Гарраса и с сожалением опустилась.
Отважные фуражиры спешили — Джантиффу пришлось их догонять. У подножия холма тропу снова обступил густой лес.
Творн приказал спутникам остановиться:
— Отсюда — тихо, осторожно! Чтобы не было никаких неприятностей.
Вглядываясь вперед, Суновера заметила:
— Ничего не вижу. Ты, наверное, опять напутал?
— Ничего не напутал! Мы на дальнем краю долины Паматры, здесь самые сочные клубни-лимонки. А речная плоскорыбица, жареная на костре? Пальчики оближешь! Правда, плоскорыбица водится южнее, но ближайшие фермы в двух шагах, так что будьте осторожны... Джантифф, что ты в землю уставился?
— Ничего. Лишайник на старом бревне — смотри, как оранжевые тона горят на черно-буром фоне!
— Очень замечательно, но у нас нет времени на поэтические восторги. Все вперед — потихоньку, внимательно!
Фуражиры продолжали путь в молчании. Через полчаса Реильма снова принялась ныть, но Творн, яростно жестикулируя, заставил ее закрыть рот. В ту же минуту он поднял руку и громко прошептал:
— Стоп! Вот она, ферма — смотрите, но только так, чтобы нас не заметили.
— Держите ухо востро! — предупредил Юзер. — Здесь могут быть сигнальные провода, ямы-западни, электрические разрядники, всякая мерзость.
Слева, за частоколом древесных стволов, Джантифф заметил ферму, не слишком отличавшуюся от той, где их постигло первое фиаско.
Собравшись вокруг Творна, Гарраса и Юзера, фуражиры посовещались, указывая то в одну, то в другую сторону. Потом они вооружились палками покрепче — на тот случай, если снова придется иметь дело с дельпами.
Творн инструктировал товарищей:
— Тихонько проберемся вдоль ограды — по-моему, не должно быть никаких ловушек. Потом — бегом к птичнику, он за избой. Пригнитесь, не показывайтесь! Удачи и вкусной жранины!
Сложившись пополам, Творн засеменил вперед, деловито переваливаясь на полусогнутых ногах. Другие потянулись за ним. Как и раньше, самым смелым оказался Гаррас. Забравшись в огород, он принялся выдергивать корнеплоды, поспешно рассовывая их то в рот, то по карманам. Уобл, Вищ и Суновера облепили решетку с квашницей, но сезон прошел — им досталась опустевшая шелуха. Творн крался под окнами избы к птичнику.
Кто-то задел-таки сигнальную проволоку. Из небольшой колоколенки на крыше раздался оглушительный лязгающий звон. Дверь распахнулась — наружу выбежали старик, старуха и маленький мальчик. Старик подобрал палку и накинулся на Гарраса, Мавдель и Хаскена, обиравших грядки с редиской. Те повалили старика на землю и с подоспевшей старухой сделали то же самое. Мальчуган забежал в избу, появился с топором в руках и, широко раскрыв глаза, с отчаянным воплем бросился в атаку. Из-за избы донесся приглушенный голос кричавшего Творна:
— Назад! Все назад! Смывайтесь!