Джантифф резко обернулся — кто-то пытался открыть входную дверь, но не преуспел, после чего громко постучал. Джантифф тут же выключил проектор, вынул кристалл из камеры, нерешительно повертел его в пальцах и засунул в карман.
Снова постучали в дверь. Снаружи раздался приглушенный голос:
— Открывай! — Голос, грубый и враждебный, принадлежал Эстебану. У Джантиффа душа ушла в пятки. Каким образом Эстебану удалось вернуться так скоро?
— Я знаю, что ты здесь — сказали в вестибюле! — настаивал голос. — Открывай!
Джантифф подошел к двери:
— Я устал. Дела подождут, увидимся завтра.
— Мне нужно тебя видеть сию минуту. Это важно.
— А мне не важно.
— Повторяю: дело чрезвычайной важности! — голос приобрел угрожающий оттенок.
— Что еще случилось? — притворно-недовольным тоном спросил Джантифф.
— Откроешь — узнаешь.
— Не сейчас. Я пошел спать.
Наступила пауза.
— Как знаешь, — в коридоре стало тихо.
Прошло десять, двадцать секунд. Джантифф уловил шорох удаляющихся шагов. Покосившись на гостиную через плечо, он будто попрощался взглядом с населявшими ее призраками и их мертвыми голосами, взял со стола поясную сумку и камеру, потихоньку отодвинул входную дверь, выглянул в коридор.
В коридоре никого не было.
Джантифф вышел, закрыл дверь квартиры и направился к лифту, остро сознавая тот неприятный факт, что ему предстояло пройти мимо квартиры Д-18, где теперь проживали Скорлетта и Сарп.
Дверь квартиры Д-18 была закрыта. Джантифф ускорил шаги и почти побежал на цыпочках подобно танцору-миму, изображающему крадущегося злодея.
Дверь квартиры Д-18 с шумом раздвинулась, в коридоре появились Эстебан и голова Сарпа. Эстебан продолжал что-то втолковывать Сарпу, повернувшись ко входу.
Джантифф пытался бесшумно проскользнуть дальше по коридору, но Сарп, выглянувший из-за плеча Эстебана, не преминул его заметить и потянул Эстебана за локоть. Тот развернулся на месте:
— Стой! Джантифф! Ну-ка иди сюда!
Джантифф даже не обернулся, подбежал к лифту и нажал кнопку. Дверь отодвинулась — Джантифф зашел в лифт. Дверь закрылась перед самым носом Эстебана, отчаянно пытавшегося ее удержать. У Эстебана в руке сверкнул металл.
С бешено бьющимся сердцем Джантифф спустился на первый этаж, прошмыгнул через вестибюль, выбежал на улицу и со всех ног поспешил к скользящему полотну.
Из-под арки входа Розовой ночлежки выскочили Эстебан и Сарп. Повертев головами по сторонам, они увидели Джантиффа и пустились в погоню. Едва удерживаясь на ногах при перемене ускорений, Джантифф прыжками пересек магистраль, чтобы нырнуть в толпу, скопившуюся на стремительно несущейся центральной полосе. Там он принялся энергично протискиваться вперед, расталкивая пассажиров и не обращая внимания на протестующие возгласы. Он все еще сжимал в руке поясную сумку и камеру. За ним ловко пробивался сквозь толпу Эстебан. Сарп заметно отстал. Лезвие в руке Эстебана не оставляло сомнений в его намерениях. Вытаращив глаза от испуга и удивления, Джантифф прибавил ходу. Эстебан собирался его зарезать! На городской магистрали, на глазах у толпы пассажиров. Невероятно! Ему не позволят. Люди помогут, люди задержат его… Не так ли? Отчаянно пробираясь вперед, Джантифф оглядывался, встречаясь глазами с мутно-глянцевыми, безразличными взорами.
Эстебан распихивал аррабинов гораздо бесцеремоннее Джантиффа — расстояние между убийцей и жертвой сокращалось. Джантифф уже видел напряженно-сосредоточенное лицо преследователя, блеск его глаз. Джантифф споткнулся и шагнул в сторону, чтобы не упасть. Эстебан, с высоко занесенным ножом, уже настиг его. Джантифф схватил высокую женщину с костлявой физиономией и швырнул ее навстречу Эстебану. В ярости женщина успела схватить Джантиффа за руку, зацепила в падении ремешок поясной сумки и вырвала ее. Камера упала на полотно. Джантифф бежал без оглядки, не вспоминая о сумке и о камере — теперь он думал только о спасении жизни. Беспощадный Эстебан не отставал.
Там, где латераль сливалась с Унцибальской магистралью, образовалось свободное пространство, и прыткий Джантифф немного оторвался от Эстебана, но потерял преимущество, как только снова оказался в толпе. Протискиваясь боком, толкаясь локтями, ладонями и плечами, Джантифф пробивал дорогу в возмущенно ругающейся человеческой массе. Дважды Эстебан приближался настолько, что уже заносил нож над спиной Джантиффа — крича от страха, окружающие бросались врассыпную. В обоих случаях Джантиффу удалось ускользнуть от удара: в первый раз благодаря отчаянному акробатическому прыжку в сторону, а в другой — снова воспользовавшись стоявшим поблизости подростком в качестве снаряда, брошенного под ноги Эстебану. Эстебан повалился, натолкнувшись с разбега на падающего юнца, и Джантифф выиграл спасительные десять метров. Кто-то — нечаянно или умышленно — подставил Джантиффу ногу. Джантифф растянулся на полотне. Эстебан уже нагнулся, чтобы всадить нож ему в шею. Ближайшие бездельники чуть расступились и с любопытством ожидали развязки. Джантифф пнул Эстебана каблуком в пах и лихорадочно откатился в сторону. Вскарабкавшись на ноги, он прикрылся коротенькой полной женщиной, визжавшей во весь голос, и с силой толкнул ее навстречу Эстебану. Эстебан упал на визгливую толстуху — и на этот раз выронил нож. Джантифф пытался подобрать оружие, но толстуха злобно двинула ему кулаком в лицо — Эстебан первым дотянулся до ножа. Крякнув от отчаяния, Джантифф отпрыгнул, уклоняясь от описавшего дугу лезвия, и продолжил бегство по магистрали.
Эстебан начинал выдыхаться. Он кричал:
— Свистун! Свистун! Держи свистуна!
Аррабины оборачивались на звук, видели Джантиффа и опасливо расступались, освобождая дорогу. Таким образом, крики Эстебана играли на руку преследуемому — Эстебан, впрочем, это сразу понял и замолчал.
Приближался перекресток Унцибальской магистрали и латерали № 16. Джантифф резко повернул, притворяясь, что бежит к отводу на латераль, но вместо этого присел на корточки, спрятавшись за плотной группой аррабинов, и проехал отворот. Эстебан поддался на уловку, поспешил направо по отводу — и сразу потерял всякую возможность догнать свою жертву.
Джантифф доехал до следующего перехода над магистралью и направился обратно на восток, внимательно оглядываясь. Не было никаких признаков погони — только бесконечные лица аррабинов, ряд за рядом, плывущие по течению великой человеческой реки.
Теперь у него не было сумки — с ней пропали все его озоли. Камера тоже пропала. Джантифф застонал, дрожа от ярости. Сжимая кулаки и размахивая руками, он выкрикивал в адрес Эстебана все ругательства, каким научился на Висте и на родной планете. Он не забыл обругать и себя. Гнусный, безобразный день! Впредь с этой минуты — он больше не позволит так с собой обращаться!
Там, где Унцибальская магистраль плавно поворачивала в направлении космического порта, Джантифф сошел с полотна напротив Аластроцентрала. С чувством огромного облегчения он прошел под черным с золотыми обводами порталом главного входа и оказался в фойе. Секретарь Клод, в черно-бежевой форме административной службы Коннатига, поднялся навстречу. Джантифф почти выкрикнул:
— Я — Джантифф Рэйвенсрок с планеты Зак! Мне нужно немедленно видеть курсара!
— К сожалению, в настоящий момент это невозможно, — отозвался секретарь.
Ошеломленный Джантифф не понимал:
— Невозможно? Почему?
— Курсар временно покинул Унцибал.
Джантифф с трудом удержался от громкого стона. Испуганно оглянувшись, он убедился в том, что огороженный двор Аластроцентрала пуст:
— Где же он? Когда вернется?
— Курсар уехал в Уонисс, где он совещается с Шептунами перед их отлетом на Нуменес. Он вернется на гидродиске вместе с Шептунами, в следующий аэнсдень.
— Через три дня? Слишком поздно! Что делать? Я раскрыл опасный заговор против Коннатига!
Клод с сомнением, искоса посмотрел на Джантиффа:
— Если дело обстоит так, как вы говорите, курсара следует известить как можно скорее.
— Я могу не дожить до аэнсдня. Мне некуда податься.
— Вы прописаны в квартире?
— Там оставаться небезопасно. Разве я не могу остановиться здесь — на несколько дней?
— Апартаменты курсара закрыты, и я не уполномочен их открывать.
Джантифф снова бросил взгляд через плечо:
— Куда же мне идти?
— Могу посоветовать только «Приют путешественника».
— Но у меня нет денег — у меня все отняли!
— Не платите по счету до аэнсдня. Курсар, несомненно, выделит необходимые средства.
Джантифф мрачно кивнул. Заставив себя задуматься, он вынул из кармана фотокристалл:
— Пожалуйста, дайте мне лист бумаги.
Клод предоставил бумагу и перо. Джантифф написал:
«Это кристалл памяти из моей фотографической камеры. Некоторые фотографии свидетельствуют о существовании заговора. Возможно, что опасность угрожает жизни самого Коннатига. Заговорщики проживают в общежитии под наименованием «Розовая ночлежка», жилищный блок № 17–882. Их зовут Эстебан, Скорлетта и Сарп. С ними заодно еще один человек. Если меня не убьют, я вернусь в аэнсдень.
Джантифф Рэйвенсрок
из Фрайнесса на планете Зак»
Джантифф обернул кристалл запиской и вручил послание секретарю:
— Это необходимо хранить в надежном месте и передать курсару как можно скорее! В том случае, если меня… — голос Джантиффа чуть дрогнул. — …если меня убьют, вы это сделаете?
— Разумеется, сделаю все, что в моих силах.
— Теперь мне пора идти — рано или поздно кто-нибудь догадается проверить, не зашел ли я в Аластроцентрал. Никому не сообщайте, где я нахожусь!
Вежливая улыбка Клода выглядела несколько натянуто:
— Разумеется, ни в коем случае.
Джантифф медленно направился к выходу, сожалея о необходимости покидать относительно безопасное здание. Но что было делать? Оставалось только запереться в «Приюте путешественника» на три дня. Вернется курсар, и все будет хорошо.