Память 24 января/6 февраля (+ 500)
Святой Лупикин из Липидиако, отшельник-мирянин Оверни.
Воины Христовы, все кто побеждает мирское в желании расстаться с этой кратковременной жизнью, мечтают обрести ту жизнь, в которой вечная радость, где не слышатся стенания, которой нет конца, где всегда светло и чью безмятежность не затеняет ни одно мрачное облачко. Поэтому они не обращали внимания на скорби и печали настоящей жизни, хорошо зная, что за немногие страдания, которые они потерпели, позднее обретут великие радости. Поэтому те, кто горит желанием поучаствовать в этой брани, не должны бояться никаких страхований, их не должны отвращать никакие трудности, они не должны впадать в уныние ни от каких горестей, чтобы удостоиться быть допущенными к наслаждению вечным счастьем с Божиими избранниками. Таким был и путь Святого, чья жизнь здесь описана.
1. Лупикин, человек большой святости, неутомимый в трудах о Боге, первоначально занимался сбором милостыни в домах верующих людей и то, что ему удавалось собрать, передавал нуждающимся. Когда он достиг зрелого возраста, то пришел в село Берберен, которое теперь называется Липидиако. Там он нашел старый дом, где затворился от людей, принимая через маленькое окошко немного хлеба и воды, которых ему хватало порой и на три дня, хотя давали очень мало. Воду подавали через маленький желоб, а окошко было завешено тканью. Оба эти отверстия были так укрыты, что никто не мог разглядеть его святое лицо.
День и ночь радостно распевая там псалмы во славу Божию, он стал искать способы еще более изнурять свое тело, помня такие слова Апостола: “Недостойны страсти нынешняго времене къ хотящей славе явитися въ насъ"(Рим. 8, 18). Распевая псалмы в своем затворе, он целый день носил на шее огромный камень, который едва могли стронуть с места два человека. Ночью, дабы сильнее утомлять свою плоть, он прицепил к тросточке, с которой ходил, две колючки и клал ее себе под подбородок, чтобы это мешало спать.
К концу жизни грудь его ввалилась из-за веса камня, и он стал отплевывать кровью, которая оставалась на стенах. И вновь благочестивые люди часто ночами пробирались к его жилищу и слышали там, что псалмы поют несколько голосов; и многие больные, особенно мучившиеся от гнойных нарывов, исцелились просто оттого, что он дотрагивался до них рукой или осенял крестным знамением.
2. Когда он уже сгорбился от старости, то призвал служивших ему и сказал им: “Прошло время сокрываться, пришло время сказать. Знайте, что через три дня меня заберут из этого мира. Позовите всех верующих братьев и чад моих, пусть придут. Я хочу попрощаться с ними”. На третий день его братия во множестве пришли к его двери, он открыл ее и, всех поприветствовав и обняв, вознес молитву ко Господу, говоря: “Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, за то, что велел забрать меня от искушений этого мира и что так хранил меня в этом мире от дурного, что князю тьмы не к чему было прицепиться”.
И, повернувшись к людям, сказал: “Прошу вас, возлюбленные, “Возвеличите Господа со мною, и вознесемъ имя Его вкупе” (Пс. 33, 4). Ибо это Он поднял меня из грязи; Он отвратил меня от работы тьме и соделал меня участником радости друзей Своих; Он послал мне ангела Своего, чтобы призвать меня из сего земного жилища, и обещал отвести меня к месту вечного отдыха, чтобы, став собратом тех, кого Он почитает Своими друзьями, я бы тоже был удостоен быть допущенным в Его Царствие”.
О, блаженный, который еще при жизни, до того как покинуть этот мир, удостоился узнать то, чем наслаждаются на Небесах и который здесь, на земле, сумел обрести то Божественное ведение, о котором часто просил Давид: “Скажи ми, Господи, кончину мою и число дней моихъ, кое есть, да разумею, что лишаюся азъ” (Пс. 38, 5). Наконец, легши на землю, он предал Господу душу свою, которая стремилась к Небу. Тогда все в слезах пали ниц. Некоторые желали облобызать его ноги, другие — оторвать клочок одежды, кто-то старался отколупнуть от стен засохшую святую кровь, которую он сплевывал, и все ушедшие, кто не сумел унести ничего из святых реликвий, называли себя несчастливцами. И сегодня стены эти все еше являются свидетелями того, о чем мы только что сказали, ибо на них столько щербинок, сколько было плевков изо рта Блаженного. То же и с желобом, по которому Святой получал необходимую ему воду: те, кто с верой целовали его, обретали здоровье. Я сам видел многих, которые, отколупнув со стен плевки из святого рта, удостаивались получать вместе с ними исцеления от разных болезней.
3. Когда Святой умер, нашлась одна почтенная дама, которая после того, как тело его обмыли и одели в подобающие одежды, пожелала сопроводить его в село Трезель, но люди в Липидиако воспротивились, говоря: “Наша земля кормила его, и его тело принадлежит нам”. Женщина же ответила: “Раз вы в споре со мной ссылаетесь на его жизненные потребности, знайте, я тоже часто посылала ему пшеницу и ячмень, которые он сам ел или давал другим”. Другие возразили: “Он вышел из нас, он пил воду из нашей реки, и он поднялся на Небо от земли, на которой мы стоим. Разве правильно в таком случае, что ты, придя из другой земли, вырываешь его и наших рук? Знай же, что никто из нас этого не позволит: он будет похоронен здесь”. Женщина ответила: “Вы хотите определить его происхождение и национальность? Он пришел из чужих земель. Вы говорите о водах вашей реки? Они меньше способствовали утолению его жажды, чем воды Небесные”.
И после такой перебранки обитатели Липидиако вырыли могилу и собрались похоронить тело Святого, но женщина позвала на помощь, обратила крестьян в бегство и силой забрала мощи. Потом она отправила гроб с телом в село Трезель в сопровождении групп псалмопевцев с крестами, свечами и кадилами. Люди, увидев это, раскаялись и обратились к женщине той со словами: “Мы провинились, противясь тебе, и искренне признаем, что в этом деле ты выполнила волю Господню. Просим тебя, чтобы нас допустили участвовать в похоронах”. Она разрешила им следовать за процессией, и так соединились люди из разных мест и вместе пришли в село Трезель, где, отслужив литургию, похоронили святое тело с величайшими почестями и ликованием.
В том селе Блаженный часто проявлял себя в чудесах. Но и в Липидиако он не забывал даже после своей смерти предоставлять многочисленные подтверждения своей святости, ибо обоим этим местам он покровительствовал. Быть может, некоторые не верящие в это попытаются брюзжанием своим опровергнуть то, что мы сказали. Но пусть они знают, что я повидал священника Деодата, которому уже за восемьдесят, и он поведал мне все в точности так, как я это здесь изложил, клятвенно заверив меня, что в его рассказе нет ни капли лжи.
Примечания
Не следует путать этого святого Лупикина с преподобным Лупикином из Кондата (гл. 1). Он умер 24 января 500 года.
Липидиако — это современная Домпьер-сюр-Бебр, к северо-востоку от Клермона. Трезель было соседним селом.
14. Преподобный Мартий, аббат, БЛАЖЕННЫЙ ВОИН ХРИСТОВ
Память 13/26 апреля (+ 525)
Божественное провидение дарует нам великую милость, когда дает нам отпущение грехов, если мы прощаем немощи других, если терпимы к тем, кто нас оскорбил, если отвечаем на ненависть благословением, как сказал нам Господь наш Иисус Христос: “Любите враги ваша, благословите кленущыя вы, добро творите ненавидящымъ васъ, и молитеся за творящихъ вамъ напасть и изгонящыя вы, яко да будете сынове Отца вашего, Иже есть на небесехъ” (Мф. 5, 44–45). Посмотрите, какое богатство приобретает человек, когда он подавляет свой гнев, когда примиряется с тем, кто его оскорбил, когда прощает того, кто осудил его. Презрение к гневу делает вас чадами Бога Отца, сонаследниками наряду со Христом, и утверждает вас в качестве жителей Небесного Царствия.
Отсюда ясно, что грехи того, кто в этом мире дарует милость прощения тому, кто его оскорбил, прощаются. Ибо таково суждение, которое нам выразил об этом Господь: “Аще бо отпущаете человекомъ согрешения ихъ, отпуститъ и вамъ Отецъ вашъ Небесный” (Мф. 6, 14). И когда Он учит рабов Своих смиренных молиться Ему, говорит: “Помолися Отцу твоему: (…) и остави намъ долги наша, яко и мы оставляемъ должникомъ нашымъ” (Мф. 6, 6 и 12).
Сей блаженный аббат, преподобный Мартий, был человеком славным святостью своей, искушенным в Божественном Писании и хранящим в своем сердце сие — с чистым сердцем прощать оскорбляющих. И он не только прощал вину, но и сопровождал прощение каким-нибудь подарком, чтобы никогда не позорить виновника. Но прежде, чем говорить о его дарованиях, давайте сначала скажем несколько слов о его жизни.
1. Блаженный Мартий, аббат города Клермона, был, говорят, уроженцем этих мест. Он с детства вел благочестивую жизнь и полностью посвятил себя трудам о Боге. Это правда, что он мало ел, щедро раздавал милостыню, неутомимо служил всенощные, был весь предан молитве. Тратил всю свою энергию на то, чтобы посредством воздержания и умеренности победить роскошь, чтобы не стать ее рабом. Не без причины он был назван Мартием (воителем — ред.) — он, который мечом Святого Духа уже в зародыше отрубал с воинственным триумфом враждебные мысли, что возникают в смертных душах. Он не был глух к тем призывам послания, которые говорят нам: “Облецытеся во вся оружия Божия (…) надъ всеми же восприимше щитъ веры, въ немже возможете вся стрелы лукаваго разжженныя угасити; и шлемъ спасения восприимите, и мечь духовный” (Еф. 6, 11 и 16–17).
Когда он вступил в законный возраст совершеннолетия и, словно звезда многоценная воссиял в городе, то подумал, что все же чего-то недостает. Он вышел из города, взяв кирку, и начал рубить скалу. Сделал там себе маленькое жилище и кельи. Сделал это для того, чтобы утяжелить свою жизнь, чтобы было легче предложить Богу Всемогущему фимиам своих молитв и все горячие приношения своих хвалений на алтаре чистого сердца, помня слова, сказанные Господом в евангелии: “Ты же, егда молишися, вниди въ клеть твою, и затворивъ двери твоя, помолися Отцу твоему, иже въ тайне; и Отецъ твой, видяй въ тайне, воздастъ тебе яве” (Мф. 6, 6). Ему дано было знать, что ангелы непременно вознаградят его своими посещениями, если он удалится с глаз людских. Итак, он приготовил для себя в этом выдолбленном в скале месте все необходимое для житья в нем, в самом сердце этой пещеры — скамью и ложе для отдыха измученного тяжелой работой тела. Все это было вырублено в самой скале. Когда он хотел спать, то не подстилал ничего, кроме того, что было на нем одето — одежда служила ему и подушкой, и матрацем, и одеялом. Его единственным достоянием была его неугасимая любовь к Богу. Благочестивые люди от щедрот своих обеспечивали его необходимым для жизни.
2. Пришло время, и превечный Господь, никогда не перестающий прославлять святых Своих, начал раскрывать людям достоинства Своего раба, подчеркивая, как он выражает Небу любовь свою, когда наделил Преподобного даром исцеления от болезней. Ибо во имя Христово он изгонял бесов из тел одержимых, крестным знамением останавливал расползание зловещих нарывов. Также излечивал он разного вида лихорадки с помощью освященного масла и удостаивал людей многих других благ по воле Того, от Кого исходит все хорошее.
Привлеченные славой такого великого человека, вокруг него стали собираться люди, радуясь возможности учиться у него. Чего же больше? Он собирал людей, воспитывал монахов и совершенствовал их в трудах во славу Божию. Действительно, было у него великое терпение, и он так полнился добром, чтобы отражать направленные с его сторону вредоносные стрелы, словно защищенный настоящей кирасой доброты.
У монахов был огород с огромным множеством овощей и сад с фруктовыми деревьями, которые были приятны для глаз и радовали своим плодородием. Благословенный Старец любил сидеть в тени этих деревьев, листья которых тихо шелестели в дыхании зефира. Но однажды, кто-то дерзкий, не убоявшись Господа, в желании поесть пролез через ограду сада и вошел в него тайком, что осудил Господь в евангелии: “Не входяй дверьми (…) той тать есть и разбойникъ” (Ин. 10, 1). Было это ночью, да такое только ночью и делается, “всякъ бо делаяй злая ненавидитъ света” (Ин. 3, 20). Этот человек, набрав овощей, лука, чеснока и фруктов, пошел выбираться, нагруженный ношей своего преступления, через отверстие в заборе, сквозь которое и забрался в сад. Но никак не мог найти это отверстие и, отягощенный грузом и угрызениями совести, под этим двойным весом стал испускать глубокие вздохи, прислоняясь время от времени к стволам деревьев. Он обегал весь сад и не только не нашел выход, но не мог даже видеть путь, который проделал под покровом темноты.
Затем охватил его двойной страх — предстать пред монахами или попасть в руки судьи. Ночь между тем, в разгар его суматошных размышлений, тихонько проходила и близился день, чего он вовсе не желал. В это время аббат обычно воспевал псалмы, и, думаю, по Божию откровению, узнал, что происходит. На рассвете он позвал настоятеля монастыря и сказал ему: “Быстрее беги в сад; туда зашел вырвавшийся на свободу бык, но вреда он не причинил. Подойди к нему, дай ему то, что нужно, и отпусти, ибо так писано: “Да не заградиши устну вола молотяща” (1 Кор 9, 9; Втор. 25, 4).
Настоятель не понял, что это значило, но пошел выполнять повеление. Тот человек, видя его приближение, бросил наземь все, что набрал, и пустился бежать, а потом, зарывшись головой в гущу колючек и ежевики на манер свиньи, пытался выбраться наружу тем же путем, которым и вошел. Монах ухватил его и сказал: “Не бойся, чадо, Старец наш послал меня вывести тебя отсюда”. Потом, собрав все, что бросил этот человек — фрукты и овощи — положил этот груз ему на плечи. Открыв дверь, он отпустил его, говоря: “Иди с миром и больше не повторяй той низости, которую совершил”.
3. Священник, подобно лампаде освещающий мир чистым светом, часто изгонял болезни силой своих добродетелей. Некий Нивард, долгое время терзаемый лихорадкой и постоянно пьющий воду, чтобы угасить жар своей болезни, опух до такой степени, что живот его раздулся и стал похож на пузырь. В отчаянии от болезни он попросил, чтобы его на повозке доставили к жилищу Преподобного. Его подняли с постели, положили на повозку, привезли к келье отца Мартия, и он смиренно просил Священника возложить на него руку. Преподобный простерся в молитве пред Господом, потом повернулся к больному и, мягко поглаживая его тело, на виду у всех вернул ему здоровье. Говорят, что опухоль, которой было поражено тело Нирвада, полностью исчезла под пальцами Преподобного, так что впоследствии не осталось и следа той болезни.
Я узнал это от своего отца, так как этот Нирвад был связан с ним тесной дружбой. Отец утверждал даже, что видел преподобного Мартия, и говорил, что, когда он был еще мальчиком, примерно лет одиннадцати от роду, у него несколько раз были приступы малярии. Тогда друзья отвели его к Божию угоднику, который был уже преклонного возраста и близок к концу земной жизни, едва-едва видел. И когда он возложил на мальчика руку, то спросил: “Кто это, чей это сын?” Ему ответили: “Этот мальчик — твой слуга Флорентий, сын сенатора Георгия”. И Преподобный сказал: “Да благословит тебя Господь, чадо мое, и пусть от болезни твоей будет даровано исцеление”. Когда мальчик приложился к его руке и поблагодарил его, то ушел исцеленным. Более того, он утверждал, что за всю жизнь ни разу не испытал последствия той болезни.
4. Наконец, в возрасте девяноста лет, покрытый потом долгой брани, достигнув предела своей земной жизни в твердой вере в Господа, преподобный Мартий отошел принять венец праведности, который Господь должен был вручить ему в день, когда призвал его к себе. Затем его тело, с большими почестями омытое и облаченное, было похоронено в часовне монастыря. Для подтверждения того, что эта святая могила была прославлена совершившимися там Божиими чудесами, не нужно иных свидетелей, кроме только больных, что приходят туда и возвращаются домой, тотчас же исцелившись. И действительно, больные, которые стекаются туда из разных стран, не только находят там утешение, но и чувствуют, как болезнь, владевшая их членами, отступает и сменяется добрым здравием по милости Господа нашего Иисуса Христа, Который встарь воззвав мертвых их могил, сейчас могилы святых прославляет дивными чудесами. Да славится Он во веки веков. Аминь.
Примечания
Преподобный Мартий почил 13 апреля 525 года. До XVIII столетия могила его сохранилась в часовне в аббатстве свят. Иллидия (см. гл. 2) в Клермоне, но сейчас утрачена.