Кроме того, мы решили переписать оба альбома с участием Артура Беркута – «Крещение огнем» и «Армагеддон». Я множество раз рассказывал, почему было решено это сделать, но здесь все же повторю, так как это до сих пор вызывает вопросы у некоторых наших слушателей. Года через два после прихода в группу Михаила Житнякова мы начали активно размещать на цифровых площадках наши альбомы. И столкнулись с тем, что невозможно получить от Артура разрешение на цифровую публикацию альбомов с его участием. Честно говоря, я не знаю, почему между нами выросла стена совершенного непонимания и даже враждебности. Но предполагаю, что кто-то ему, скажем так, посоветовал не сотрудничать с нашим лейблом. Хочу еще раз подчеркнуть, что такой совет кажется мне странным, ведь переиздание бэк-каталога «Арии» приносило Артуру одни плюсы. Это часть его личного наследия, и выпуск этих альбомов показал бы широкой аудитории, какую роль он сыграл в истории группы и какой вклад внес. К тому же, он получил бы за это деньги. Как говорится, «деньги, товарищи, еще никто не отменял»[109]! Однако договориться все равно не удалось. Наш представитель неоднократно пытался с ним связаться – бесполезно. Потом Илья Груздев, основатель и генеральный продюсер нашего лейбла – компании М2БА, пробовал поговорить с ним, и напрямую, и через посредников, но с тем же успехом. Причем сторона Артура вроде и не давала категоричного отказа, но дело никуда не двигалось. Груздев также пытался донести до его представителей, что условия договора для всех абсолютно одинаковые, Артура они никак не ущемляют, было даже предложено показать ему контракты, заключенные с другими музыкантами, чтобы он понял, что никто не пытается его обмануть. Но ничего не подействовало.
Короче говоря, мы зашли в тупик, и в поисках выхода из него и возникла идея о перезаписи. Я поделился ею с Груздевым.
– В принципе, такая практика существует, – ответил он, – хоть она и не очень частая. Я согласен, давайте.
Я обратился с этим предложением к остальным музыкантам. Идея всем понравилась, и мы решили, что, как только будут малейшие послабления в ковидных ограничениях и можно будет выехать на студию, мы займемся процессом перезаписи. А то от безделья совсем с ума можно сойти…
Нам удалось приступить к этому в мае 2020-го. В инструментальном плане мы старались записать все максимально близко к звучанию оригинальных альбомов, даже темпо-треки делали такими же, как там. Михаил многие из этих песен уже знал, а те, что пришлось петь впервые, тоже были освоены им достаточно быстро. 16 октября 2020 года «Перезагрузки» увидели свет и стали доступны на цифровых площадках. Снова забегу немного вперед и отмечу, что в феврале-марте следующего года (а точнее, 20 февраля и 27 марта) нам удалось провести онлайн-презентации обоих альбомов, сыграв их вживую целиком. И, конечно, случилось это все в той же студии «Твой новый мир».
После объявления локдауна и отмены всех концертов я серьезно задумался о своем сольном альбоме. То есть я думал об этом и раньше, но никогда у меня не хватало на реализацию времени. А сейчас, когда «живые» концерты пока никому не светят, приходится сидеть дома – разве это не лучшее время для того, чтобы заняться наконец сольником? В плане материала у меня к этому моменту был «Русский сон», причем уже со словами, а также несколько демо, и их можно показать музыкантам, с которыми я буду работать, чтобы довести эти наработки до ума. Ну а с кем же, собственно, я буду работать? Я сразу решил, что не стоит привлекать к этому процессу кого-то из музыкантов «Арии» – это будет не очень правильно, ведь тогда уже получится не совсем сольный альбом, а некое продолжение группы. Тем более, что некоторые песни я показывал «арийцам», и они им не понравились. Поэтому я хотел максимально отстраниться, и не потому, что я имею что-то против сотрудничества со своими коллегами, а потому, что я хотел сделать что-то по-настоящему свое. Я стал думать, кого пригласить для работы над сольником…
Во время записи «Перезагрузок» я как-то спросил у Макса Самосвата:
– Хочу сольный альбом записать. Как думаешь, кого можно взять в качестве гитариста?
– Однозначно бери Бугаева, – ответил Максим.
Откровенно говоря, я и сам думал именно о Михаиле и очень обрадовался, когда услышал ответ Макса. И во время общения работы над проектом «Через все времена» я обратился к нему с таким предложением.
– Миша, – сказал я ему, – я решил записать сольный альбом, не хотел бы ты принять участие в этом?
И, к моему удивлению и радости, Миша согласился.
Мы не стали откладывать начало работы в долгий ящик, и я сразу прислал ему для начала «Русский сон».
– Ты послушай и в принципе реши, близко тебе это или нет, – попросил я. – Это по звучанию не «Ария», но и чего-то прямо радикально нового ты, конечно, не услышишь…
– А кто будет петь? – поинтересовался Миша.
– Я сам.
Да, я понимаю, что я не профессиональный вокалист, но ведь сольный альбом – такая вещь, где, по большому счету, можно делать все, что угодно. Тем более, что у меня нет никакого контракта с лейблом, где есть какие-то определенные условия. Каким получился результат и насколько удачным он вышел – не так уж важно, ведь главное – что ты реализовал задуманное. А если приглашать кого-то со стороны на вокал, то будет так: вокалист спел, ушел, а твой проект продолжает звучать его голосом, и выходит, что ты, по сути, сделал это для него. Ведь ни для кого не секрет, что слушатели в первую очередь замечают и запоминают в песнях именно вокал. Ну, вот и буду петь сам, как получится – так и получится!
В общем, я отправил Мише демо «Русского сна», причем он попросил меня прислать его по дорожкам. И взамен тех гитар, что были у меня записаны (мидийные, набранные в компьютере), Миша сыграл сам, и это было просто здорово! К тому же, он предложил очень неожиданное вступление к песне. Я обрадовался и сказал ему, что это именно то, что нужно. Решив ковать железо, пока горячо, тут же отослал ему песню, которая впоследствии стала «Бесом в твоих глазах», и в ответ Миша очень быстро прислал демку с его живыми гитарными партиями, звучание которых мне снова очень понравилось.
К «Бесу» Миша еще предложил тему-разработку для соло и прислал мне рифф[110]. Послушав его, я понял, что он настолько хорош, что может стать основой для отдельной песни. Я придумал под него куплет, спел, Миша оценил результат и сочинил припев. Так родилась песня «Пламя». Я был невероятно воодушевлен! Казалось бы, мы работали полностью удаленно, без совместных «посиделок» в студии, но, тем не менее, у нас пошел процесс настоящего сотворчества, похожий по ощущениям и результативности на то, что у нас происходило в «Арии» давным-давно, когда мы все вместе увлеченно работали над идеей, превращая ее в полноценную песню. От Мишиной заинтересованности и нашего совместного труда я зажегся энтузиазмом, почувствовал, что получается очень интересно и хочется продолжать. Я уже не раз говорил в интервью, что последний раз такое коллективное творческое сотрудничество у нас в «Арии» было в 90-х годах, а впоследствии, с появлением компьютеров, каждый из нас стал делать свои демо в одиночку. Причем, как мне кажется, порой мы записывали их чересчур скрупулезно, не оставляя места для полета вдохновения другим музыкантам: приносишь демо на репетиции, предлагаешь послушать, и, если нравится, тебе говорят: «Нормально», затем даешь каждому нужную дорожку и говоришь, что играть.
А вот в такой кооперации, пусть и онлайн, какая началась у нас с Мишей, сам процесс создания песен пошел быстрее, а результат в итоге стал действительно продуктом совместного творчества. Я показал ему все, что у меня было приготовлено для этого альбома, плюс в результате постоянного обмена мнениями и новыми придуманными элементами мы сделали три новые песни – как я уже сказал, «Пламя», а также «Бег по кругу» и «Призрак темной стороны». Мне очень понравился результат, кроме того, изначально я думал, что смогу сделать песен пять-шесть, для EP-формата, а теперь я внезапно понял, что написанного нами материала хватит на целый альбом! Таким образом, к началу 2021 года у нас уже была готова вся музыкальная часть.
25 июля 2020 года в моей жизни случилось трагическое событие – умер Саша Шамраев. В жизни он был здоровым, крепким мужиком, ничего не предвещало беды… Я виделся с ним за несколько дней до его смерти: он хорошо себя чувствовал, строил планы на будущее – в частности, мы собирались в конце лета вместе поехать в Крым, если снимут ковидные ограничения. Мне позвонила его жена Зеля и сообщила, что Саша в реанимации, у него что-то с желудочно-кишечным трактом. Я, конечно, обалдел, однако постарался успокоить ее, говоря, что бывает всякое, что реанимация не обязательно означает что-то страшное… Еще уточнил, давно ли ему стало плохо.
– Почти неделю лежал, терпел, поднялась очень высокая температура… – ответила она. – И вот теперь забрали сразу в реанимацию.
Я пожелал ему здоровья, но уже на следующий день она позвонила снова и сказала, что он умер, по заключению врачей – от перитонита. Я в этот момент ехал на машине, и после этой новости меня словно парализовало: я остановился, чувствуя, что не в силах сейчас ехать дальше, не верил, что это реально могло произойти. Так я потерял Сашку, одного из моих самых близких людей, с кем с 1998 года мы по-настоящему дружили, постоянно ездили друг к другу в гости, вместе отдыхали… Конечно, это невосполнимая утрата в моей жизни, и его смерть очень сильно на меня повлияла. До сих пор не могу понять, как это могло случиться… Почему надо было лежать и мучиться целую неделю, вместо того чтобы сразу пойти к врачу? Ах, да – тогда ведь все боялись, что если заберут в больницу, то поставят диагноз «ковид», и с планами на ближайшее будущее, а то и с работой можно будет распрощаться… Но кто мог предположить, как все закончится…