— Всё, — бессильно выдохнул Лайонел, выходя со склада. — Нет его здесь. Должно быть, Джарет забрал.
Эйден задумчиво окинул взглядом лавку. Он проверил всё, даже землю в ящике. Хотя, нет, кое-что осталось.
— Поднимись, — потребовал он у Эрика.
— Подними, — с достоинством ответил тот.
Эйден скрипнул зубами и легко, как перышко, поднял Эрика, мельком подивившись хрупкости эльфа. Посадил на прилавок и принялся ощупывать грубовато сделанный деревянный стул, казавшийся цельным. Однако при дотошном изучении сидение оказалось полым и открылось, как шкатулка.
— Вот он! — Эйден с торжеством поднял клубочек.
— И что? — поднял бровь Эрик. Он поудобнее устроился на прилавке, поджав под себя ногу. — Повторюсь, господин командор, покажите мне закон, запрещающий владеть артефактом, с помощью которого можно путешествовать между мирами?
— Данный артефакт попадает в категорию особо опасных и надлежит изъятию, — Лайонел забрал клубочек у Эйдена и спрятал в карман. — И скажите спасибо, господин Темнолист, что контрабанду мы не нашли. А то бы ты еще и штраф заплатил.
Эрик что-то прикинул и вдруг улыбнулся.
— Насколько я помню законы Города, вы, командор, не высшая власть здесь. Я требую суда Совета. В Доме. Сейчас же.
Эйден и Лайонел переглянулись в полнейшем недоумении. Требуя суда, Эрик был в своем праве, но на что он надеялся?
— Хорошо, — согласился Лайонел. — Прямо сейчас, говоришь? Пошли.
Устроить суд быстро не получилось. Сначала искали по Городу Тирру, которая забыла в Доме свое зеркальце, потом срочные дела дважды отвлекали Селину. Так что Эрику пришлось дожидаться в прихожей Дома добрых два часа. Эйдена удивило терпение эльфа. Он не высказал ни малейшего возмущения, просто сидел на лавке, прислонившись к стене и, казалось, дремал. По крайней мере, глаза его большую часть времени были закрыты. Когда его наконец пригласили в Зал Совета, поднялся всё с тем же невозмутимым спокойствием.
Лайонел коротко изложил суть проблемы. Продемонстрировал клубочек. Эйден подтвердил, что так всё и было, правда рассказывать о Джарете не стал. Доказательств нет, а признаваться в собственном промахе ему не хотелось.
— Господин Темнолист, вы признаетесь в том, что использовали данный артефакт для контрабанды? — Селина покачала на ладони клубочек.
— Нет, миледи, — Эрик смотрел на главу Совета с обезоруживающей улыбкой. — И я могу доказать свою полнейшую невиновность. Я готов поклясться на столе Совета.
Маги переглянулись. Заявка была серьезной. На круглом столе действительно был сектор, отзывающийся на ложь. Правда, любой мало-мальски сильный маг легко мог обмануть этот детектор. Однако эльф не был одарен магически.
— Хорошо, — согласилась Селина. — Положите руку вот сюда.
— Клянусь, что не занимался, не занимаюсь и даже не намеревался заниматься контрабандой. Ни с помощью клубочка, ни иными путями, — отчетливо произнес Эрик.
Эйден с Лайонелом беспомощно переглянулись. Стол оставался холодным и безучастным. Неужели они ошиблись?
— И всё же клубочек — это не тот артефакт, который можно оставлять в абы чьих руках, — Эшли не собирался отступать. — Я настаиваю на его изъятии. Пусть хранится в Доме.
— Кстати, как он оказался у вас, Эрик? — заинтересовалась Инна.
— Это подарок, — коротко ответил он, не убирая руку со стола.
— От Джарета? — быстро спросил Эйден.
— Нет.
— А при чем здесь Джарет? — тут же насторожилась Селина.
— Я видел его в лавке сегодня утром, — неохотно ответил Эйден.
— Вот как? — Селина потерла висок. Взгляд ее стал рассеянным. — Да, Лайонел прав. Клубочек останется здесь. Господин Темнолист, вы…
Из глаза встретились. Эйден напрягся. Что-то происходило сейчас в зале, не магия, но словно бы сам воздух уплотнился и завибрировал. Селина моргнула и спокойно закончила фразу:
— Вы не должны совершать вылазки в один из самых опасных миров Вселенной в одиночестве. Если вам действительно необходимо там побывать еще раз, я предоставлю вам сопровождающего. Договорились?
— Да, миледи, благодарю вас, — Эрик вежливо склонил голову.
— Но только после ярмарки, — вмешался Лайонел.
— Так и решим, — Селина окинула эльфа загадочным взглядом, посмотрела на взъерошенного Эйдена и улыбнулась. — Суд окончен. Всем спасибо.
Эрик торжествующе посмотрел на Лайонела, обворожительно улыбнулся Эйдену и ушел.
— Он соврал, — уверенно сказал Лайонел. — Не знаю как, но он обманул ваш стол.
— Это невозможно, — покачала головой Тирра. — Нел, я понимаю, тебе хочется закрыть дело о контрабанде, но с Эриком вы ошиблись.
Лайонел упрямо поджал губы.
— Ладно, время покажет, — и тоже ушел.
Тирра с Инной убежали по своим делам. Эйден сел напротив Селины.
— Что произошло? — спросил он.
— О чем ты?
— Дом как-то странно отреагировал на этого эльфа, ты не могла не заметить.
— Не вижу связи, Ден. Просто возникли магические помехи. Возможно, шторм рядом прошел, — Селина успокаивающе улыбнулась. — Пространство еще не успокоилось до конца после нашествия, сам понимаешь, могут возникать остаточные явления.
— Да, наверное, — Эйден поднялся. — Я буду у Лайонела, если понадоблюсь.
Селина проследила его путь по коридору, и только когда дверь Дома захлопнулась за огненным магом, включила зеркало.
— Дарина, здравствуй. Рада тебя видеть. Красивое платье. Пожалуйста, пригласи Джарета, — доброжелательное спокойствие при виде королевы гоблинов давалось Селине нелегко. Кроме очевидных причин, она никак не могла спокойно смотреть на наряды Дары. Хотя и понимала, почему юная королева одевается столь экстравагантно.
— Лина, что случилось?
Они расстались только утром, и удивление Джарета было вполне понятно. Но что-то в его слишком широко распахнутых глазах подтвердило возникшие у Селины подозрения.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — она изогнула бровь.
— О чем именно, моя любовь?
— О своих делах с Эриком Темнолистом, к примеру. А еще лучше, если ты честно признаешься, кто он такой.
— Он был в Доме! — догадался Джарет. — И что?
— Дом его признал, — Селина строго нахмурилась. — Джарет, я очень уважаю твоего отца. Но если он и дальше намерен играть в «сыщики-воры», это может плохо кончиться. Для него. Пусть найдет себе другое развлечение.
— Умница ты моя, — Джарет заулыбался. — Я с ним поговорю.
— Это Дей его так изменил?
— Да, и я очень тебя прошу не раскрывать эту тайну. Врагов у отца хватает.
— Разумеется, — Селина погрустнела. — Должно быть, ему сейчас тяжко. Быть одним из самых могущественных существ со времен рождения Вселенной, и вдруг потерять всю силу…
— А знаешь, он принял это неожиданно легко. Я даже удивился. Как бессрочные каникулы. Но ты за ним приглядывай теперь, хорошо?
— А почему бы тебе не забрать его в Лабиринт?
У Джарета дернулась бровь.
— Не могу, у него состояние нестабильное. Дей сказал, что еще хотя бы год близость Дома совершенно необходима. И потом, он сам не согласится. Лина, я же не прошу поселить его в Доме. Хотя, это было бы наилучшим выходом.
— Ну уж нет. Только в самом крайнем случае. И прекратите уже эти шутки с контрабандой! Лайонел не заслуживает такого издевательства.
— Поверь, он в Город не за спокойной жизнью перебрался, — Джарет ухмыльнулся. — Ладно, я разберусь. Но ты будешь приглядывать за Эриком?
— Куда же я денусь, Джарет? — вздохнула Селина.
Эйден нервно мерил комнату шагами. Что-то занозой засело в его мозгу и никак не хотело вылезать. Днем дела отвлекали его, но сейчас, в ночной тишине, беспокойство вернулось. Эйден снова и снова прокручивал в памяти события дня. Он видел в доме Темнолиста нечто, чего там никак не должно было быть. Эйден закрыл глаза и представил себе обстановку гостиной на втором этаже, потом спальню. Столик у кровати… безделушки, флакончики… Нет, не то. Эйден с досадой потер лоб. Не возвращаться же туда в самом деле! И тут его осенило. На полу у кровати был расселен ковер с до боли знакомым узором. Только в храме он висел на стене. Эйден замер, тупо уставившись себе под ноги. Потом сорвался с места, промчался по коридору и выскочил на улицу. До дома Эрика он долетел за пять минут. Постоял, отдышался и дернул дверь. Естественно, заперто, по ночной-то поре. И даже свет в окнах не горит. Эйден решительно приложил кольцо к врезному замку. Дверь бесшумно отворилась. Он закрыл ее за собой, постоял, привыкая к темноте лавочки и направился к лестнице. Ступеньки пару раз предательски скрипнули. Но Эйден и не собирался больше таиться. Он щелкнул пальцами. Все светильники на втором этаже разом вспыхнули.
Эрик, сонно моргая, приподнялся на кровати.
— Эйден? Ты что-то забыл у меня?
— Да, забыл задать тебе парочку вопросов, — Эйден прислонился плечом к косяку. — Откуда у тебя этот ковер?
Эрик улыбнулся — ласково и чуть снисходительно.
— Ты знаешь ответ.
— А вот это я даже не заметил утром, — Эйден шагнул к столику и взял маленькую фигурку трехголовой собаки, выточенную из черного камня. Повертел и поставил обратно. — Кто ты?
— Хороший вопрос, — Эрик прищурился. — И на него ты тоже можешь ответить сам, Эйден. Но так и быть, я подскажу. У тебя родинка на правом бедре, похожая на звездочку. Ты любишь спать на левом боку, подтянув колени и положив ладонь под щеку. Ты спалил библиотеку в Кадате, чтобы тебя казнили, выбросив за край мира. А в Далат-Лине купил себе дом с погребом, битком забитым бутылками с вином. А еще ты иногда плачешь по ночам, не просыпаясь, но успокаиваешься, если поцеловать тебя за ухом. Мне продолжить?
— Хастур?! — Эйден вцепился в штору, не замечая, что рвет тонкую ткань. Сумасшедшее подозрение стало реальностью.
— Я уже не имею права назваться этим именем, — Эрик усмехнулся. — Знаешь, труднее всего оказалось научиться обходиться одной парой рук. До сих пор всё роняю. И силы больше нет ни капли. Осталась только память, да и то не вся, и то, что люди называют душой.