«— Началась новая война?»
«Это еще не война, Доминик. Так, проверка на вшивость. Разминка. Но если Джарет сдаст Лабиринт, начнется настоящая война… Нет».
«— Что, нет?»
«Ты очень сильно хочешь, чтобы я отпустил Эйдена. Это мой ответ. Хотя… могу предложить обмен. Отдай мне Тирру и сможешь забрать Эйдена. Согласен?»
«— Ты полный мерзавец, Хастур! Какое счастье, что Джарет так мало на тебя похож!»
«Не поверишь, но я тоже этому рад. Ты отказываешься?»
«— Я не играю людьми, как фигурами в шахматах. Но Хастур, Эйден ведь погибнет у тебя. Я его знаю. Ему нужна любовь».
«— Если начнется Рагнарек, его не спасет никакая любовь. И остальных тоже. А если всё получится, как я задумал, Эйден обретет свободу. Пусть это будет для тебя дополнительным стимулом, Доминик. Кстати, забыл предупредить. До Лабиринта мы заглянем еще в одно место. Там тебя кое-кто очень хочет увидеть».
Вместо болота вечной вони — поляна с маками и ромашками. Вместо живописных развалин — аккуратно отремонтированная каменная кладка. Вокруг замка — клумбы с розами. И редкие фигурки гоблинов, снующих между до отвращения уютных домиков Гоблин-сити. Джарет с неудовольствием обозревал свои изменившиеся до неузнаваемости владения.
— У вас что, мор был? — Джарет покосился на рыжеволосого эльфа, замершего в трех шагах от него в почтительном полупоклоне.
— Королева Сара запретила похищать человеческих детей, — пояснил хранитель Лабиринта. Смену повелителей и их причуды он воспринимал с неизменным философским спокойствием. — А рождаются гоблины редко.
— Да уж, развели вы здесь без меня бардак!
За внешними стенами еще изредка погромыхивало. Когда Моркелеб вынудил его бежать из замка, Джарет первым делом смерчем прошелся по лагерям осаждавших Лабиринт магов. До сих пор догорают. Ярость Джарета была столь впечатляюща, что Хольг предпочел сдаться без боя и исчезнуть. Джарет надеялся, что больше его не увидит.
— Иди, объяви всем, кто еще помнит меня, что вернулись прежние порядки. А тем, кто не помнит, пусть объяснят. Ворота закрыть и никому не покидать Лабиринт. Завтра с утра я хочу видеть всех в тронном зале. Всё.
— Слушаюсь, Ваше величество, — Дидимус еще ниже поклонился и вышел.
Джарет вздохнул и погладил тяжелую рогатую подвеску. Она нашел ее на троне, вместе с мантией и стеком. Джарет был и рад и не рад возвращению. Лабиринт без Шаб-Ниггурата предстал перед королем гоблинов надежной крепостью с огромными запасами силы. И эта сила принадлежит теперь ему целиком и полностью. Но Джарета раздражало, что вернулся он не по своей воле, а беглецом, потерявшим свои прежние владения. И Дей куда-то запропал. А главное… Теперь, став более опытным, Джарет понял, что сто лет назад Селина не из прихоти отказалась остаться в Лабиринте. Должно быть, она что-то почуяла. Сейчас он точно знал, что она бы зачахла здесь очень быстро. Они слишком разные.
Джарет достал из кармана складное зеркальце, открыл. Из верхней створки ему улыбнулась с миниатюрного портрета Селина. Они могли жить вместе в Доме и еще в тысяче разных мест Вселенной. Но не в Лабиринте. Она даже в его прежнем замке задыхалась.
Джарет убрал зеркальце в ящик стола. Прошелся по королевским покоям. Здесь придется всё переделывать. Вкусы Хольга и его пристрастие к оттенкам красного цвета Джарета решительно не устраивали. Он толкнул дверь в смежные покои королевы. Гоблины поселили сюда Дару. Логично, он же с ней явился в Лабиринт.
Дарина спала, свернувшись калачиком под одеялом. В правой руке сжата серебряная расческа. Джарет осторожно вынул ее и принялся аккуратно расчесывать темные вьющиеся волосы. Тихонько потянулся в сон Дарины.
Он словно вернулся на три года назад. Во сне Дара снова переживала их сказочные приключения. Дева-лебедь, владычица подводного царства, полет на волшебном корабле… Но были и новшества, весьма заинтересовавшие Джарета. Он повел рукой, создавая вокруг пространство грезы. Глянул на себя и поморщился. Наряд, в котором видела его Дара, самому Джарету не понравился. Слишком далек от его излюбленного стиля. И напоминает одежду, которую обычно носит Хастур. Но ничего, потерпим, это мелочи. Он щелкнул пальцами. Ресницы Дары дрогнули, она приоткрыла глаза и сонно осмотрелась. Над ней колыхалось цветное полотнище шатра, слышались крики чаек и шум волн.
— Моя госпожа изволила звать меня? — в раскосых глазах Джарета искрилась лукавая улыбка. Он стоял на коленях перед ее постелью. — Что пожелает моя госпожа?
— Тебя, — она обняла его за шею, притягивая к себе. — И убери это. Твои грезы прекрасны, Джарет. Но пусть всё будет в реальности.
Он был впечатлен. Греза была прямым продолжением сна Дары. Она не должна была почуять переход.
— Как пожелаешь, — Джарет щелкнул пальцами.
— А вот одежды на тебе слишком много, — Дара вздохнула, неловкими после сна пальцами пытаясь расстегнуть пуговицы на его рубашке. — Только ничего не делай, ладно? Сам же сказал, как пожелаю…
Джарету стало совсем интересно. Он позволил Даре снять рубашку и уложить себя на подушки. Дарина раскраснелась, сосредоточенно прикусила губу. Нет, она не стала более опытной, — решил Джарет. — Это что-то увиденное, что-то очень ей понравившееся, но никогда не испытанное. Он уловил ее намерения и потихоньку начал помогать. Иначе они до утра не закончат.
Дара видела такое один раз, но запомнила накрепко. Каждый год в лесу праздновали Купальскую ночь. Бегали русалки, водили хороводы. В первый и второй год Вольх не отпускал ее от себя, на третий ей удалось ускользнуть. Ненадолго, но она успела кое-что подсмотреть. Тот парень выглядел очень счастливым. А русалка так красиво двигалась. Дара потом много раз представляла себя на ее месте. С Джаретом.
— Не спеши, — он поддержал ее за бедра. Дарина покачнулась. Быть сверху оказалось не таким простым делом, как выглядело со стороны. — Ты прекрасна, Дара, о, как же ты прекрасна…
Эти слова вернули ей уверенность. Тот парень шептал русалке примерно то же самое, значит она всё делает правильно. Вот только к собственному наслаждению Дарина оказалась не готова. Она задыхалась, взлетая и падая, и только его руки каким-то чудом удерживали ее.
— Ра-адость моя!.. — Джарет задвигался еще быстрее. — Да… Да-ара…
Она всхлипнула, засмеялась, тут же застонала в голос и не выдержала — упала на него. Джарет подмял ее под себя, заставив застонать еще раз. И сам стонал ее имя, пока полностью не обессилел.
— Почему у меня не получилось? — еле слышно прошептала Дара ему на ухо.
— Очень даже получилось, — Джарет поцеловал ее в нос. — Просто та, кому ты подражала, гораздо опытнее. А кроме того, Дара, когда ты последний раз получала удовольствие в постели с мужчиной?
Она побледнела. Потом на щеках вспыхнули алые пятна.
— Три года назад. С тобой.
— Понятно, — глаза Джарета полыхнули. — Я его убью!
— Нет, ты не понял, — Дара испугалась. — Вольх вовсе не бил меня, не думай. Ничего такого. Просто он меня не чувствует, как ты. Хотя, как ты, наверное, больше никто не умеет?
— Да уж, надеюсь, — Джарет усмехнулся. — Но пусть Вольх даже не надеется второй раз получить такой подарок. Ты хочешь остаться со мной, значит останешься. И Лабиринт тебе понравился, я заметил.
— А как же Селина? — Дара приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз, тревожно, но с надеждой.
— Лина — волшебница, — Джарет впервые оказался в такой ситуации, но рассчитывал выбраться из нее ко всеобщему удовольствию. — У нее свой мир и свои дела. К тому же Лабиринт ее не примет.
— Но она останется твоей женой, — Дара стремилась разобраться в ситуации до конца.
— А ты — королевой.
Дара с сомнением покачала головой.
— Я люблю тебя, Джарет. Но это как-то странно получается.
— Ничего странного. Две жены — это очень широко распространенная традиция, — Джарет притянул Дару к себе и зарылся лицом в ее снова спутавшиеся волосы.
Дара вдруг начала смеяться.
— Джарет, ну почему тебе не пришло это в голову три года назад? Хотя нет, тогда бы я не согласилась.
— Значит, всё к лучшему, — Джарет довольно улыбнулся.
Владыка Асгарда уныло обозревал свои пустынные чертоги. Огромный стол растрескался, древки копий прогнили, и крыша кое-где провисла. С покрывавших ее щитов облезла позолота. Когда-то здесь пировали тысячи тысяч воинов. И воздух дрожал от громоподобных раскатов смеха богов и визга валькирий. Как вышло, что всё это сгинуло?
— Ты всё вернешь, — Фригг как всегда угадала мысли мужа. — Наши мальчики не оплошают. Не на этот раз.
Вотан тяжело покачал головой. Четыреста с лишним лет он по капле восстанавливал растраченную в последней войне силу. Но до идеала еще далеко. А остальные боги даже в худшем состоянии. Однако ждать, пока окрепнет наследник Хастура недопустимо. Ну почему этот проклятый древний не проспал еще полвека?! Еще с десяток лет хотя бы! Начинать Рагнерек в столь жалком состоянии было неловко.
— Может, мне заняться Джаретом? — на подлокотник трона присела Фрейа. — Пока Тор с Локи ищут Вольха.
— Поздно, этот ублюдок уже в Лабиринте, — Вотан погладил перья сидящего у него на плече седого ворона. — Сигюн, как дела у Моркелеба?
— Он вывел из игры Дея, это большая радость, — золотоволосая богиня подбросила на ладони игральные кости. — А сейчас отправился за Домиником Эшли.
— На меня произвело впечатление, как этот жрец угомонил Дагона, — Вотан повеселел. — Даже не хочется его убивать. А ты уверена, что Джарет выйдет ради него из Лабиринта?
— Это вероятно. А мы должны использовать малейшую вероятность.
— Я нашел Вольха! — в чертогах возник сияющий Локи.
— Еще одна радость! — Сигюн снова подбросила кости. — И где он?
— Он зачем-то вернулся в свой лес. Должно быть, не ожидал, что мы оставим там слежку.
— Глупец! — ухмыльнулся Вотан. — Локи, бери Бальдара, Тюра и отправляйтесь за этим ренегатом. И чтобы живым мне его привели.