Но Куксону не хватало терпения соблюдать все формальности. Он был американец, из семьи торговцев, корни которой уходили вглубь веков, когда Америка еще являлась задним двором английского короля, он знал Джо и все его приемчики. Поэтому сразу перешел к сути дела.
— Вы были заняты, — строго заметил Куксон, худой, некрасивый человеком с вечно недовольным голосом.
Джо пока что не предлагал ему сесть.
— Я всегда занят, — согласился он. — Что привело вас сюда?
Торговец бросил на землю полусъеденный фрукт.
— Это Ходж, мой агент, совершил поездку на восток от города. В пятидесяти милях отсюда. Он вернулся с пустыми руками. Утверждает, что туземцы приносят все, что собрали, вам. Что вы на это скажете?
Улыбка Джо была мягкой и дружелюбной.
— Это длинная история, — сказал он. — Можете сесть. Энни, принеси ледяной напиток. Быстро!
Лед был одной из королевских прерогатив Джо. Ему нравилось, когда жарко снаружи, но холодно внутри. Переносной холодильник, провода от которого вели к электрогенератору, был одним из трех, имеющихся на Венере. Куксон нехотя сделал глоток, молодой человек отпил с куда большим энтузиазмом. Джо сидел, потягивал напиток и глядел, как ерзает и нетерпеливо поеживается торговец.
Наконец, Куксон не выдержал.
— Гилдер, вы зашли слишком далеко! — взорвался он. — На этот раз вы нарушили закон, закон белых людей. Я первым стал торговать с этим племенем, и закон будет на моей стороне. Вы можете быть королем здесь, но не имеете права претендовать на всю эту чертову планету!
Джо осушил стакан и протянул его Энни за новой порцией. Потом взял его и поглядел на сидящих сквозь бледно-зеленую жидкость.
— Так вы за этим приехали сюда? — спросил он. — Чтобы сказать мне это?
— Вполне достаточная причина! — Вскочив, подал голос Ходж. — Я зарабатываю себе на жизнь. Я прилетел в эту дыру ради заработка, и если какая-то толстая швабра думает, что может так просто отодвинуть меня, то пусть поразмышляет как следует еще раз. Куксон выдвинул требование, честное и справедливое, согласно закону. Это его территория... и моя! Уберите от нее свои грязные руки!
— Мои руки были достаточно чистыми, чтобы вручить целое состояние вашему другу, мистеру Куксону. — Голос Джо был спокойным, но чуть резким, его раздражал это смуглый молодчик. — Мистер Куксон был вполне доволен, когда я сделал лучше жизнь этих бедных туземцев, и в результате, они принесли ему больше прибыли. Где были тогда вы со своими рекламациями?
— Я сам могу сделать все, что делаете вы, и даже больше! — возразил Ходж. — И делал это, пока не влезли вы. Может быть, Куксон и позволял вам выходить сухим из воды, но только не я. Если он не будет защищать свои требования насчет того племени, то я стану. Они мои! Поэтому не лезьте туда!
— Мистер Куксон, — вкрадчиво сказал Джо Гилдер, — я буду говорить с вами, если вы не возражаете. До сих пор мы понимали друг друга. И мы можем без всякой злобы продолжать деловое сотрудничество.
— Ну, это так! — Лицо у торговца еще больше помрачнело. — Но это наше племя. Так гласит закон.
— Мистер Куксон! — Джо укоризненно посмотрел, как понизился уровень жидкости в его стакане. — Закон честный и справедливый. Я всегда уважал его. Но, мистер Куксон, что такое племя?
ОБА ГОСТЯ тупо уставились на Гилдера. Он улыбнулся.
— Господа, если вы прочитаете закон более внимательно, то обнаружите, что племя может менять свой статус. Две недели назад имели место определенные связи между женщинами моего племени и мужчинами вашего. Мои девушки — очаровательные юные леди, и поклонники приходят к ним издалека. Были и другие связи. А вы должны помнить, что, согласно обычаям кру, — а к ним очень уважительно относится тот самый закон, о котором вы говорите, — мужчина может принадлежать к племени своих родителей... или своей жены. Теперь это очень многочисленное племя, мистер Куксон. Очень большое, такое большое, что возникли трудности коммуникации между его отдельными центрами. Так что, боюсь, что мои издержки существенно увеличились из-за романтических приключений юношей мистера Ходжа. Так что, должны быть внесены небольшие изменения в расценки, о которых мы договорились прежде. Энни, принеси мне книгу!
— Ах, ты, жирная жаба! — крикнул Ходж и рванулся было к трону, но Джо сделал знак своим людям, и молодой торговец уставился в двойной ряд винтовок, новеньких, лоснящихся от смазки, в перепончатых руках десятка усмехающихся желтокожих кру-мужчин.
Гилдер взял огромную бухгалтерскую книгу, которая принесла ему Энни, и, близоруко всматриваясь, стал перелистывать ее страницы.
— Да, боюсь, что наши будущие деловые отношения придется увеличить процентов на двадцать, мистер Куксон. Может, через месяц-другой, к концу лета, их станет возможно снизить снова. Я раздумываю над новыми улучшениями путей сообщения, например, каналами, которые сделают связь более быстрой и простой. Цивилизация — гигантское благодеяние для этих простых людей, мистер Куксон.
— Двадцать процентов, — произнес торговец так, словно у него рот был набит хлопком. — Я не смогу столько заплатить. Это же больше всей моей прибыли!
Джо улыбнулся.
— Боюсь, вы недооцениваете меня, мистер Куксон, — мягко сказал он. — Романтические связи, о которых я говорил, очень широко распространены. Я могу с полной уверенностью утверждать, что обладаю практически монополией на различные травы и другие товары, в которых у вас есть интерес. Если вы готовы продолжать наше сотрудничество на новых условиях, то я уверен, что вы не прогадаете.
Лицо Куксона вроде бы слегка прояснилось.
— Значит, монополия, да? Хорошо... Я хочу получить монополию вон на этот товар, — он кивнул на ряд по-прежнему направленных на него винтовок. — Тогда моя прибыль быстро возрастет, как и ваша, мистер Гилдер.
— Вы бизнесмен, как и я, — кивнул Гилдер. — Я готов заключить любое разумное соглашение. Но помните, мистер Куксон — в джунглях кроется много опасностей, и есть еще много торговцев, которые были бы рады получить ваши возможности сколотить состояние.
Ходж хмуро уставился на Гилдера, лицо его потемнело еще сильнее. Он медленно погладил подбородок. Затем улыбнулся.
— Минутку, — сказал он. — Я кое-что вспомнил... кое-что очень интересное. Вы, мистер Куксон, можете договариваться о ценах с мистером Гилдером и его монополией. Или вы могли бы предпочесть получить половину от пятидесяти тысяч долларов.
— Что вы имеете в виду? — недоверчиво спросил Куксон. — Что вы вспомнили?
— Одну маленькую деталь, — ответил Ходж. — Служил я, в свое время, в Патруле. И был дешевый английский подонок — мелкий вор и мошенник, который сначала зарабатывал на туристах в Лондоне. Ну, а когда дома стало слишком жарко, он перебрался в Нью-Йорк и перешел на разряд повыше, попытавшись выманить миллион у некоей вдовы, действуя в качестве субподрядчика. Тогда еще не кончился срок моей службы, и меня перевели сюда. И вот здесь, в порту, объявился мой старый приятель. Его проследили до Венеры, но затем он бесследно исчез. Думаю, власти с радостью познакомились бы с королем кру. А что скажете вы... Джо Мердок?
Джо сгорбился в своем кресле и стал похож на сытого стервятника. Его маленькие, свинячьи глазки поблескивали.
— Я скажу: раз... два... три... — И с каждым словом из травы возникала новая линия стрелков. — Я могу собирать по тысяче таких парней ежедневно, чтобы они показали, чему научились. А винтовки для них продаст мне Куксон по своим симпатичненьким ценам. Я скажу, что Джо Гилдер — король местных племен со своей армией, и если захочет, может стать королем всей Венеры! Еще не закончится лето, как я буду королем Венеры, а ваши толстые мочалки станут плясать под мою дудку. Тондо!
Вперед выскочил самый высокий туземец, буквально извиваясь всем телом, точно собака.
— Покажи им, как ты обращаешься с оружием. Стреляй туда!
Его короткий палец указал на брызги алых цветов, качающихся на ветви дерева, стоящего на полпути к реке. Улыбка Тондо стала шире. Он бережно, буквально любовно, снял винтовку с плеча. Бах! Один алый лепесток полетел вниз. Бах! Бах! Еще два лепестка последовали за ним.
— У НИХ УМЕЛЫЕ руки и ястребиные глаза, — глумливо усмехнулся Гилдер. — Любой из них может попасть человеку в глаз на расстоянии видимости. И у меня уже есть тысяча таких, ждущих лишь слова: «Пли!», и можно приготовить еще по сотне в день. Им нравится изучать обычаи белых людей, а мне нравиться учить их. Итак... я хотел бы знать, собираетесь ли вы сесть, как подобает джентльмену, и поддерживать со мной деловые отношения, или вернетесь в город с сумасшедшими россказнями о каком-то, давно забытом глупце по имени Мердок, который, наверное, в жизни не бывал на Венере?
Куксон пожал плечами.
— Он прав, мальчик, — признался он. — Мы не выберемся отсюда живыми, если откажемся играть в его игры, и оба сколотим по состоянию, если согласимся. Ты не уверен, что он — Мердок, и не сможешь провести Патруль через его армию, чтобы доказать это. Он станет вести себя разумно, Джо. Мы оба будем разумными. Кого интересует, кем когда-то был человек, если сейчас он — на самом верху?
— Энни! — в голосе Гилдера был теперь чистый мед. — Принеси лед! Люди хотят пить. Давай быстро-быстро! Он торжественно поднял свой стакан. — За наши очень приятные отношения в будущем, — заявил он. — За успех, которого они могут достичь, и пусть все неприятности канут в ад! За те месяцы, что сделают Джо Гилдера самым большим человеком, какого только видела эта гнилая планетка — за старый, добрый летний сезон!
Глаза Ходжа странно вспыхнули, на его загорелом лице появилась тонкая усмешка.
— За лето! Да, конечно... — Глаза его тут же погасли. — Вы никогда не были на Венере летом, мистер Гилдер?
— Я? Нет! — Толстяк удивленно взглянул на него. — Куксон может сказать вам. Я приехал сюда три месяца назад, зимой. Всего лишь три месяца... а сделал больше, чем любой другой за тридцать лет!