– У меня было только единственное желание – сделать так, чтобы детям было уютно рядом со мной и чтобы они не забывали обо мне на расстоянии, а уж если мне выпало на долю проявлять любовь и заботу за двоих родителей, то пусть дети в будущем простят меня за то, что я не совсем оправдал их надежды, ибо задача оказалась для меня слишком трудной!
Однако надо было думать, как устраивать детей в жизни. И здесь не обошлось без самой активной поддержки братьев Кэтрин Нельсон – Мориса и Уильяма Саклингов, имевших достаточно обширные знакомства в Лондоне. И если первый был к тому времени одним из известных своими победами флотских капитанов, то второй занимал видную должность на столичной таможне.
Первым определили «в люди» старшего из сыновей Эдмунда Нельсона – Мориса. Его пристроил клерком в свою таможню дядюшка Уильям. Старшая дочь, Сузанна, по его же протекции поступила работать продавщицей в известный частный магазин и вскоре стала женой его хозяина, предприимчивого и процветающего торговца. Следующий из сыновей (чьего имени биографы Нельсона почему-то упорно не называют) поступил было учиться на священнослужителя, но вскоре умер после буйного пиршества у одного из знакомых фермеров. Сын Уильям, также по протекции дядюшек, нашел себе место клерка в одном из столичных учреждений.
Что касается Горацио, то он отучился в двух школах: в начальной Даунем-Маркет и Пастон и в средней школе в Норвиче. К моменту окончания школы Нельсон уже изучил Шекспира и знал основы латыни, но никакой склонности к наукам не проявил. Это значило, что путь к уважаемым профессиям ему заказан. Не проявлял усердия Гораций и в изучении Закона Божьего. У Эдмунда Нельсона не было средств, чтобы купить сыну патент на офицерский чин, что было тогда в Англии делом весьма распространенным. Оставалось последнее – военно-морской флот. Однако слабое здоровье Горацио вызывало у отца понятные опасения. Но делать было нечего. Тем более что в один из своих приездов в Бернем-Торп капитан Морис Саклинг обещал помочь устроить на флот того из своих племянников, кто выразит к этому желание.
Капитан Морис Саклинг был фигурой весьма заметной в тогдашнем британском флоте. Английские историки отмечают его высокий профессионализм, чувство такта, юмор и большую предприимчивость. Отличившись в сражениях Семилетней войны, Саклинг сумел обзавестись столь обширными знакомствами, что ему мог бы позавидовать не один адмирал. В семье Нельсонов, как один из самых значительных праздников, отмечалась ежегодная годовщина победы дядюшки Мориса в Вест-Индии. Тогда, в 1757 году, капитан Саклинг во главе отряда из трех фрегатов вступил в сражение с семью французскими судами у мыса Франсуа и обратил их в бегство. Поэтому нет ничего удивительного в том, что храбрый дядюшка Морис был идеалом для маленького Горацио. Но в рассказах дяди прельщало юного Нельсона и еще кое-что. Дело в том, что офицеры флота во время частых в то время войн имели право на немалые деньги от захваченных ими неприятельских судов. Многие за несколько лет становились настоящими богачами.
Капитан Морис Саклинг (1726–1778)
Немало стоило и конвоирование торговых судов, хозяева которых также не скупились на оплату военным, охранявшим их груз.
Весной 1770 года Горацио Нельсон прочитал в газете, что Морис Саклинг только что назначен капитаном 64-пушечного линейного корабля «Резонабль», недавно захваченного у французов, и теперь активно готовит его к предстоящим боям с испанцами. Это был шанс, и Горацио решил его не упускать! Отец в это время лечил застарелые болезни в не столь отдаленном курортном городишке Бат. Гораций тут же побежал к старшему брату Уильяму и попросил его написать отцу, что он хочет служить у дядюшки Мориса.
Известие о желании Горацио податься в моряки немало удивило преподобного Эдмунда, однако он все же написал письмо своему шурину. Не менее Эдмунда был удивлен решением хилого Горацио и сам дядюшка Морис. Помня о своем обещании, он сразу же согласился взять племянника к себе на корабль, но не удержался от того, чтобы не написать Эдмунду достаточно мрачные строки: «Чем провинился бедный Горацио, что именно ему, самому хрупкому из всех, придется нести морскую службу? Но пусть приезжает. Может, в первом же бою пушечное ядро снесет ему голову и избавит от всех забот!»
Итак, судьба Горацио Нельсона была решена. И вот однажды в частной школе в Норт-Уолшеме появился старый слуга Нельсонов. Он передал директору, что получено письмо, в котором дядя мальчика пишет, что готов принять Горацио к себе, и поэтому Нельсону следует немедленно отбыть в порт Чатем, что в устье реки Мидуэй, – там корабль Саклинга вскоре должен встать на якорь.
Стояла ранняя весна 1771 года, и Горацио Нельсону исполнилось всего лишь полных двенадцать лет.
Как вспоминал впоследствии Уильям Нельсон, расставание с братом было грустным для обоих. Мальчики плакали и долго стояли обнявшись. Эдмунд Нельсон проводил сына до Лондона, усадил Горацио в дилижанс, следующий в Чатем, и благословил на дорогу. Отныне ребенок был уже предоставлен сам себе.
В портовом Чатеме маленького Нельсона, разумеется, никто не ждал. Он долго бродил по порту, стесняясь спросить, где находится линейный корабль «Резонабль», пока окончательно не замерз. Наконец на несчастного ребенка обратил внимание один из проходивших мимо офицеров. Расспросив Нельсона, кто он, откуда и что делает здесь, офицер сказал, что хорошо знаком с его дядей, и повел к себе домой. Накормив и обогрев мальчишку, он затем отвел его на «Резонабль».
На корабле выяснилось, что капитан в отъезде и никто ничего не знает о приезде его племянника. Предоставленный и там самому себе, Нельсон целый день мерил шагами палубу, пока его не взял под свою опеку до возвращения капитана один из офицеров. Наконец капитан Саклинг прибыл и племянник-юнга был обустроен. Морская наука началась с изучения корабельного жаргона. Запомнить пришлось немало, ведь это был, по существу, свой язык, малопонятный сухопутным людям. И дело было даже не в морских терминах, а, казалось бы, в самых простых понятиях. Камбуз, к примеру, именовался не иначе как адский ящик, океан – рассолом, корабельный лекарь – костью, камень, чтобы драить палубу, – библией, а линейный корабль – боевой повозкой. Пришлось и «сбегать к боцману за якорными часами». Это была старая корабельная шутка, аналогичные ей существовали и в российском флоте, например: сгонять «поточить якорь» или «попить чай на клотике».
В те дни «Резонабль» готовился выступить под парусами в составе Атлантической эскадры, идущей отвоевывать для британской короны захваченные испанцами Фолклендские острова. Вообще-то, честно говоря, англичане имели на этот отдаленный южно-атлантический архипелаг прав куда меньше, чем те же испанцы, но это никого в Лондоне не смущало. Архипелаг был нужен англичанам как морская база на пути в Южную Африку и в Индию. Для судов там был построен небольшой порт Эгмон. Испанцы посчитали это агрессией. В 1767 году на архипелаг был высажен десант, порт Эгмон захвачен, а англичане изгнаны. Губернатор Буэнос-Айреса (в чьем ведении оказались острова) получил указание решительно пресекать все попытки англичан вернуться на архипелаг. Лондон возмутился, но мадридские бурбоны немедленно получили поддержку из Парижа. Начались приготовления флотов, в Европе назревала новая война.
(Упорство Англии в отстаивании своих весьма сомнительных претензий на Фолклендский архипелаг продолжалось и до нашего времени. В 1982 году это привело к конфликту между Англией и Аргентиной, которая попыталась установить свое господство над архипелагом. В ходе начавшихся боевых действий решающую роль сыграли военно-морские флоты враждующих государств. Несмотря на большие потери в корабельном составе победа осталась за Англией, которая ныне и владеет Фолклендами.)
Непрочный мир 1763 года, казалось, висел на волоске. Первыми опомнились испанцы, посчитавшие, что Фолкленды не стоят большой драки. В конце концов за дело взялись дипломаты и конфликт между державами был предотвращен. С точки зрения политики фолклендский конфликт имел для Англии большое значение, так как впервые после Семилетней войны (1756–1763) явился демонстрацией военной мощи первой из морских держав мира.
Во второй половине XVIII века экономическая и морская мощь Англии была в зените. Промышленная революция и огромные колонии приносили прибыль и толкали на новые захваты. Сокрушив в XVI веке морскую мощь Испании, а в XVII – Голландии, к XVIII веку Англия оказалась лицом к лицу с первой континентальной европейской державой – Францией. Семилетняя война явилась первой пробой сил, так и не выявившей победителя. Теперь обеим державам нужен был лишь подходящий повод. На сей раз мир спасло благоразумие испанцев, которому как в Лондоне, так и в Париже были не слишком рады. А потому было очевидно, что рано или поздно, но столкновение двух могучих недругов все же обязательно произойдет.
Пока же поход британского флота в Южную Атлантику был отменен. Часть кораблей, и в том числе «Резонабль», сразу же была поставлена на консервацию. Без работы оказался и капитан Морис Саклинг, и его маленький племянник.
Впрочем, связи Саклинга сделали свое дело, и вскоре в отличие от многих таких же, как и он, капитанов дядюшка Морис получил под свою команду 74-пушечный линейный корабль «Триумф», определенный для несения дозора в устье Темзы. Разумеется, для предприимчивого Саклинга это было прозябанием, но приходилось радоваться и такому назначению. Впрочем, более, чем о себе, Саклинг волновался о племяннике. Никчемное и утомительное времяпрепровождение в устье Темзы не могло ничего дать юному моряку, кроме как навсегда внушить отвращение к морской службе. Поэтому капитан Саклинг подыскивает племяннику более подходящее и интересное место. Он определяет его юнгой к своему старому товарищу Джону Ратборну, не так давно уволившемуся с военной службы и капитанствующему на частных торговых судах. За несколькими стаканами доброго рома дальнейшая перспектива службы Горацио была решена.