Он торопливо и нервно объяснил, почему помогает выкрасть Баваль. Если бы юная цыганка сама пожелала выйти замуж он бы не возражал — оседлые рано вступают в брак и многие по любви. Но «жениху», которого предоставил другой клан было всего девять лет, и шестнадцатилетняя «невеста» его в глаза не видела. По слухам, Баваль приглянулась самому главе «героинового» клана, и он пообещал ее отцу, что «пока сын не в силах, сам присмотрит за молодкой, чтобы не гуляла».
От таких слов у Аленки кровь застыла в жилах, и она потянула не сопротивляющегося кота к машине. Там мужчины принялись обсуждать обстановку и строить планы.
— Девочку наркотой обкололи, чтобы не трепыхалась, — объяснял Гунари, — выведут, посадят за стол под присмотром теток, и она с места не сдвинется. Надо всех отвлечь, тогда Алена ее увести сможет.
— Да меня у вас сразу заметят, — пробормотала оборотница.
— Не заметят, тут много смесков с волками среди дворовых псов…
Аленка сделала коту «большие глаза» и тот сообразил, что ее спутники не знают, кто она такая.
— Они не лают, — не совсем ловко закончил фразу оборотень, — тебя же переодеть можно! Ждите тут!
Кот убежал и вернулся почти через час:
— Вот, натягивай прямо поверх своей одежды, потом сбросишь, если что, — сказал он, вытряхивая из пакета ворох красно-малиновых юбок и несколько шалей.
Аленка закуталась, как могла, морщась от острого запаха чужого тела и духов. Пока она возилась, пряча волосы и прикрывая смелое декольте красной кофточки, директор достал телефон и вызвал полицию, сообщив, что в цыганском поселке стрельба и что-то горит. Потом позвонил его друг и сообщил то же самое, а потом они вдвоем плеснули бензина на бурьян и подожгли, вызвав волну черного удушливого дыма.
— Ну все, мы пошли, — сказал Гунари, — ждите здесь, постараемся Бальку вытащить. Если не получится, уезжайте со всех ног, героиновые с автоматами приехали.
Аленку колотило так, что тряслись руки. Цыган отвел ее немного в сторону от пожара и скомандовал:
— Перекидывайся и иди рядом со мной, скоро невесту к столу поведут.
Аленка сменила облик и медленно пошла рядом с мужчиной, чутко ловя запахи. В поселке пахло горящими углями, жареным мясом и сладостями. Прямо посреди улицы стоял длинный стол, на нем пыхтела пара ведерных самоваров. На столе стояли огромные блюда с зажаренными телятами и поросятами, высоко вздымались зажаренные с чесноком бараньи ноги. Все это было щедро обложено вареной картошкой, помидорами и брынзой. Среди блюд стояли бутылки с водкой и коньяком, лежали кукурузные лепешки, набитые первой зеленью и яйцами, но главным украшением стола были торты. Их пришлось честно покупать и потому они считались невиданной роскошью.
В одном конце стола толпились совсем молоденькие девушки, разодетые в яркие платья, их длинные распущенные волосы перебирал теплый ветер. Будущие невесты смеялись, гортанно переговаривались, звенели бусами и монистами, привлекая внимание мужчин, вызывая одобрительные прищелкивания пожилых женщин, присматривающих за ними.
С другого конца стола кучковались парни. Одетые кто во что горазд — от дешевых спортивных костюмов до белых джинсов и костюмов с галстуками, они в свою очередь смеялись, переговаривались, сплевывали и поглядывали на стайку девчонок.
Вдруг все зашумели, начали хлопать в ладоши, топать, где-то заиграла музыка и кое-кто даже пошел в пляс. Оказалось, уже привели невесту. Аленка даже отшатнулась немного, не узнав Бальку. В пышном белом платье, с длинной фатой в черных кудрях юная цыганочка напоминала куклу — бледную, с расширенными черными зрачками и жутким запахом отравленного тела.
Невесту окружили девушки, проводили к приподнятому стулу в торце стола и усадили. Вскоре снова раздался шум, начали петь, танцевать и стрелять в воздух, это двигалась делегация во главе с женихом. Аленка выглянула из-под стола, куда забралась для безопасного наблюдения. Тощий болезненный мальчик с болячкой на губе был упакован в дорогой мешковатый костюм, в котором его узкие плечи болтались как ложка в банке. Рядом с женихом шел невысокий и узкоплечий цыган с золотыми зубами, с прилипшей к губе сигаретой. От его самодовольной физиономии Аленку едва не затошнило.
В этот момент у шлагбаума раздались крики, звуки сирен, и большая часть гостей побежала туда, смотреть, что случилось. Под блеск маячков на территорию поселка влетела пожарная машина, за ней два экипажа полиции, а за ними и «скорая помощь»!
Суматоха, крики, брань, вода из брандспойта, превращающая дорогу в грязь, под шумок Аленка сдернула невесту под стол, отросшими от злости когтями ободрала с нее заметное белое платье, закутала в платки и повела-потащила в сторону какого-то дома. Гунари зорко следил за перебранкой и едва действо начинало затихать — подливал масла в огонь то кидаясь лепешкой в пожарного, то роняя в лужу первую скандалистку табора.
Баваль едва шагала, глядя перед собой стеклянными глазами, Аленка остро чувствовала спиной чужие взгляды, но невесту пока никто не опознал, и девушкам удалось добраться до лаза в заборе, окружающем поселок.
Дальше было совсем тяжело. Пригнуться, чтобы бежать в бурьяне, цыганочка не могла — ее шатало, тошнило, она не могла говорить, а сзади уже раздавались подозрительные выкрики. Плюнув на конспирацию, Аленка обернулась и закинула Баваль себе на спину, так, как волки таскают добычу. Безвольное тело подруги вполне заменило крупного ягненка.
Директор просто онемел, когда заметил в бурьяне волка с телом племянницы, а потом растерялся еще больше, когда к машине вышли две девушки.
— Что с ней? — первым делом бросился он подхватить родственницу, сверкающую бельем из-под кое-как намотанных платков.
— Накачали, наркотиками, — с трудом переводя дыхание ответила Аленка, срывая с себя вонючие чужие юбки, — уезжаем, там уже ищут!
Мужчины не стали спорить, быстро устроились в машине и поехали прочь.
Через некоторое время украденную невесту начало тошнить. Аленка отпаивала ее водой, утирала лицо, подставляла пакет, кутала в плед и тряслась от страха, ожидая звонка от Гунари. Кот-оборотень прислал смс на рассвете. Из коротких строк стало ясно, что героиновые, обидевшись на кражу невесты, устроили в поселке стрельбу, так что отношения между кланами разорваны, искать Баваль никто не будет, потому как теперь все мысли ее папеньки сосредоточились на месте бывшему жениху и его семейству.
Добрые вести придали всем сил. Даже Баваль сумела справиться со спазмами, сесть удобнее, спросить футболку и попить воды. Ехали всю ночь. На рассвете все же остановились в гостинице для дальнобойщиков в надежде поспать часок-другой, но цыганочка вдруг принялась терять сознание, закатывая глаза, переставая дышать.
Рамзан Георгиевич растерялся, начал трясти ее, но тут неожиданно все в свои руки взял его друг. Уложил девушку на пол, достал небольшую сумочку, вынул шприцы, лекарства, спиртовые салфетки, быстро наложил жгут, нашел вену, вколол несколько уколов, потом поставил капельницу, приладив бутыль скотчем на спинку стула.
— Все, судороги я снял, фуросемид с физраствором вколол. Пойдемте поедим, ее через полчаса надо будет в туалет водить и поить обильно сладеньким.
— Тимур! Откуда ты… — тут директор смутился и замолчал.
— Да ладно, Рамик, сам меня оттуда вытаскивал, теперь мой черед долг отдавать, — смущаясь, ответил друг.
Мужчины ушли вниз, договариваться о бане и завтраке, Аленка же присела на кровать и уснула, слушая, как бьется сердце подруги. Ей было страшно, хотелось прижаться к знакомому плечу — к маме, к бабушке или… тут даже во сне девушка нахмурила брови. Вот как этот упрямый парень пробрался в ее сон! Но тут хлопнула дверь — директор принес ужин и краткое появление оборотня забылось.
До города, в котором им теперь предстояло жить, девушки добрались лишь к исходу третьего дня. Баваль уже пришла в себя, весело болтала и уверяла, что ее из-за свадебного стола похитил Дед Мороз. Мужчины хмыкали, Аленка сдержанно хихикала и в целом доехали они хорошо.
Еще один провинциальный городок. Панельные пятиэтажки перемежались желтыми двухэтажными домами и редкими девяти-двенадцатиэтажными башнями. Покружив по городу, директор решил, что вести усталых голодных девчонок сразу в колледж неразумно и свернул к пятиэтажке с громкой надписью «Отель».
Девочки заняли один номер, мужчины другой. Баваль с писком кинулась в ванную, а Аленка легла на кровать поверх покрывала, вынула телефон и, слегка волнуясь, вошла в группу под прежним ником и аватаром. «Бирюк» был на месте и словно ждал ее — сразу кинул улыбчивый смайлик, спросил куда она пропала. К собственному удивлению Аленка ответила максимально честно:
— Спасала подругу от неудачного замужества.
Собеседник немного задержался с ответом, но все же спросил:
— И как? Удачно?
— Да, пришлось правда полицию и пожарных на помощь звать.
— Неужели все было так плохо? — почему-то Аленка ощутила ярость и боль в этом вопросе. — Он что, не устроил твою подругу внешностью? Или не давал денег?
Вот тут девушка рассердилась и вывалила на незнакомца всю историю «цыганской свадьбы», сопровождая ее едкими комментариями:
— Ах да, жених просто блистал красотой и золотыми зубами! А какой взгляд был у его папаши! Вот маман увидеть не пришлось, зато слышала ее даже из соседнего города!
«Бирюк» смешался. Потом коротко написал:
— Извини. Я плохо подумал о твоей подруге, не зная ее. Мне жаль, что такое случилось, но я рад, что вы выбрались живыми.
— Ерунда, — подрагивающими пальцами набрала Аленка, — мужчины часто сначала делают, потом думают…
Эта расхожая фраза так соответствовала ее ощущениям, что у нее даже слезы выступили на глазах.
Тут из ванны вышла Баваль и сразу кинулась к подруге:
— Ты чего ревешь? Кто обидел?
— Да ерунда, — отмахнулась девушка, — в чате поспорили. Пойду помоюсь, Рамзан Георгиевич сказал ужинать в номере будем, так что одевайся.