Случилось то, чего некромагичка больше всего боялась: создание оказалось куда более могучим, чем ему бы полагалось. Слишком прочным. Слишком быстрым.
А чего слечна Глашек боялась больше всего, к тому она завсегда оказывалась наилучшим образом готова, как и полагается сертифицированному параноику-перфекционисту. Сценарий третьей линии. Скоростное непробиваемое существо являлось далеко не самым опасным, с чем могла бы столкнуться юная некромагичка.
В следующее же мгновение гибкая лента, обойдя все преграды, ударила прямиком между жвал создания, прямиком в пасть, отчётливо выделявшуюся на фоне тёмного коричневого тела гнилостным жёлто-белым пятном. Атака не имела цели как-нибудь повредить чудовищу. Её цель была в другом: заткнуть кислотную плевательницу зачарованным носовым платком.
Чудовище, ошалев от такой наглости, тут же потянулось своими богомольими передними лапками к застрявшему меж жвал липкому прочному куску ткани, и открылось таким образом для нападения со стороны противницы: лента тут же вцепилась в грудную пластину монстра и резко рванула того в сторону некромагички, которая к моменту, когда тварь оказалась на расстоянии удара, успела обратить поводок в изящный кастет и встретить тушу членистоногого одной из самых грозных кинетических атак из своего арсенала.
Приём был весьма рискованным. Он требовал оказаться к противнику до отвратительного близко, ведь именно обилие слоёв шёлковой ленты на костяшках обеспечивало настолько «чистое» взаимодействие. Каждый слой выступал в качестве множителя, преобразующего мощь грамотно поставленного удара в нечто неправдоподобно сокрушительное.
Кто бы не создал это членистоногое чудовище, даже ему не хватило мастерства сделать броню настолько устойчивой. Громкий треск, похожий на многократно усиленный звук расколотой скорлупы, стал сигналом к старту полёта оказавшейся на удивление тяжёлой туши чудовища в сторону ближайшей стены.
Однако слечна Глашек не имела цели расколоть панцирь создания данным ударом. Это было так, приятным бонусом. Небольшим набором данных, покамест не имевшим смысла, как массив сведений, ещё не преобразованных в полноценное знание.
Изначально некромагичка намеревалась попросту устроить вражине добротное сотрясение внутренних органов. Причём, тройное: первое в момент рывка, второе, самое внушительное, — при ударе, и последнее — при столкновении насекомого-переростка со стеной. В мире нет по-настоящему неуязвимых и бессмертных. Есть лишь те, кто грамотно спрятал свои слабые точки.
Слечна Глашек сделала пару шагов назад и выставила перед собой скрученную в спираль ленту: кинетический щит, призванный противостоять физическим атакам, ежели такие будут со стороны зверюги. Девушка наблюдала. Она пыталась по поведению противника попытаться оценить степень ущерба, который удалось нанести последним ударом, и уже на основании новых сведений перестроить тактику боя. Именно так. Синеглазка и не рассчитывала одолеть неизвестное противоестественное существо, когда выстраивала ветвистые планы на основании найденных следов жизнедеятельности создания: лишь продержаться достаточно долго, чтобы в должной мере изучить врага.
Имея дело с магическими тварями, следовало держать ухо востро. Как-то слечна Глашек чуть руки не лишилась, взращивая простенького растительного гомункулуса. А ведь то было простой случайностью. Кто знает, каких ещё свойств отсыпал своему творению неизвестный мастер, чьего умения хватило, чтобы не просто обойти ограничения закона сохранения массы, так ещё и сделать это таким образом, чтобы итоговая зверюга не ощущалась неполноценным нежизнеспособным уродцем? Такому специалисту вполне могло прийти в голову воткнуть своему детищу гравитационный — или ещё какой — компенсатор сотрясения внутренних органов.
Впрочем, покамест монстр не демонстрировал признаков хорошего самочувствия. Его конечности — кстати, их было четыре, а не шесть, сколько и полагалось иметь добропорядочному насекомому, — разъезжались. Созданию приходилось распахнуть надкрыльники, чтобы высвободить дополнительный инструмент контроля равновесия. Не особо полезный, впрочем, в ситуации, когда предназначенная для полётов ажурная пластинка то и дело немилосердно сталкивалась на полной скорости с неподатливым бетоном стены. Кроме того, часть движений чудовища выглядела так, словно бы тряпица у него на пасти, препятствовавшая выходу кислоты, привела к переизбытку той едкой густой жижи в «что-там-у-него-вместо-глотки» и спазматическим рвотным позывам.
Выглядело это всё крайне болезненно. Однако, у слечны Глашек не было ни единой причины предполагать, что эта машина убийств вообще способна испытывать боль. Девушка вполне допускала, что зверюга лишь притворялась раненной, дабы заманить к себе противника и сразить его неожиданным ударом. Некромагичка и сама была любительницей этого несложного трюка.
И синеглазка вновь оказалась права. К своему вящему недовольству. Ведь она слишком часто предполагала самый худший вариант развития событий.
В какой-то момент монстр резко вскочил на четыре конечности. Всего в одно быстрое, с трудом уловимое даже в ускоренном восприятии, движение. В следующий же миг создание уже оттолкнулось всеми лапами и тёмно-рыжей молнией рвануло в сторону одного из маленьких окошек вентиляции.
— Стой!!! — только и успела рявкнуть слечна Глашек, да попытаться схватить вражину поводком, но та оказалась слишком шустрой, и всего через секунду она уже протиснулась через казавшуюся слишком узкой квадратную щель.
Чудовище было на улице. Некромагичка — в подвале.
Без какой-либо магии мысли девушки потекли даже быстрее, чем при составлении предыдущих планов. Синеглазка отлично понимала, какую кровавую баню было способно устроить столь быстрое существо, чьё тело было, без иронии, намеренно спроектировано всего для одной цели: убийства. И что-то подсказывало слечне Глашек, что те, до кого дотянется своими зазубренными лапками это создание, не отделаются простым переломом позвоночника или вскрытой грудной клеткой: оживлять подобных жмуриков было весьма и весьма дорого. Личных средств некромагички вряд ли хватит на оплату более чем трёх сеансов полноценного восстановления настолько изувеченных тел, а пан ректор при всём своём хорошем отношении к многообещающей студентке, вряд ли согласится на подобную благотворительность.
Даже в мире, где людям было дано властвовать над жизнью и смертью, преждевременное прекращение функционирования тела всё ещё было проблемой для подавляющего большинства жителей.
И эта мысль была всего одной из плеяды промчавшихся через контрольно-пропускной пункт сознания слечны Глашек. И пусть прошла всего одна десятая — если не меньше — часть секунды, каждая из идей была должным образом рассмотрена и изучена. И платой за столь высокую продуктивность было лишь тяжёлое болезненное ощущение в висках, будто бы незримое божество зажало голову девушки в свои божественные тиски, да крутануло регулировочный винт изо всех своих божественных сил.
Мучительное ощущение, что череп вот-вот лопнет, было брошено в печь магических способностей. Тело забыло о самой идее состояния покоя. Оно рвануло с места в сторону ближайшего маленького окошка вентиляции, в то время, как правая рука быстрым небрежным жестом откинула в сторону полу пальто за которой скрывалась украшенная серебристым узором кобура с деревянным пистолетом.
Бледные пальцы сомкнулись на рукояти, и в следующую секунду лента поводка выстрелила вперёд, цепляясь в бетон прямо над квадратным отверстием в стене подвала. Девушка оторвалась от земли, увлекаемая неоправданно могучим шитым золотом шёлком, в полёте занимая максимально удобную позицию для стрельбы, да формируя по ходу дела донельзя переусложённое и неоптимизированное заклинание. Слечна Глашек могла себе это позволить: поток входящей энергии был слишком большим, и он требовал немедленного сброса, иначе так и до состояния берсерка недалеко.
К моменту, когда ноги девушки коснулись стены по обе стороны от вентиляции, и она повисла, удерживаемая поводком, словно страховкой, лента основного оружия некромагички уже обвила её предплечье, обеспечивая руке идеальную стабилизацию: небольшое излишество, в котором не было острой необходимости, когда каждый второй из находившихся в магазине деревянных шипов был зачарован на поиск цели.
Однако слечна Глашек любила подобные «излишества». В конце концов, заклинание поиска цели будет не просто бесполезным, но и вредным, если вдруг выяснится, что структура ажурных крыльев создания окажется отличной от той, что предлагал учебник. И в этой ситуации придётся рассчитывать только на собственную меткость в попытках поразить стремительно удалявшуюся от дома некромагическую зверюгу, чувствовавшую себя чрезмерно вольготно на открытых пространствах, благодаря наличию дополнительного инструментария для маневрирования.
И именно этот самый инструментарий девушка и собиралась сломать.
Указательный палец потянул спусковой крючок. Ещё. И ещё. Боеприпасов слечна Глашек не жалела: благо, шипов в обойме помещалось довольно много — это был весьма компактный снаряд, которому не требовался порох, чтобы отправиться в полёт. Ему хватало взаимодействия с магическим контуром хозяйки, который и обеспечивал функционирование сего странного оружия.
Странного, но эффективного. Девушка могла себя похвалить: из дюжины выстрелов более половины попали в цель, что означало успех некромагички не только в вопросе меткости стрельбы, но и в определении специфики работы неизвестного мастера по чудовищам. Настигшие создание шипы тут же начали действовать в соответствии с магической программой: прилипли к поверхности и сию же секунду стали разрастаться, опутывая корнями всю доступную им поверхность, чтобы, в итоге, образовать массивный узел, мешающий зверюге размахивать крыльями. Очень даже вовремя, надо сказать.
Только сейчас слечна Глашек заметила, куда это так спешил её противник: прямо по направлению движения монстра обнаружились женщина с ребёнком, застывшие на месте с открытыми ртами, будто бы на них не противоестественный плод любви Гигера и дель Торо нёсся, а аниматор в нелепом ростовом костюме. Словно бы они не могли поверить, что в их уютном дворике средь стареньких приветливых многоэтажек в тени высоких деревьев может появиться хоть что-то минимально опасное.