Однако место мягкой игрушки уже оказалось занято. Букль возмущённо закричал и захлопал крыльями, вынуждая сконфуженных некромагов испуганно сжаться и выждать время, покуда совёнок успокоится и, в последний раз радражённо ухнув, уляжется вновь поудобней на подушке.
— Э-э-э… Дарк? — рассеянно спросила девушка, которая, не зная, куда себя деть, до сих пор взирала на пернатого питомца «номера один».
Питомец также не торопился закрывать глаза и с подозрительным прищуром палил на людей, что возымели привычку плюхаться на кровати, не проверяя, спал ли там кто-нибудь до них.
— У, у-у-ум? — вопросил юный некромаг, вновь увлекая за собой «номера два».
Молодой человек решил приземлить голову туда, куда до недавнего времени смотрели нижние конечности. Уж на подушке и Буклю найдётся место, и пяткам сына рода Маллой. Что же до стоп прекрасной розовоглазой особы, так тут можно было не беспокоиться: Ёлко была слишком маленькой и компактной, чтобы её ножки могли дотянуться до лежбища пернатого.
— Пока ты спал, Глашек успела выяснить ожидаемое место нападения боевиков Ганнибала и выпустить в эфир крайне рискованное заявление.
— Что? — удивлённо распахнулись серые очи.
— Ну-у-у… формально в речах Брони не было ничего, за что её можно было бы прямо взять за пуговицу и потащить в суд по обвинению в измене, но сама суть обращения Лешей — это однозначное нарушение приказа короля, — пояснила Ёлко. — Есть вероятность, что наша зануда успела всё согласовать с принцессой, но слишком многое указывает на отсутствие одобрения всей этой затеи августейшей особой. В частности, сама обтекаемость формулиро…
— Тс-с-с-с, — прошипел многозначительно Даркен, а затем, когда убедился, что ёжик не будет продолжать вываливать на начальника потоки информации, задал самый важный из имевшихся в обойме вопросов. — Я что, спал?
— Э-эм-м… да? — недоверчиво спросила девушка. — Мне казалось, ты за этим забрался под одеяло и начал плющить свой светлый лик о подушку?
Даркен проморгался и чуть приподнял голову, чтобы оглядеть своё обиталище в поисках хоть какого-нибудь знака, указывающего на то, что с момента, когда он впервые зашёл сюда, прошло хоть сколько-нибудь времени.
К сожалению, минималистичный дизайн кельи не способствовал решению подобной задачи. Здесь в принципе было мало всего. Кровать, шкаф без дверей, одинокий стул, крашенные в неровный серый цвет стены без обоев, находящиеся друг к другу до клаустрофобичности близко. И полное отсутствие окон. Последний фактор вообще был нормой для зданий в промзонах, не рассчитанных на проживание человеческого существа.
— Я не об этом… — Даркен рассеянно потёр пальцами уголки глаз близь переносицы. — Уф… сколько я продрых?
— Чуть больше часа, — ответила ему Ёлко. — Если честно, мне так не хотелось тебя будить. Ты так сладко дрема-а-а-ал.
Последние слова были сказаны с той особенной нежностью, которая доступна исключительно женщинам. Лишь люди, чей геном не был осквернён Y-хромосомой были способны, глядя на валяющегося мордой в подушку светловолосого мужлана на пару голов выше себя, умиляться его крепкому сну. У Дарка подобные эмоции мог вызвать лишь сон создания, заметно более слабого и хрупкого, чем он сам.
— И хорошо, что ты меня разбудила, — сын рода Маллой слегка поворочался, занимая более удобную позицию. — Ладно… дай мне немного в себя прийти. Значит, Бронька выяснила, где будет следующий теракт? И, судя по тому, что ты сделала над собой усилие и вырвала меня из царства Гатеи-ключницы, до этого события осталось не так уж и много времени?
— Глашек считает, что атаки стоит ожидать через полчаса или чуть позже, — ответила Ёлко, уютненько укладывая голову на плечо молодого человека. — Впрочем, мне пришлось бы разбудить тебя, даже если бы атаку стоило ожидать не столь скоро: ты, как сюзерен Глашек, должен быть в курсе подобных околоэкстремистских высказываний подопечной.
Девушка тапнула по экрану мобильного, вырубая блютуз.
— Если что, я уже отослала ссылочку твоим отцу и матери, но ответа пока не получила. Ты готов смотреть?
Ёлко скосила взгляд в сторону начальника и тут же нашла повод возмущённо надуться.
— Да-а-арк! Я, между прочим, хочу показать тебе кое-что важное!
— Что-то важней твоей милой моськи? — расплылся в довольной улыбке «номер один». — Только если речь идёт о чём-то, что обычно ты прячешь под одеждой.
— Сейчас не время, — аналитик тут же залилась краской. — Послушай, твоя официальная невеста прямо с экранов телевизоров произносит столь рискованные вещи, граничащие с изменой, а ты вместо того, чтобы ознакомиться с их содержанием, заигрываешь со мной? По-твоему это поведение, которое можно назвать разумным?
Даркен пожал плечом. Одним. Тем, которое не было бы занято темноволосой головкой «номера два».
— И это говорит девица, что сейчас лежит со мной в одной постели, прижимаясь ко мне своим хрупеньким бочком? Знаешь, Ёлко, я тебе раскрою страшную тайну, но я на самом деле мужчина…
— …а «мужчина» — это слово, которым обозначают не только человека, испытывающего физическое влечение к женщинам, но и человека, способного взять себя в руки, задушить эмоции, и подумать о деле, а не о деве, — аналитик, тем не менее, приподнялась на локте и слегка отодвинулась от начальства: не шибко далеко, ведь на односпальной кровати, стоящей в упор к стене, имелось не то, чтобы много места для манёвра. — Ты — официальный представитель семейства Маллой в Праге. Твои действия и бездействия в период отсутствия старших представителей рода имеют особое значение.
Молодой человек устало закатил глаза и тяжело вздохнул.
— Родаки всего лишь в отъезде, причём не в Антарктиду. Их слово всяко важней моего. Какой мне смысл рыпаться, когда можно просто дождаться их реакции?
Секундой спустя кожа под кончиком носа ощутила прикосновение холодного корпуса мобильного телефона «номера два».
— Эта реакция может основательно запоздать. Кроме того, разве не самостоятельности хотел от тебя пан ректор? Не ты ли недавно заверял меня в том, что хочешь, чтобы, цитирую, «твой старик тобой гордился»? Конец цитаты.
— Справедливо, — в очередной раз вздохнул сын рода Маллой и ленивым жестом отвёл телефон Ёлко подальше от своего носа. — Ладно, возвращайся обратно на плечико. Обещаю, что я буду смотреть только в экран мобильного и буду слушать речи Броньки, а не твоё дыхание.
— Дурак, — обиженно надулась девушка.
— Правильно говорить «бака», — рассмеялся Даркен.
— Хорош хохотать, бака, — тюкнула аналитик локоточком под рёбра начальству. — Я включаю видео.
Превьюшка у этого злополучного видео, кстати, была своеобразная. Лицо Брони располагалось чересчур близко к объективу камеры, а правый глаз занудки жутковато закатывался, словно бы наплевав на свои обязанности зоркого ока. Вид у слечны Глашек был весьма… бесноватый, или, как говорили в Форгерии, «хтоноватый». Это вполне соответствовало тому, как в массовом сознании должна выглядеть Лешая, но довольно сильно отличался от привычного Даркену образа заучки и отличницы.
Впрочем, долго превьюшкой наслаждаться молодому человеку не пришлось. Украшенный ярко-розовым коротким ноготком пальчик Ёлко тапнул по кнопке проигрывания видео, и то послушно стартовало с самого начала.
Первые же кадры радовали темнотой с редкими проблесками иных цветов.
— Эта штука работает? — словно где-то на заднем фоне вопрошала синеокая зануда. — Давай, заводи машину, боярин!
Наконец в кадре появилось больше красок: это Броня отстранилась от объектива и теперь просто стояла, склонив голову и массировала виски. Никто из команды журналистов, которых очевидно застало врасплох явление Лешей, не решался как-то понукать девушку: в конце концов, даже не будь та богиней, она всё ещё оставалась некромагичкой. А челяди не следовало стоять на пути представителей магического сословия, даже — особенно — когда те вели себя неадекватно.
Спустя ещё секунд пять девушка убрала руки от головы и открыла глаза. Правое око уже в тот момент начало своё независимое от левой товарки путешествие куда-то наверх, словно бы мечтало узреть что-то в небесах. Впрочем, Броню это своеволие ничуть не беспокоило. Она его словно бы не замечала.
— Алоха! Кон нитти ва! И много других модных иностранных приветствий. Я — Броня Глашек, более известная, как «Лешая», — представилась девушка, изящно касаясь точки чуть выше центра груди, поближе к шее. — Вы могли видеть мою «Стенающую Рощу» в Праге. А некоторые слышали о моём храме. Так вот, я построила храм не для того, чтобы люди бестолково бились лбами о бетон, восславляя меня.
Изящный указательный пальчик некромагички поднялся на уровень головы и замер, словно бы желая своим присутствием и текущим положением подчеркнуть важность произносимых слов.
— Я обращаюсь к вам, те, кто гоним, кто боится признаться в том, кем они являются. Те, кто не вписываются в порядок, установленный Семерыми: ступайте ко мне, ступайте в мой храм. Через три дня от выхода сего видео состоятся первые экзамены для вас, по итогам которых будете решена ваша судьба. Тем, чьи результаты порадуют меня, я обещаю легализацию и амнистию.
Девушка завела руки за спину и подалась к камере, как это было на превью. Казалось, что она смотрит на зрителя правым, очевидно ничего не видящим закатившимся глазом.
— Придите ко мне на экзамен и вы, быть может, умрёте. Попытайтесь скрыться от меня, и тогда вы точно умрёте смертью крайне мучительной, а ваши тела станут хорошей основой для высоконасыщенного праха. Выступите против меня, и судьба тех, кто будет запытан до потери рассудка, покажется вам милосердием. Мне нравится делать вашу жизнь проще, мои дорогие ублюдки.
Губы Лешей на секунду сложились бантиком, когда та решила чмокнуть воздух, а затем видео подошло к концу, и физию Брони заслонила многоликая плитка рекомендаций. Алгоритм забавно выделял предпочтения Ёлко: вперемешку выдавались как предложки в стиле «кормим новорождённых морских котиков, лишившихся мамы» так и «конфликт на границе ЕССР и Корсики — провокация Македонии».