К этому моменту все физиологические повреждения были найдены и устранены. Какое-то время Броня ещё пыталась уследить за потоком диагнозов и медицинских процедур, но крайне быстро осознала, что ничего не может запомнить и лишь путается в специфичной терминологии лекарей, а потому просто закрыла глаза и отдалась на растерзание трём парам девичьих рук.
Тепло воды, мягкость пенки, потусторонний магический холод и ласковые прикосновения, даже близко не выходящие за грань приличий, слились в единый инструмент подавления воли. Они выступали на одной стороне с ленью и праздностью, а приятный голос пани Маллой безжалостно лишал последние искорки энтузиазма хоть какого-то доступа кислорода.
Тёплый поток воды, послушно следующий за шёлковым прикосновением чьей-то ладони, смыл пену с правой руки синеглазки.
— Вот, видишь? — голос Фортуны. Вопрос обращён отнюдь не к Броне, а к Гиацинт.
Самая юная из присутствующих здесь дам, судя по ощущениям, уже устала от лекций и была бы рада сменить тему беседы, но всё ещё продолжала делать вид, что её крайне интересует лечебная некромагия.
— Больше нет такой сильной бледности, — вещала свои наблюдения Маллой-младшая. — Кожа выглядит точно также, как на соседних участках.
— А, самое главное, никакой занудности с подбором пигмента, — горделиво продолжала Туна. — Просто добавляешь меланина “на глазок” в молодую кожу, а затем растираешь, равномерно распределяя его по всей поверхности. Всё, что остаётся сделать — это сверить оттенок со здоровым образцом, но тут требования уже не настолько жёсткие.
Броня вдруг почувствовала, что кто-то берёт её левую руку и тянет на себя.
— По-моему, тут перебор по бокам, — подала голос Илега. — Вот, смотрите, на исходном образце переход между тёмной внешней стороной и светлой внутренней не такой контрастный.
— Не вопрос, сейчас уберём… — безродная вновь ощутила мягкие поглаживающие движения изящных мальчиков Фортуны. — Тут очень важно не переборщить, потому работать лучше рукой, а не волшебной палочкой. Кроме того, нельзя сильно давить, иначе кровь приливает и оттенок меняется.
— А можно было просто оставить белую полоску и подождать, пока загар сам сделает своё дело, — попыталась внести свою лепту Броня, не особо надеясь впрочем быть услышанной.
— Какие глупости, моя дорогая, — фыркнула пани Маллой. — Подобные мелочи крайне много говорят о статусе.
— Мне казалось, что мой статус крайне низок, — пробухтела синеглазка.
— Вам совершенно неправильно казалось, — в беседу вмешался характерный звук позвякивания хрустальной ножки бокала о кафель. — Вас выделили среди других безродных. И это отнюдь не случайное стечение обстоятельств: беда, пришедшая в ваш дом, лишь ускорила давно идущий процесс.
Броня не выдержала и открыла глаза.
Пани Маллой сидела прямо напротив. Красивая. Властная. Она держалась так, будто бы не в банях находилась, а принимала гостей на веранде. Ни капли смущения и полная расслабленность. А разве могло быть иначе, если даже её волосы, собранные в высокую причёску, чтобы не намокнуть, выглядели, как при параде. Даже вода и пена прониклись образом и целомудренно сокрыли сочный бюст высокой госпожи.
Тем более контрастна рядом с женой ректора фигура её камеристки, бесстыдно восседавшей на краешке бассейна с бутылкой шампанского в руках. Жгучая брюнетка, в глазах которой не просто чёртики плясали. Там вполне себе взрослые демоны устроили отвязный рок-концерт.
Броня ничуть не сомневалась, что эта милая особа той же бутылкой, что использует, дабы наполнить бокал своей хозяйки, не моргнув глазом проломит голову любому, кого лишь заподозрит в дурных мыслях в отношении пани Маллой. Благо, силушка ей это позволяла: дамочка явно не просто не брезговала зарядкой, но ещё и регулярно посещала тренировки под руководством людей, что зарабатывали на жизнь буями насмерть.
— Я знаю принцип, — вздохнула синеглазка. — “Кризис, в первую очередь, ускоряет те процессы, что уже шли до его появления.” Но, если честно, мой мозг отказывается обрабатывать любую информацию, отличную от конфигурации вкусняшек на моей тарелке.
Илега не удержалась и прыснула в ладошку.
— Весь вечер ты жалуешься, что мозг не работает, а речуги у самой…
— Дась, — поддержала остроносую Фортуна, прижимаясь всем телом к правому боку Брони. — Словно смесь технической документации и типичного канцелярита.
— Я люблю канцелярит, — надулась синеглазка. — Понятия не имею, почему все на него ругаются.
— Ой, не бухти, — раздалось откуда-то слева довольное фырканье lesis. — Я твой намёк поняла. Будут тебе вкусняшки.
Вся эта девичья возня заставила пани Маллой тихонечко хихикнуть, прикрыв рот ладошкой. Именно этот её жест и копировала Илега, очевидно, впечатлившись манерами жены ректора.
— Не буду раскрывать сейчас все карты, когда вы слишком устали, чтобы осознать особенности расклада, слечна Глашек, — неспешно признесла хозяйка дома. — Выложу на стол лишь те, которые вы в своём состоянии найдёте приятными и успокаивающими. Мой муж не просто так ввёл стипендии на обучение в УСиМ для безродных. Не понизил требования, как это делают в некоторых заграничных ВУЗах, а просто ввёл стипендии.
— Снижение требований привело бы к потере репутации университета в результате падения среднего уровня выпускников, — уверенно ответила Броня. — Пану ректору, конечно, были нужны безродные в ближайшем окружении, но он не хотел рисковать семейным делом.
Тем временем Илега уже завладела тарелочкой, полной клубники, а также банановых и дынных долек под взбитыми сливками, и теперь горела желанием накормить этим угощением свою elsis.
— Скажи “а-а-а-а”, — приторным голосочком потянула личная камеристка слечны Глашек, вооружившись истекающим сладким соком кусочком овоща из семейства тыквенных, который люди частенько называли фруктом из-за вкусовых ассоциаций.
Что в Форгерии, что в старом мире Брони люди изрядно удивляются, когда узнают, что арбуз — это ягода, или же узнают правду о дыне. Синеглазка любила смущать людей фактами и вносить сумятицу в их, казалось бы, стройное понимание внешнего мира. Так что, ничего удивительного в том, что занудная некромагичка то и дело оглоушивала окружающих каким-нибудь заявлением в стиле “а вы знали, что дыня, вообще-то, огурец”, намеренно акцентируя внимание на родовой принадлежности столь сладкой вкусняшки. Работает безотказно. Даже лучше, чем “а вы знали, что огурец — это тыква”.
Как много можно узнать о мире, если время от времени открывать онлайн-энциклопедии.
Почти столько же, сколько получается извлечь, если внимательно слушать речи людей, вроде пани Маллой.
— Роду Маллоев были нужны безродные, но не так много, как могло бы показаться. На самом деле, в ближайшей перспективе достаточно всего одной, однако мы не будем против, если кадров получится больше, — женщина приняла бокал из рук своей камеристки и лёгким жестом указала и на остальных присутствующих. Та, легко кивнув в ответ, тут же принялась наполнять следующий фужер. — Мы кстати оказались приятно удивлены успехом инициативы. Абсолютно все стипендиаты имеют оценки выше среднего, что позволит использовать их в дальнейшем, чтобы подвинуть некоторых особо засидевшихся благородных. Однако, уникумов, вроде Ллорко, Региса, Дикстры или вас, разумеется, существенно меньше.
С аккуратностью у Илеги было так себе. Она умудрилась за один приём размазать взбитых сливок по верхней губе Брони, а сок дыньки пустить стекать по подбородку и шее шаловливыми, оставляющими липкие сладкие следы капельками. Эта картина заставила Фортуну весело прыснуть в кулачок.
Ну, это было, хотя бы, весело. Непринуждённая лёгкость и игривость атмосферы хоть и не были достаточно заразительными, чтобы втянуть безродную некромагичку в процесс обмена глупостями и дурачеством, однако положительно влияли на общее настроение пережившей тяжёлый день зануды.
— Мдям, — облизнула губы Броня. — Не хочу показаться грубой, но вы всё ещё говорите загадками. Я и в обычное время довольно неуютно чувствую себя в обществе дворян, непринуждённо играющих словами и полутонами смыслов, а сейчас и вовсе теряюсь, — девушка вздохнула. — Всё, что я поняла, так это, что у вас есть какая-то заранее заготовленная должность для одного из безродных, и что организация процесса отсеивания некромагов, происходящих из челяди, поможет создать иллюзию, что средний уровень стремления к знаниям у пролетариата выше, чем у дворян.
— В общем и целом, посыл вы уловили верно, — кивнула пани Маллой. — Вам сейчас не обязательно знать больше. Если честно, вам не обязательно знать даже это. Считайте всё вышесказанное подводкой к сообщению о том, что уже некоторое время именно вас мы рассматривали в качестве основного кандидата на эту должность.
— Правда? — скептически подняла бровь Броня. — Когда я вчера утром встречалась с паном ректором, мне показалось, что он меня едва помнит.
Замечание девушки изрядно повеселило хозяйку дома, что вылилось в тихий сдержанный, но ненаигранный смех в ладошку. Однако, безродной не было так весело. Она отлично знала, как шляхта умеет ретконить свои же собственные слова, предавая им новые смыслы в зависимости от ситуации. Вполне возможно, что должность для девушки и правда присмотрели, но уже по итогу событий последнего дня. А, быть может, никакой должности и не было, а имелась только морковка, которой можно помахать перед носом излишне доверчивого ослика.
Хотя, последнее, всё же, вряд ли. Политическая повесточка благоволила продвижению некромагов, происходящих из челяди.
— Ты просто плохо знаешь моего отца, Броня, — подала голос Гиацинт. — Он очень любит и умеет скрывать свои истинные мотивы, своё отношение к делу. До недавнего времени Даркен искренне верил, что папа его ненавидит.
— Ришард считает, что излишняя похвала или слишком рано заявленная награда могут испортить человека, — подмигнула пани Маллой. — Однако, будьте уверены: мы за вами наблюдаем давно. Абсолютно каждый безродный в УСиМ — это проект. А вы — проект удачный. Предлагаю нам выпить за ваш успех и за вашу будущую должность.