Для себя я решила, что, если у нас с Жаном ничего не получится на стадии самых первых «спевок», брошу затею и попрошу больше не напоминать.
Ларри счастлив со своей новой миссис, но к чему же в каждом интервью подчеркивать, что он сожалеет о моем недуге и о том, что нам пришлось расстаться? Зачем напоминать о болезни, о которой остальные, прежде всего я сама, хотели бы забыть? Но даже если не обращать внимания на меня, то к чему нервировать свою супругу, едва ли ей приятно слышать о сожалениях сэра Лоуренса.
Я правильно поступила, что уехала так далеко от Англии, в Лондоне Тайнен мне покоя не дал бы, я для него словно красная тряпка для быка. Хочется крикнуть:
– Мы уже не вместе, Ларри живет своей жизнью, и я ему не мешаю, к чему теперь-то меня травить?!
Но я молчу, нет, не молчу, я веду себя так, словно в моей жизни и не было этого самого кошмарного развода.
Спевки с Омоном удались, мы поверили в себя, к тому же поддержал и Рекс, который заявил, что петь не так страшно, главное, верно взять первую ноту, и его нынешняя жена Рейчел Робертс, и, конечно, Мерривейл – моя каменная стена.
В спектакле нужно не только петь, но и много танцевать.
Как это страшно – в таком возрасте решаться на эксперименты, да еще и певческие. Я же понимаю, насколько велик будет спрос и сколь строгое отношение публики и критики ждет меня. Стоит чуть не справиться, и критики выльют поток негодующих осуждений за все: что попыталась не повторить то, что уже создано в прежние годы, то есть при Ларри, за то, что не ушла в тень, не занялась лишь воспоминаниями, за то, что рискнула взяться за исполнение, которое под силу не каждому здоровому человеку, за то, что пою, вместо того чтобы плакать…
Пожалуй, последнее возмутит больше всего. Разведенная, фактически брошенная жена, больная женщина, актриса, о которой твердили, что всеми успехами обязана своему звездному мужу, не плакала в уголке, вспоминая прежнюю счастливую звездную жизнь, а… собиралась плясать и петь на Бродвее!
Риск неимоверно велик, а шанс провалиться сто к одному, но я рискну. Мерривейл убеждает меня, что нужно брать пример с Рекса Харрисона, который рискнул петь в «Моей прекрасной леди» и справился с задачей не хуже прекрасной Джулии Эндрюс, которая пела, как профессиональная певица. Спектакль имел грандиозный успех, поговаривали, что Кьюкор намерен снять фильм с тем же составом, которому тоже прочили успех.
Проблема в том, что Рексу Харрисону не противостоял Лоуренс Оливье. Я отдаю себе отчет, что в Англии против меня будет направлена вся мощь критической машины сторонников Лоуренса Оливье. Удивительно, что даже сейчас, когда мы разведены и я больше года отсутствую в Англии, Тайнен никак не успокоится, все доказывая и доказывая, что, будучи рядом со мной, ты оказывался вынужден играть вполсилы, чтобы меня не освистали.
Тайнен всегда найдет, за что обругать меня в угоду тебе, давать ему повод в Англии не хочется, я вынуждена выступать либо в далекой Австралии, либо в Латинской Америке, либо в США, где ты не властен над мнением публики и где критики не прислушиваются к мнению Лоуренса Оливье.
Если бы мне двадцать лет назад кто-то сказал, что я буду вынуждена уехать в Америку, чтобы иметь возможность играть без помех со стороны Лоуренса Оливье, я бы рассмеялась в лицо! Это нелепо, но это так.
Репетиции, репетиции, репетиции… Потом еще уроки танцев, конечно, вокал (если это можно так называть), снова репетиции. Конечно, трудно, мне не двадцать лет, чтобы половину спектакля просто скакать по сцене, но это жизнь, другой у меня нет, и я очень рада возможности сыграть что-то новое, доказать, что могу справиться и с физически нелегким спектаклем, и даже с вокалом!
На Бродвее нас приняли прекрасно – сначала актеры, потом публика. Помимо пения, в спектакле много танцев, пришлось потрудиться, что-то вспоминая, что-то осваивая заново. Физически тяжело, все же мне не двадцать, и я не слишком крепка здоровьем, но я справлюсь, я обязательно справлюсь, потому что на мне держится спектакль и еще потому, что должна доказать самой себе, что жива, несмотря ни на что – на развод и предательство Ларри.
Я справилась! Интересно, что на афишах и рекламных снимках я преимущественно в наряде прислуги – белый фартучек и платье почти школьницы. Это нравится и репортерам, и зрителям.
Премьера состоялась 18 марта 1963 года. Обидно, что именно на следующий день состоялась забастовка печатников, и утренние газеты, которых мы так ждали, не вышли. Но полный зал говорил сам за себя. Аншлаг! Публику не испугали наши с Омоном не слишком хорошие певческие данные. За полным залом в первые дни последовали аншлаги еще больше четырех сотен раз!
Рядом со мной нет Ларри, зато есть Джон Мерривейл, а потому я ничего не боюсь, даже приступов. Джон Мерривейл не Лоуренс Оливье, ради своего спокойствия и имиджа не станет связывать меня и пичкать наркотиками, он постарается помочь. Джон не боится моих приступов, он надежен. У меня есть поддержка, и я не просто живу, а играю!
Ларри, сегодня мне сообщили о присуждении премии «Тони» за роль в «Товарище»!
Театральный «Оскар» за роль в мюзикле получила актриса, не имеющая музыкального образования! В этой пьесе не важна пресловутая красота, которой ты всегда оправдывал мои успехи, у меня давно нет твоей поддержки, в спектакле не понадобилось ничего из того, чему учил меня ты, упоминание о тебе было скорее помехой, чем помощью, я со всем должна была справиться сама, потому что даже Джон в это время оказался в Лондоне.
Ларри, я справилась! Больше четырех сотен показов и абсолютный аншлаг все вечера. Бродвей не просто принял новую Вивьен Ли, не только признал меня своей, Бродвей назвал в числе лучших!
Я возродилась, как птица Феникс, даже после поднесенного тобой факела к огромному костру из сырых дров, который ты сложил у моих ног, предварительно крепко привязав к позорному столбу. Я жива, Ларри, не просто жива, но играю и буду играть. Я слышу бурю оваций по своему адресу в пьесах, к постановке которых ты не имеешь ни малейшего отношения.
Я сама чего-то стою и без Лоуренса Оливье, а значит, живу и буду жить, даже если это недолго, если мой организм не вынесет перегрузок.
Умереть на сцене, доказав самой себе, что я не приложение к гениальному Лоуренсу Оливье, а актриса Вивьен Ли!
За окном благословенный осенний дождь, которого все так ждали после страшной нью-йоркской жары, он колотит по окнам и крышам, шумит в листве деревьев парка. Но стоит закрыть глаза, и в шуме дождя слышится шум аплодисментов. Я могу себе позволить такую прихоть – слышать в звуке дождевых капель отзвуки восторга зрителей, заслужила это право.
Я состоялась, Ларри.
Иллюстрации
«Жизнь прекрасна, и все лучшее в ней впереди».
Вивьен Ли в роли Скарлетт О’Хара. 1939 г.
«Звездный фильм, звездная роль. Разве можно сыграть плохо рядом с такими партнерами?»
Вивьен Ли и Кларк Гейбл в фильме «Унесенные ветром». 1939 г.
«За роль Мамушки Хэтти МакДэниелл тоже получила «Оскара», первая в своей расе. А я на многие годы стала для всех Скарлетт О’Хара».
«Я так хотела поскорей закончить съемки и вернуться в Англию к мужу, что была готова заставить работать по 16 часов в сутки не только своих экранных «сестер», но и всю съемочную группу».
Кадр из фильма «Унесенные ветром». 1939 г.
«Мой первый «Оскар». Жаль, что из-за ревности Лоуренса Оливье до получения им этой премии моей статуэтке пришлось несколько лет служить подпоркой двери в спальню».
Вивьен Ли. 1940 г.
«Второй «Оскар» я получила за роль Бланш. На Бродвее звездой этого спектакля считался Марлон Брандо, в фильме мы играли на равных».
Вивьен Ли и Марлон Брандо в фильме «Трамвай «Желание». 1951 г.
«Трудные роли, но такие интересные! Этот торт мы заслужили. А Брандо от своего «Оскара» отказался в пользу Хэмфри Богарта».
На съемках фильма «Трамвай «Желание». 1951 г.
«Что там впереди?»
Вивьен Ли. 1940 г.
«Энергии Скарлетт могли бы позавидовать все женщины. Моей собственной в те годы тоже. Впереди счастливая семейная жизнь и много замечательных ролей! А как же иначе?»
Вивьен Ли. 1939 г.
«Я сыграла немало «костюмных» ролей и очень любила их. Эту любовь мне привил Лоуренс Оливье. Но дорогие костюмы не гарантия успеха, фильм в прокате провалился».
Вивьен Ли в роли Клеопатры. «Цезарь и Клеопатра». 1945 г.
«А вот эта роль Синтии в «Пламени над Англией» решила мою судьбу – именно на съемках мы с Лоуренсом влюбились друг в друга».
Вивьен Ли. 1936 г.
«Так смотреть леди Гамильтон могла только на своего обожаемого адмирала Нельсона. А я на своего Лоуренса Оливье. Тогда Лоуренс еще с удовольствием снимался вместе со мной и играть влюбленных было совсем нетрудно».
Вивьен Ли в роли леди Гамильтон. 1941 г.
«…Но потом нашему сотрудничеству он стал предпочитать работу с другими. Например, с голливудской красавицей Мэрилин Монро в фильме «Принц и танцовщица». Жаль, потому что в театре главную женскую роль в этой пьесе исполняла я».
Вивьен Ли и Лоуренс Оливье встречают Мэрилин Монро и Артура Миллера в аэропорту Лондона. 1956 г.
«Лоуренс считал главным для актера театр, не приветствуя игру в кино. Под его влиянием и я нередко отказывалась от киноролей. Но на съемки в фильме «Мост Ватерлоо» дала согласие – и не пожалела: это одна из самых успешных моих картин».
Вивьен Ли. 1940 г.
«А вот «Корабль дураков» не приняли ни критики, ни зрители. Фильм провалился в прокате, хотя роль мне удалась».
Вивьен Ли в своем последнем фильме. 1965 г.
«Два «Оскара» и десятки сыгранных ролей – много это или мало? Не знаю. Могло быть гораздо больше, но жизнь распорядилась по-своему…»
Вивьен Ли. 1967 г.