Он висел на противоположной от меня стене, прикованный железными прутьями толщиной с мое запястье. Приблизившись к нему, я подняла ладонь и вызвала небольшой пульсар, что бы тут же с трудом сдержать крик и рвотный позыв.
Алек, он… Висел, как тряпичная кукла.
Мужчина, ранее поразивший меня своей красотой, сейчас напоминал одну сплошную рану — кровоточащую, от чего всё тело было в крови, а местами с нагноениями. А лицо… Боже, его просто не различить, сплошное месиво. Волосы слипшимися сосульками висели и мало чем напоминали, ранее сверкающие на солнце пряди.
Сглотнув подступающую вновь тошноту, я сделала шаг ближе и осторожно коснулась его, боясь сделать больно, но пытаясь привести в чувство. И у меня получилось. Уже через мгновение Акватор истошно застонал и всем телом вздрогнул, а спустя доли секунды из его рта полилась темная кровь.
Он очнулся, но глаза так и остались закрытыми, а я испугалась. Нет, не так. Я почувствовала жгучую вину. К себе, к нему…
Почему он промолчал? Почему не сказал, что он — Алек, жив, здоров? Зачем было затевать тайну? Если бы не это… Оправдания — это неуместные оправдания. Я сделала так, и исправить ничего уже нельзя.
" — Высшие, сколько он здесь, в таком состоянии?" — подумала я и испугалась ответа. Но страшнее то, что вернись я в прошлое, поступила бы точно так же. Даже зная, что произойдет в дальнейшем.
Что со мной случилось? Это ведь Алек. Я его подставила, и он попал под руку Ровейну. Тогда почему же раскаянье пришло и упорхнуло из сознания, словно его и не было вовсе? Откуда взялся этот эгоизм? Та ли я, прежняя Вивьен?
" — Нет, — ответ пришел сам, но горько не было. — Разве не этого я желала?"
— Что, Ровейн, пришел поглумиться опять? — едва ворочая языком, неожиданно пробормотал Акватор, прерывая мои мысли. — А где своего дружка оставил? Вам так весело было вместе… — и зашелся в надрывном кашле, сплевывая кровь.
— Ка-какого дружка? — спросила я и закрыла рот ладонью, поняв, что выдала себя.
Но его реакция потрясла меня. Испугала.
Он захохотал, как безумный. И в этом смехе я услышала всю гамму чувств: горечь, обреченность и боль… душевную боль. Такие эмоции возникают у людей, которые… Сдались на растерзание судьбе. Мне доводилось испытывать их, и это очень страшно.
— Опять эти твои шутки? Не смог придумать ничего нового на этот раз? — заговорил Акватор сбивчиво и неразборчиво, словно еще немного и потеряет сознание:
Ровейн играл с его психикой? Притворялся мной и… и что? Страшно представить, что происходит в душе гордого и свободолюбивого мужчины, который сейчас прикован к стене, и над которым раннее издевались физически и психологически.
— Алек, это я. Алек… — прошептала я и вскрикнула. Не от страха, нет. От увиденного.
Услышав свое вымышленное имя и мой настоящий голос, израненный Акватор простонал «Вивьен» и всем телом дернулся в сторону. Но цепи держали крепко, чем причинили адскую боль израненным запястьям мужчины.
— Вивьен… — хрипел он и не прекращал попытки освободится от оков. — Это ты, Вивьен, жива. Вивьен. Вивьен… Прости меня, прости. Я…
— Нет! — вскрикнула я, не выдержав его издевательств над своим истерзанным телом. Но
Акватор истолковал слово «нет» по-своему.
— Вивьен, прости. Я был не в себе. Прошу, прости. Я… Я бы никогда, ты же знаешь. Никогда, любимая, — взволновано сказал он, и в глазах застыли слезы. Мужские. Скупые, но они были.
— Алек, это я виновата, что ты здесь и в таком плачевном состоянии. Извини, я не думала… Я планировала лишь сбежать, а что будет с тобой меня не волновало. Но тогда мне показалось, что именно ты убил… Алек, почему ты молчал?
— Ви, глупая моя девочка. Не смотри ты так испуганно, не нужно жалости. Ведь я благодарен Ровейну. Нет, нет, молчи, — запротестовал мужчина, когда я хотела оспорить его слова. — Когда я понял тогда, что совершил… Чуть с ума не сошел и мог бы наделать ужасных вещей, но Ровейн отправив меня сюда и тем самым спас многих невинных. Знаешь, боль — она отрезвляет.
— Акватор, — прошептала я, желая, что бы он прекратил.
Медленно покачав головой, мужчина продолжил:
— Нет, ты не думай, ничего такого, — прошептал он, пытаясь улыбнутся разбитой губой и поморщился. — В тот роковой день, пять лет назад, когда из твоих прекрасных губ слетел последний вздох, для меня начался персональный ад. Понимаешь? Кромешный ад, в котором даже смерть не стала бы спасением. Несколько дней я безуспешно пытался наложить на себя руки в попытке искупить свою вину перед тобой. Но все без толку. Раны затягивались, а сердце болело так, что дышать больно. Пока ко мне во дворец не ворвался сам дьявол — Ровейн. О, именно о нём когда то складывали мифы и легенды люди. О нем. Весь в огне, кричал, круша то, что еще уцелело после меня, рычал, плевался чистым пламенем, словно огненный дракон. А после…
Акватор замолчал, будто бы вспоминая, а я, почувствовав неладное, сделала два шага назад, не глядя.
в старину Ви, котенок, я так люблю тебя. Одну тебя, в старину нежно прошептал мужчина. — А я ведь хотел тебя всего лишь наказать… Помнишь нашу первую встречу? Как ты налетела на меня, — Акватор улыбнулся. — И я почувствовал в тебе её частицу, пожелав отомстить, а после представился Алеком и закрутилось-завертелось. Первые несколько дней я еще придерживался плана мести, но разве можно любя причинить зло? Нет, я не мог. Те наши встречи перевернули мой мир. Вивьен, если бы не кое-кто слишком могущественый, я бы никогда не ушел по своей воли от тебя.
— Ты исчез из моей жизни не желая этого? Тогда кто? Кто всему виной, скажи, не таи, — спросила я, а в душе ликовала. Алек жив и не бросал меня. Мой… друг…
Прочистив горло, мужчина хотел было продолжить, но не смог. И лишь тут до меня таки дошло — у него обезвоживание, а я тут с расспросами, да и оковы не мешало бы убрать. Уж с этим моя магия справится влегкую.
Посему первым делом я прошеплата довольно сильное заклинание, но ничего не произошло, лишь по телу прошёлся импульс боли. Он то и напомнил об магическом истощении.
«— Значит пойду другим путем. Ведь не зря я столько лет подряд штудировала учебники по различной магии», — подумала я и улыбнулась уголками губ. Не получилось осыпать прахом оковы, так разогрею их адским огнем.
Итак, первое — наладить защиту на запястья Алека, а второе — заклинание призыва адского огня, оно как раз неэнергозатратное. Как и ожидалось, оковы не выдержали такого напора и растеклись, а умная защита уберегла кожу мужчины от серьезных ожогов.
Как только оковы пали, Акватор начал опускаться вниз по стене. Понимая, что и сама вымотана до предела, и удержать взрослого мужчину не смогу, я поймала его левитацией. И, создав из воздуха матрас, перенесла своего друга на него. А уж потом призвала стакан с водой и осторожно поднесла его к губам Алека, приподняв голову.
— Пей, только немного. Сейчас тебе нельзя в больших количествах ни пить, ни есть. Извини.
Он сделал два жадных глотка, и я забрала стакан. Сам бы он не остановился, а много воды сейчас вредно для ослабленного организма.
— Ну вот, а теперь нужно осмотреть твои раны, — ласково проговорила я и, оторвав от футболки лоскут ткани и намочив её в воде из стакана, начала постепенно обтирать его от крови.
Протерев, насколько позволяли условия, тело раненого друга, я облегченно улыбнулась. Глубоких ран не было. За это спасибо регенерации морского бога. А мне оставалось лишь промыть те раны, что успели загноиться и желательно перебинтовать.
Через время в руке опять появился стакан с водой и, приподняв голову Акватору, напоила его. После чего поняла, что магии в теле стало немного больше. На портал не хватило бы, но пока он и не нужен. Друг слишком слаб для перехода, потому представила древнюю лохань с горячей водой и воплотила в реальность. Тем же способом появились полотенца, заживляющие мази, сменная одежда для меня и Алека, бинты, фрукты и куриный бульон.
Вытерев от пота лицо, все-таки сил магических во мне не так уж и много, я подошла к лежащему мужчине и спросила:
— Акватор, ты сможешь подняться? Я тут воплотила лохань, чтобы ты умылся и я смогла обработать твои раны, но боюсь не смогу поднять тебя или плавно слевитировать с крохотным резервом.
— Смогу, — улыбнулся он. — Я ведь не при смерти.
И стал медленно, но уверенно, в его то состоянии, подниматься на ноги. Когда он встал в полный рост, я аккуратно подошла сбоку, что бы мужчина смог облокотиться на меня. Так мы и потопали осторожно к лохани.
Дальше последовала довольно смущающая меня ситуация. Акватору нужно было раздеться, а мне при этом его удерживать от падения. От белой рубахи я помогла избавиться без проблем, но вот брюки… Отвернув голову в сторону, я стыдливо попросила снять штаны самому, лишь помогла расстегнуть пуговицу.
Минута, другая, и до моих ушей доносится:
— Я же не умираю! — буркнул недовольный Акватор и, сбросив мои руки с плеч, уверенно снял штаны, перешагнул их и через мгновение окунулся в воду, заблаговременно разбавленную лечебными травами. — Где мочалка и мыло? З
— Забыла.
Не растерялась, и уже в следующее мгновение по обе стороны бортиков лохани лежали мыло и мочалка.
— Спасибо, а теперь иди и перекуси чего-нибудь. Вон и сама еле на ногах стоишь, а хочешь всем помочь, — сказал Алек командирским тоном, да таким, что еще б секунда и отдала бы честь, как в академии. Поймав мой предостерегающий взгляд, он лишь ухмыльнулся. — Иди, иди, я помоюсь сам. А в конце помоешь спину и волосы.
Ух, командир нашелся мне! Жаль ничего тяжелого под рукой не нашлось. И это он тут умирающий?
Делать было нечего, и я повернулась в другую сторону от лохани, зашагала к стен, пытаясь ни на чем не заострять свой взгляд. Это не то место, где есть шанс увидеть нечто приятное.
Оперлась спиной, вытянула ноги и представила в руке… яблоко. Есть не хотелось, скорее нужно было отвлечь себя от мыслей, налетевших хуже назойливых мух. Смачно вгрызшись в сочное красное яблоко, я было подумала, что вот оно, счастье, но звуки брызг воды немилостиво напоминали где я и с кем, и чем этот кто-то сейчас занят.