Титмар Мерзебургский. Хроника 3, 20–23).
Константинополь был почти разрушен, когда крестоносцы разграбили его в 1204 году. Пятьдесят семь лет спустя византийцы отвоевали его благодаря неожиданной удаче. Военачальник Алексей Стратигопул проводил разведку местности, когда узнал от неких местных крестьян, что основное войско латинян находится в походе и Город не защищен. Он пробрался внутрь стен, атаковал их изнутри и легко захватил. Латинский двор был спешно эвакуирован венецианским флотом.
К 1394 году территория империи свелась к Константинополю и нескольким отдаленным от него местностям. Решив покончить с ней раз и навсегда, турецкий султан Баязид в течение восьми лет держал город в осаде и блокаде. Он, вероятно, захватил бы его, если бы не монгольский завоеватель Тимур (Тамерлан). Появившись из ниоткуда, он сокрушил Баязида в битве при Анкаре (1402 год) и продлил жизнь Византийской империи на пятьдесят лет. Взятого в плен Баязида держали в клетке.
Глава IX. Заповедник святых
Столпники
«Столпник» (στυλίτης) — святой, который в течение многих лет жил на вершине столпа, в то время как у его основания формировалась община его последователей. Самым известным столпником был Симеон (умер в 459 году), который прожил на столпе близ Алеппо сорок лет (или даже больше, в зависимости от источников). Цель некоторых его подражателей состояла в том, чтобы провести на вершине столпа еще больше времени.
Известны 124 святых столпника, последний из которых относится к XIX веку[22].
Симеон привязал себя к верхушке своего столпа, чтобы ограничить свои движения и не позволить себе сесть, но его путы впились в плоть и обнажили кости и сухожилия. Три позвонка у него были вывихнуты, потому что, молясь, он постоянно кланялся, а затем поднимался. Трижды он терял зрение, каждый раз на сорок дней, возможно, из-за недоедания (Сирийское житие Симеона Столпника 46).
Нарывы на левой ноге святого Симеона девять месяцев сочились гноем и червями, стекавшими с вершины столпа на землю. Зловоние от этого было так велико, что посетителям приходилось мазать под носом кедровой смолой, чтобы приблизиться к нему (Сирийское житие Симеона Столпника 48).
Илл. 9.1. Преподобный Алипий Столпник; миниатюра Минология Василия II, XI в
Одно из объяснений решения Симеона жить на вершине столпа — желание бежать от толпы. Люди приставали к нему, требуя благословений, еще когда его единственным аскетическим подвигом было то, что он приковал себя к камню (Феодорит Киррский. История боголюбцев 26, 12).
Святой Даниил Столпник (умер в 493 году) стремился подражать образу жизни Симеона, но только рядом с Константинополем. Он перешел с маленького столпа высотой в два человеческих роста на гораздо более высокий, а император Лев I (457–474) построил еще и третий рядом, так что тот мог ходить между ними по доске. Но однажды во время грозы этот новый столп стал раскачиваться взад и вперед от сильного ветра, угрожая жизни святого. Император хотел казнить архитектора, но Даниил вмешался, желая сохранить ему жизнь (Житие Даниила Столпника 47–48).
Во время другой бури ветер сорвал с Даниила одежду, и он остался голым под ледяным дождем. Когда его нашли после этого, его длинные волосы и борода полностью смерзлись в сосульки, а лицо покрылось коркой льда. Ученики вынуждены были отмораживать его, обливая теплой водой. Даниил утверждал, что спал все это время, видя во сне, как покоится на удобной кровати под теплыми одеялами (Житие Даниила Столпника 52–53).
Отшельники якобы строили свои жилища на императорских колоннах в Константинополе и жили на них в течение многих лет (Робер де Клари. Завоевание Константинополя 89).
Аскеты-экстремалы
Существовал тип аскетов, называемых восками («пасущимися»), которые жили в дикой природе и не готовили себе пищу, предпочитая плоды земли. Они быстро приобретали облик диких зверей, их разум был больше не совместим с человеческим обществом, и они убегали, едва завидев людей (Евагрий. Церковная история 1, 21).
«Был один отшельник, который пасся вместе с буйволами, и он молился Богу так: «Господи, научи меня, чего мне еще недостает». И был ему глас: «Ступай в общежительный монастырь и, что бы ни приказали тебе, то и исполняй». Придя в киновию, он остался там, но не знал ремесла братьев. И начали младшие монахи учить его ремеслу братьев, и говорили ему: «Делай это, простак, и делай то, безумный старик». B скорби он взмолился Богу: «Господи, не знаю я человеческой службы — пошли меня обратно к буйволам». И отпущенный Богом, он снова отправился в поля пастись с буйволами» (Изречения Отцов (анонимное собрание) 62).
Другой крайней практикой подвижников было ношение вериг (σιδηροφορία), когда отшельник вешал себе на грудь тяжелые цепи, которые не мог поднять и сильный мужчина. Вериги состояли из железных ошейника и пояса, с которых свисало множество тяжелых цепей. Феодорит Киррский (V век) знал двух женщин, Марану и Киру, которые приняли на себя этот подвиг и совершали его в течение сорока двух лет. Только Марана могла разговаривать с посетителями; Кира едва могла стоять. Их служанки жили в небольшой хижине неподалеку (История боголюбцев 29).
Другая аскетическая техника состояла в том, чтобы непрестанно стоять. Так, Варадат стоял одетым в кожаный хитон, который оставлял отверстия только для носа и рта, чтобы можно было дышать. До этого он жил в ящике, который был недостаточно высок, чтобы он мог стоять, и имел отверстия, через которые он подвергался суровому воздействию стихий (Феодорит Киррский. История боголюбцев 27, 2–3).
Юродивые
«Юродивые» (σαλοί) — это святые, которые либо были несколько ненормальными, либо притворялись сумасшедшими, чтобы бросить вызов условностям. Они отвергали общественное почитание, возникавшее благодаря их репутации святых, и показывали, насколько парадоксальным может быть истинное следование Христу.
Симеон вступил в Эмесу[23], таща за собой мертвую собаку, которую он нашел на свалке за городом; войдя в церковь во время службы, он начал бросать орехи в светильники, а когда народ погнался за ним, вскочил на амвон и начал кидаться орехами в женщин (Леонтий Неапольский. Житие Симеона Юродивого 167–168).
Юродивый шел на все, лишь бы скрыть тот факт, что он святой чудотворец, в том числе:
• публично испражнялся;
• входил в женские бани;
• бросал камушки в уличных актеров во время их выступления;
• волочился по земле на ягодицах;
• ставил подножки.
Но когда Симеон начал хлестать колонны и приказывать им «стоять», он делал это, чтобы заранее защитить город от грядущего землетрясения, о котором знал.
«Если образ крайней гордыни — притворяться, что мы имеем не присущие нам добродетели, ради похвалы, то не состоит ли знак глубочайшего смиренномудрия в том, чтобы изображать не присущие нам грехи, ради уничижения со стороны людей? Так поступил тот, кто взял своей рукой хлеб и сыр [чтобы избежать похвалы за воздержание]» (Иоанн Лествичник. Лествица 25, 997).
Псоглавец
В византийской традиции святой воин Христофор был кинокефалом, происходившим из племени псоглавцев, из страны людоедов (древние писатели помещали их где-то около Индии или в Африке). На иконах его рисовали в виде римского воина с собачьей головой. После обращения Бог дал ему способность говорить человеческим языком, но не изменил его внешности. Жестокий император Деций (249–251), когда узнал, что тот обратился в христианство, послал двести солдат, чтобы арестовать его, а если будет сопротивляться, разрубить на куски и принести только голову. Когда Христофора привели к императору, Деций при виде его чуть не упал с трона от ужаса (Мученичество святого Христофора).
Илл. 9.2. Икона святого Христофора-псоглавца (κυνοκέφαλος)
Исцеления во сне
Георгий, судовладелец с Родоса, провел два года при храме святого Артемия в Константинополе, надеясь вылечить грыжу, развившуюся у него на обоих яичках. И вот, на прощальном обеде с местными клириками, ему срочно пришлось выбежать, чтобы ответить на зов природы. В темной уборной сидел еще один человек, которого он видел лишь смутно. Они завели разговор о своих недугах. «Тот говорит ему: “Дай я посмотрю на твои яички, больше ли они моих или меньше…” А место, где они сидели по нужде, было темным. Говорит капитан сидящему с ним: “Дай мне свою руку и потрогай, но только осторожно, потому что они болят”. Итак, капитан, взявшись рукой за руку соседа, подводит ее к своим яичкам, а тот крепко сжал их, так что от боли капитан громко закричал: “Человек, что ты сделал? Ты убил меня и ранил своими ногтями…” Крикнув это и думая, что действительно ранен, он быстро вскочил… и видит, что здоров, как будто у него не было никакой болезни… но не нашел никого сидящим рядом» (Чудеса великомученика Артемия 35).
Другой человек с грыжей, ища помощи у святого Артемия, решил провести ночь в усыпальнице мученика. Но он привел с собой также актера-александрийца, а тот проснулся ночью оттого, что ему захотелось облегчиться. Он не мог выйти, так как больные были заперты в храме на ночь, и потому помочился через одну из дверей, отчего у него мгновенно развилась грыжа, опустившаяся ниже колен. «Он вскрикнул от боли со своим комичным александрийским акцентом: “Клянусь страхом Божьим, этот святой — самозванец: он создает грыжи, клянусь святым Миной! Горе тому, из-за кого я увидел такое!” Поскольку же он постоянно кричал, тот, спавший в святой усыпальнице, встал… Актер видит, что он здоров… и говорит ему: “Клянусь святым Миной, и ты, и твой святой — самозванцы: он послал мне твою грыжу!”» Но болезнь у актера в тот же день исчезла (Чудеса великомучен