Патриарх Антиохийский Евфрасий погиб во время землетрясения 526 года. Случилось так, что мастерская по производству бурдюков располагалась под его резиденцией. Когда здание рухнуло, он упал прямо в один из чанов с кипящей смолой и сварился в нем, причем плоть слезла с костей. Но его голова торчала снаружи, и так его узнали (Псевдо-Дионисий Тель-Махрский. Хроника III, 50–51).
Чтобы успокоить Божий гнев, после землетрясений 520-х годов Антиохия была официально переименована в Божий город (Θεούπολις).
Мощное землетрясение потрясло Константинополь в декабре 557 года. Люди выбегали на улицы и боялись возвращаться в здания, кроме тех, кто искал убежища в церквях. К тому времени город был так плотно застроен, что почти не оставалось открытых мест, где люди могли бы укрыться, пусть и под холодным снегом. Во время толчков некоторые находившиеся дома видели, как крыша раздвигалась, открывая звезды, чтобы потом снова закрыться. Единственным погибшим сенатором был Анатолий, коррумпированный чиновник финансового ведомства. Стены его спальни были облицованы мраморными плитами, одна из которых упала и раздавила его во сне. Люди стали говорить, что землетрясение было послано Богом, чтобы убить этого человека за его преступления, но историк Агафий оставался скептиком: землетрясение не делило людей на хороших и плохих. Однако он неохотно признавал, что эту идею имеет смысл внедрять в умы людей, потому что у некоторых страх может изменить дурные нравы (Агафий Миринейский. История 5, 3–4).
После мощного землетрясения, обрушившегося на Константинополь и его окрестности в сентябре 1063 года, Михаил Пселл прочитал лекцию о природе землетрясений группе священников и монахов. Поддерживая их благочестивую веру в то, что Бог посылает такие катастрофы, чтобы наказать нас за наши грехи, он подробно останавливается на их физических причинах и обличает «неразумность» тех, кто верит, что Бог лично принимает участие в управлении Вселенной, «ибо божественная природа полностью вне всего». Он также отметил, что церкви не дают никакой защиты во время самого землетрясения: на самом же деле, они, как кажется, навлекают на себя еще большую меру божественного гнева! (Михаил Пселл. На землетрясение, случившееся 23 сентября (Philosophica Minora I, 30)).
Наводнения
Река Дайсан (Скирт), протекавшая через Эдессу, разлилась в 525 году так внезапно, что вода хлынула через двери местной бани и утопила мывшихся в ней. Вода заполнила город до самых стен и превратила его в озеро, пока, наконец, стены не рухнули, выпустив потоки на окружающие равнины (Псевдо-Дионисий Тель-Махрский. Хроника III, 45–46). Это событие стало известно, как «Гнев», то есть гнев Божий (Иоанн Малала. Хроника 17, 15).
В 547–548 годах в некоторых местах Нил разлился сильнее обычного, и вода не хотела отступать, уничтожая посевы и вызывая голод. Некоторые восприняли это как предзнаменование, но Прокопий отвергает такой способ мышления: «Ведь люди любят, не понимая настоящего, видеть в нем предзнаменование будущего. Они терзаются тем, что мучает их сейчас, и без всяких оснований используют это как свидетельство того, что произойдет в будущем. Я же, оставляя другим оракулы и изъяснения предзнаменований, знаю отчетливо лишь то, что разлитие Нила по земле стало в настоящем причиной великих несчастий» (О войнах 7, 29, 18–20).
В конце X века огромные волны, вызванные штормами, опрокинули стоявший у моря столп, на котором жил столпник, утащили его в пучину и утопили. Это было в гавани Евтропия, к югу от Халкидона, напротив Константинополя (Лев Диакон. История 10, 11).
Пылевая завеса
Одним из самых необычных природных явлений в истории была «пылевая завеса» 535–537 годов, вызванная либо извержением вулкана, либо ударом метеорита, что выбросило в атмосферу большое количество пыли, заслонившей солнце. Источники от Ирландии до Византии и Китая зафиксировали одни и те же наблюдения. По словам Прокопия Кесарийского, «в течение всего года солнце испускало лучи без сияния, словно луна, и было очень похоже на то, как оно выглядит во время затмения, испуская сияние неясное и необычное» (О войнах 4, 14, 5–6). Это привело к понижению температуры, а в некоторых местах — к снижению урожайности и голоду. Некоторые современные историки пытались использовать эти факты для объяснения эпидемии чумы 541 года и арабских завоеваний VII века.
Чума
Бубонная чума, иногда называемая Юстиниановой чумой, впервые поразила империю в 541 году, а Константинополь — в следующем году. Сейчас преобладает точка зрения, согласно которой бактерия Yersinia pestis передавалась от блох, переносившихся мелкими млекопитающими, такими как крысы (то есть не от человека к человеку, из-за чего врачи пострадали не больше, чем другие). Лучшее описание ее симптомов дал Прокопий Кесарийский, который был свидетелем первой вспышки чумы в столице.
• «Лихорадка была такой слабой от начала и до вечера, что ни больным, ни лечащему врачу не внушала повода для опасения. Ведь никто из пострадавших от нее не верил, что он умрет».
• «Одни впадали в глубокую кому, другие — в острое умственное расстройство…: подозревая, что на них кто-то нападает, чтобы убить, они приходили в смятение и с криками внезапно устремлялись в бегство, а те, кто заботился о них, от беспрестанного труда непрерывно и ужасно страдали».
• «Ни врачу, ни простому человеку не случилось заразиться этой болезнью, прикасаясь к больным или умершим, поскольку многие из тех, кто постоянно хоронил или опекал чумных, не имевших к ним никакого отношения, вопреки ожиданиям продолжали свою работу».
• «Если кто-то из больных оказывался у воды, они хотели броситься в нее, однако не из-за желания пить (ведь многие устремлялись в море), но причиной было чаще всего повреждение рассудка… Некоторые из врачей, недоумевая из-за незнакомства с симптомами и полагая, что источник болезни находится в бубонах, решили исследовать тела умерших. Разрезав несколько бубонов, они обнаружили, что внутри образовался своего рода злокачественный карбункул».
• «Самые опытные врачи предсказывали про многих, что они умрут, а те немного спустя неожиданно выздоровели. Про других они утверждали, что те выживут, а им очень скоро было суждено умереть».
• «Что касается беременных женщин, то предполагали, что их заберет смерть, если они заболеют этой болезнью… Однако говорят, что три роженицы выжили, хотя и потеряли ребенка, а одна умерла уже при родах, но ребенку удалось родиться и выжить».
«Другим посчастливилось выжить не без повреждения языка, и они жили заикаясь или едва способные неясно разговаривать» (О войнах 2, 22).
В худший момент смертность в Константинополе достигала десяти тысяч человек в день, а то и больше. У ворот были поставлены люди, чтобы пересчитывать умерших, которых выносили из Города, — по крайней мере, поначалу. По ту сторону Золотого Рога (в Пере) были устроены братские могилы, но они были плохо засыпаны, и когда ветер дул с севера, над городом витал запах смерти. Группы людей должны были обыскивать дома и выносить все найденные трупы. Иногда они находили родителей мертвыми, а детей еще живыми, в том числе даже младенцев, сосущих грудь своих мертвых матерей. Люди стали носить бирки со своим именем, чтобы их можно было опознать, если они умрут вдали от дома (Прокопий Кесарийский. О войнах 2, 22; Юханнан Амидский у Псевдо-Дионисия Тель-Махрского. Хроника III, 94, 101, 103).
Прокопий говорит, что «эта болезнь, то ли случайно, то ли по воле Провидения, тщательно выбирая, щадила самых худших людей». Затем он добавляет, что император Юстиниан I тоже заболел, но выжил (О войнах 2, 22).
Юханнан из Амиды (он же Иоанн Эфесский) написал очень эмоциональный рассказ о чуме, который контрастирует с клинической точностью Прокопия. Он рисует картины разлагающихся трупов на улицах, текущих отовсюду гноем; кораблей, дрейфующих в море с мертвыми экипажами; домов, превратившихся в могилы, чьи жители гнили в своих постелях; деревень, где выжил только один ребенок; стад, вернувшихся в дикую природу, ибо за ними некому было присматривать; пустынных столбовых дорог (у Псевдо-Дионисия Тель-Махрского. Хроника III, 80, 88).
По Константинополю ходили слухи, что чуму вызывают монахи, так что люди убегали от них при встрече (Юханнан Амид-ский у Псевдо-Дионисия Тель-Махрского. Хроника III, 108–109).
Церковный юрист и историк Евагрий (конец VI века) заразился чумой, когда она только вспыхнула, в 541–542 годах (он еще учился в начальной школе), но выжил. Однако во время ее следующих вспышек он потерял многих детей, жену и других родственников, а также слуг и крестьян в своих поместьях. А за два года до того, как он написал в Антиохии свою «Историю», он потерял еще одну дочь и ее сына (Церковная история 4, 29). Все эти несчастья привели его к внутреннему «богохульству», тем более что дети его соседа-язычника Епифания выжили. Святой Симеон Столпник Младший на расстоянии прочел мысли Евагрия и отправил ему послание с предостережением. Евагрий пришел к святому попросить прощения (Житие Симеона Столпника Младшего 233). Когда в 588 году Евагрий женился во второй раз, во время свадебных торжеств в Антиохии произошло мощное землетрясение, в результате которого погибло 60 тысяч человек (на эту цифру сократилось число получателей следующего хлебного пособия). Все вокруг церкви рухнуло, кроме купола (Церковная история 6, 8).
Монахи писали отшельнику Варсонофию, умоляя сделать что-то с чумой, помолиться Богу и упросить Его пощадить вселенную, «потому что