[93]Это — область темной мглы, которую он прошел. Желающий проникнуть далее, да пойдет влево, ибо все воды земные истекают с этой стороны. Если пойдет на шум вод этих, выйдет к свету; направо же одни горы, кручи и превеликое озеро, кишащее гадами». Когда мы прочли надпись на арке Александра, мы воспрянули духом и восславили господа, повсюду спасающего нас, и возрадовались, и пошли влево от арки. Через сорок дней пути на нас повеяло удушающим смрадом, и мы едва не умерли от этого зловония, и каждодневно молили бога сохранить нам жизнь. Нас одержала неслыханная беда, ибо послышался громкий шум, словно от ржания множества коней. Пройдя немного, мы нежданно увидели перед собой превеликое озеро, кишащее змеями, так что воды его из-за змей не было видно, и рыдание, и плач, и вопль великий, как от толпы людской, исходил из вод озера, и мы услышали глас с неба, говорящий: «Се воды судные и се — отрекшиеся господа». И в великом страхе мы миновали то судное озеро. После многих дней пути мы пришли в некое место, и там были две высокие горы. И мы поглядели на эти горы, и увидели посреди них мужа ростом в двадцать локтей.[94] И был он по всему телу связан восьмью медными веригами, и четыре были прикованы к правой горе, четыре к левой, и вокруг того мужа пылало пламя, и голос его слышался чуть ли не за тридцать миль. И, увидев нас, муж тот начал плакать, и стенать, и биться головой оземь. Он весь обгорел в пламени, так что на нем не было ни одного волоса, мы же от страха и ужаса закрыли лица свои и прошли меж тех двух гор. Большой страх и великий ужас одержали нас. Пять дней мы шли и еще слышали его стенания. И снова оказались в высоком месте, и была там глубокая яма, и некая жена с распущенными волосами стояла над ней, и большая змея обвилась вокруг нее от ног до самой шеи. И когда жена открывала уста свои, чтобы говорить, змея вонзала в них свое жало. Волосы у жены досягали земли. И другой несказанно странный голос, точно гул большой толпы, исходил из глубины ямы: «Помилуй нас, господь, сын всевышнего бога, помилуй нас». Мы в страхе сказали: «Господи, скончай нашу жизнь в месте сем, ибо глаза наши видели удивительные и дивные тайны и великие судилища на земле». И когда с рыданием и плачем мы миновали то место, скоро пришли в некое другое, где высилось могучее дерево, видом сходное со смоковницей, и была там тьма птиц, видом подобных воробьям, голос же у них точно человечий, и все они одновременно кричали: «Отпусти нам, господь, отпусти нам, милостивый боже, хотя мы погрешили перед тобой паче всего земного сотворения». Мы же, смиренные, видя эти ужасные и дивные знамения, были в великом страхе и молили бога, чтобы показал нам свершение тайн сих. И тотчас земля разверзлась перед нами и голос, исходящий оттуда, сказал: «Вам не дано узнать эти тайны, идите дорогой своей». И мы миновали место это с трепетом и снова пришли в место ровное, страшное и славное. И вот там стоят четыре пречестных мужа, облик которых был неизречен. Перед этими святыми мужами были сверкающие мечи, смола и сера, а кругом змеи и ехидны, и те четверо святых мужей имели на головах венцы из золота и перлов и в руках своих держали золотые награды за состязание. Увидев их, мы пали на землю и громко закричали: «Помилуйте нас, небесные мужи, чтобы не коснулись нас эти мечи и пламя, исходящее от гадов». И они ответили нам, говоря: «Ступайте с миром дорогой своей, которую начертал вам господь, и ничего на пей не страшитесь — они не имеют власти над вами, ибо мы сторожим их до того дня, пока господь не прийдет в мир сей». Услышав от них эти слова, мы издали им поклонились и, восславив бога, ушли оттуда в страхе. И снова шли сорок дней, не вкушая ничего, кроме воды, и вдруг до нас донеслись песнопения, словно пела большая толпа, и сладостный запах благовоний, и мы почувствовали дух драгоценного мирра. И от звука этих песнопений и от благовония нас стало клонить в сон, так что мы заснули, и тогда уста наши усладились нежданно слаще, чем сотовым медом. Пробудившись, видим храм великий из хрусталя и в середине его престол и источник, струящий как бы молоко, который течет из-под того престола, и мы подумали, что подлинно это молоко; и мужи страшные и досточудные стояли вокруг источника и пели ангельские песнопения и херувимские напевы. И, увидев их, мы от страха замерли, как мертвые. Но один из стоявших, святой муж с благолепным ликом, взглянув на воды того источника, сказал нам: «Се источник бессмертия, который для праведников, чтобы вкусили от него». Мы же, услышав это, восславили бога и того святого мужа купно со всеми, кто был с ним, и в великом страхе и ликовании миновали место то, ничего не вкушая, видит бог, ибо уста наши от сладости благоухания того мирра и воды на три дня слепились, как от аттического меда. И снова пришли в некое место, где текла большая река, и, напившись из нее, мы стали сыты и прославили господа нашего. И в шестой час пополуденного зноя мы стояли возле устья этой реки, обдумывая, что нам делать. И от реки этой исходил свет вдвое сильнее земного, и мы взглянули на четыре страны земли и неба. И там дули ветры не такие, как дуют здесь. Ибо ветры имели иное дуновение; западный был зелен, восточный подобен цвету желудя, ветер от полуночи золот, как чистая кровь, а полуденный снежно-бел.[95] И звезды небесные были светлее, и солнце то было седмицею жарче этого, и деревья те больше, краше и густолиственнее — одни приносили плоды, другие были бесплодны — и горы те выше и краше, и вся земля та двуобразна: частью огневидна, частью бела, как молоко. И всякий род птиц там не похож на здешних. Сто дней мы оставались тут, не вкусив, видит бог, ничего, кроме воды той. И внезапно — не знаю, откуда — стеклась к нам неисчислимая толпа мужей, жен и детей; одни были обычного роста, другие карлики. Мы, увидев их, задрожали от ужаса и, весьма страшась, чтобы они нас не пожрали, стали обдумывать, что делать. Брат Сергий говорит: «Вот, братья, растреплем волосы, чтобы показаться лохматыми, и бросимся на врагов, и они либо побегут от нас, либо пожрут нас». Мы так и сделали. И, увидев нас, те побежали, скрежеща зубами и хватая детей своих, и мы переправились через ту реку, и пошли туда, где они обитали, и увидели там белую, как молоко, траву, вкус которой был, как у медового сота. Трава поднималась над землей на локоть, и мы поели той травы, и насытились, и вид наш стал другим, и сила укрепилась, и мы восславили всевышнего, каждодневно питающего и путеводящего нас. И снова мы шли 18 дней, не зная дороги. По устроению божию видим вдруг торный путь и с виду обитаемую пещеру и, идя много дней по тому торному пути, оказываемся у пещеры святого Макария. И была та пещера украшена, как святой храм. Тогда мы, помолившись, перекрестились и пожелали войти внутрь, но никого там не нашли и стали раздумывать в душе своей и говорить: «Эта лепота — дело рук человеческих, но подождем до вечера и посмотрим, что будет». Когда мы малое время посидели, вдруг пещера наполнилась благоуханием мирра, и благоухание то коснулось нашего обоняния, так что нас стало клонить в сон, и мы заснули. И когда пробудились, вышли из пещеры той и, поглядев на восток, увидели страшного мужа, вместо одежды прикрытого белоснежными волосами, ибо воистину возвращался Макарий. Волосы его головы от времени стали так длинны, что закрывали все тело. Когда святой шел к пещере, он издали почуял запах наш, и пал на земь, и начал кричать, заклиная нас: «Если вы от бога, подайте знак, если от диавола, отступите от меня, смиренного и грешного». И мы закричали, говоря: «Помилуй нас, святой отец, мы — рабы божии и отреклись диавола». Тогда он идет к нам и, простерев руки к небу и помолившись господу богу, благословляет нас и, откинув волосы, закрывающие ему лицо и бороду, стал беседовать с нами. И были его волосы белы, как снег, так что нас ослепило сверкание их. И мы увидели лик его, и от великой старости очей его не было видно, ибо брови нависли над ними и скрыли очи его, а ногти на руках и на ногах его были длиной с локоть и более, усы же закрывали уста, спускаясь на подбородок. Поэтому, когда он говорил нам, казалось, что кто-то говорит из ямы. И мы увидели его загрубевшее тело, и было оно точно кожа черепахи. И святой спросил нас, откуда мы и зачем пришли сюда. И мы рассказали ему все, что с нами было, и что мы хотели дойти туда, где кончается небо. Святой Макарий, отвечая, сказал нам: «Дети мои, никому из рожденных от женщины нельзя идти дальше места сего и узнать или представить в мысли чудеса господни и силу. И я, грешный, много ревновал о том и тщился пойти, и ночью предстал мне некто, говоря: „Не хоти испытывать создателя своего, ибо ты не сможешь достичь сего места". И я сказал: „Почему, владыка?". И он говорит мне: „В двадцати примерно милях оттуда стоят две стены, железная и медная, а внутри рай, где когда-то пребывали Адам и Ева, а выше рая на востоке кончается небо. Подле рая господь нарядил херувимов и пламенный меч, обращающийся охранять дорогу к древу жизни.[96] Херувимы видом таковы: с ног до пупка — люди, грудь у них львиная, а голова не львиная, руки из кристалла держат пламенные мечи, и херувимы охраняют путь туда, чтобы никто не смел взглянуть далее из-за сил,[97] пребывающих там. Ибо все страшные силы и могучие ангелы, которые за пределами неба, обитают там, и небесные пояса стоят там, где небо кончается"». Выслушав того божьего человека, поведавшего нам реченное ему в видении, мы устрашились великим страхом и, пав на землю, восславили бога и сотворили хвалу святому Макарию за то, что он открыл нам все чудеса божии. И настал вечер, и он говорит нам: «Удалитесь мало от места сего, ибо из вечера в вечер приходят ко мне двое прислужников, и я боюсь, как бы нежданно увидев вас, они, пораженные удивлением, не причинили вам вреда». Мы подумали, что святой говорит о людях, ибо обличием отличались от него, но — вот два льва прибежали из пустыни и, пав к его ногам, рыком своим приветствовали святого, а мы от ужаса упали на земь и не могли вымолвить ни слова. И святой возложил на них руки свои и говорит им: «Добрые мои дети, к нам пришли путники людского племени, не причиняйте им вреда, ибо они — рабы божии». И, позвав нас, он сказал: «Братья, без страха приблизьтесь к нам и сотворим вечернюю молитву». И, когда мы в испуге подошли к святому, оба льва побежали к нам навстречу, и кому облизали ноги, кому, когда он творил поклоны, голову, и, как наделенные разумом люди, согнули лапы свои, и легли у ног наших. Мы же принесли хвалу богу, усмирившему их, и, возложив на них руки, благословили их. По совершении ночного песнопения мы покоились в течение всей ночи. На следующий день мы говорим святому Макарию: «Скажи нам, честной отец, а как ты оказался здесь?». Он отвечает, говоря: «Склоните, братья, слух ваш к речам моим и услышьте от меня, как я, смиренный, пришел сюда. Я — сын некоего Иоанна, римского синклитика;