Византийские очерки. Труды российских ученых к XXIV Международному Конгрессу византинистов — страница 19 из 33

[267].


Из речи полководца Нарсеса к армии:

«Какая из двух побед, которыми вы теперь наслаждаетесь, прежде не привычна для вас (είωθότες)? Ведь вы те, кто уничтожили и Тотилу, и Тейю и весь готский народ. Но у вас есть опыт счастливой судьбы (τής τύχης), куда большей, чем ваша собственная. Да и какое великое счастье (ευδαιμονίας) могло бы сравниться со славой (δόξη) римлян? Ведь у вас в роду и от отцов (συγγενές καί πάτριον) – всегда одолевать (κρατείν) соперников. И вот, вы одолеваете – и стали достойными не меньшего того, в силу чего вы побеждаете (καθ’ όσον νικάτε), и получаете опыт не хуже подобающего тому. Достигли же вы этого не праздностью и сладострастием (έκ ραστώνης τε καί ήδυπαθείας), но постоянным трудами (έκ πόνων συχνών), потом (ιδρώτων) и усердием в опасностях (τής των κινδύνων μελέτης). И теперь подобает оставаться при этом и не только радоваться настоящему, но смотреть в будущее, чтобы было оно подобно настоящему. У тех, кто не мыслит так, успех (τα τής ευπραγίας) непрочен, но судьбы их (αί τύχαι) большей частью переменчивы»[268].


О персидском военачальнике Мермерое:

Будучи уже престарелым, он сильно хромал на обе ноги и не мог ездить верхом, однако лишения переносил, как самый крепкий юноша, и не отказывался ни от каких трудов (πόνους), но часто появлялся на носилках в боевом построении: и этим поражал противников и поднимал дух (παραινών) своих. И, распоряжаясь всеми необходимыми делами правильно (τά πρακτέα όρθώς διατάττων), одержал он много побед. В самом деле, искусство полководца (τό στρατηγειν) нужно относить не к силе тела, а к благоразумию (φρονήσει)[269].


О поражении в Иверии:

Хотя разве не стало совершенно ясно, что некий божественный гнев за нечестивое кровопролитие погубил войско римлян, которые избрали наихудший план действий и, насчитывая не менее пятидесяти тысяч опытных воинов, так постыдно бежали перед тремя тысячами персов, понеся огромные потери?[270]


Из речи старейшины колхов Айэта:

«Победа утверждается не столько оружием (τοις όπλοις), сколько благочестием (τω εύσεβει), и я полагаю, что никогда преступные и нечистые люди не получат божественной помощи»[271].


Переговоры перса Нахогарана и полководца Мартина:

[Нахогаран] сказал: «(…) Я совершенно уверен в победе (βεβαιότατα έχω) и держу ее в руках не слабее, чем эту вещь» (говоря это, он показал на перстень, который носил). – Мартин в ответ сказал: «(…) Пусть ты и вправе говорить о победе кичливо и самонадеянно, считать ее продажной и приобретаемой по желанию вещью. Я же говорю, что это определяется мнением Всемогущего (τη τού κρείττονος ταλαντεύεσθαι γνώμη) и дается не тем, кто много о себе возомнил, но тем, к кому склонится Предводительствующий всем (ό πάντων προαγωγός έπινεύσοι)»[272].


Из наставлений к армии пожилого Велисария:

«Я бы казался забывшим известный мне прежний опыт, если бы перед римскими воинами, испытанными в постоянных схватках, которые разрушали государства, можно сказать, величайших народов, стал бы ныне выступать с увещаниями, призывая не страшиться бродячих варваров, разных гуннов и котригуров. Но так как вижу в вас много высокомерия (τό ύπερφρονούν) и дерзости (θρασυνόμενον) больше, чем подобает, счел я небезосновательным, что нужно напомнить вам о древнем благоустроении (τής άρχαίας εύκοσμίας). Ведь разумным людям следует остерегаться любой чрезмерности (έκμετρον), даже если она направлена к чему-то похвальному; и настолько превозноситься (τό μεγαλαυχείν) прежними подвигами, чтобы увериться и в дальнейшем всегда в таких же успехах, – значит отбросить из рассуждений предусмотрительность (προμήθειαν) и удариться в бахвальство (αλαζονείαν). А дошедшим до такого безумства (παρανοίας), чтобы ничего умеренного не держать на уме, непременно будет противодействовать и Само Божество (αυτό τό κρείττον άντιτάττεσθαι προαχθείη). Нужно, однако, обратить внимание и на то, что хотя варвары намного уступают нам в мужестве (ανδρείας), они превосходят нас числом (τω πλήθει). И если взвесим преимущества каждой стороны, то разница уравняется. Поэтому разве не позорно для нас, сражающихся в равных условиях, проявлять такое безрассудство и несдержанность и не считаться ни с удобным временем, ни с порядком, ни с внезапными капризами судьбы? Никто, как полагаю, не победит врагов силой рук (δυνάμει χειρών), если нет налицо правильного рассуждения и обдумывания (τό κρίνον όρθώς καί λογιζόμενον)… Пусть же каждый из вас знает: всё, что предпринято без благоразумия (τάς άνευ φρονήσεως εγχειρήσεις), следует рассматривать не как порывы мужества (άνδρείας όρμαΐς), но как дерзость (θρασύτητι), безрассудство (προπέτεια) и нарушение должного поведения (παρατροπή τού καθήκοντος τρόπου). Так что пусть душевное рвение (πρόθυμον τής ψυχής) остается при вас и еще больше возрастает, но чрезмерная смелость (τόλμης), ведущая к самонадеянности (αυθάδειαν), пусть будет пресечена мудрым и подчиненным долгу рассуждением (λογισμω σώφρονι καί των προσηκόντων έχομένω)»[273].


Иоанн Малала, «Хронография» (ок. 670 г.)

О разгроме Анастасией мятежника Виталиана при помощи горючего состава, изобретенного философом Проклом (516 г.):

…Марин же раздал на все суда из числа дромонов горючую серу (θειον άπυρον)[274], которую дал ему философ, сказав морякам и воинам: «Не нужно оружия, но просто сыпьте это горстями на идущие навстречу вам корабли, и они загорятся. Если же мы переберемся на ту сторону к домам, где сейчас враги василевса, сыпьте и там»… И произошла там морская битва в третьем часу дня; и внезапно все корабли тирана Виталиана занялись огнем и пошли на дно пролива вместе с воинами из готов, гуннов и скифов, которые последовали за ним. А Виталиан и плывшие на других кораблях, увидев, что корабли внезапно загорелись, бежали… Победил Спаситель Христос и удача василевса (ή τού βασιλέως τύχη). Василеве Анастасий устроил процессию в Сосфений к Михаилу Архангелу, много дней вознося благодарения. Философ же Прокл Афинский, отпросившись у василевса, был отпущен, отказавшись принять что-либо от самого василевса: ведь тот приказал выдать ему четыре кентинария; вернувшись в Афины, свой родной город, этот философ вскоре скончался. Некоторые же в Константинополе говорили, что горючая сера, распыленная в воздухе, воспламеняется от солнечного тепла, так как она очень мелкая, и что это – природное явление[275].


Менандр Протиктор, «История» (582 г.)

Из речи византийских послов к персам (562 г.):

«Не обманывайтесь рассуждением, будто вы победили римлян, гордясь тем, что вами взята Антиохия и несколько римских местечек: ведь это Бог окоротил этим чрезмерность римского счастья (έκόλασεν τό ύπερβάλλον τής 'Ρωμαϊκής ευτυχίας), дабы не думал человек, что от другого человека он сильно отличается»[276].


Из речи посла Петра к персам (562 г.):

«В древние отдаленные времена был в Египте царь по имени Сесострис. Ветер счастья дул попутный; он покорил великие народы и поработил царей их… [Один из пленников, впряженных в колесницу, сказал: ] «Государь, я смотрю на вращающееся колесо, которое никогда не остается в одном положении, но, поднимаясь и опускаясь, подвигает колесницу вперед». Услышав эти слова, египтянин понял, что он намекает на непостоянство и превратность судьбы и что человеческие дела подобны вращающемуся колесу (τό άστάθμητόν τε καί παλίμβολον τής τύχης καί ως τροχω κυλιομένω έοικε τα ανθρώπινα)»[277].


Об окончании Готской войны (562 г.):

Готы были совершенно побеждены римлянами. И лично я этому вовсе не удивляюсь: человеческие дела обычно имеют во времени схожие формы, и ты найдешь почти всю историю наполненной подобными бедствиями: величайшие племена и города то чрезмерно благоденствуют, то приходят в совершенный упадок. Итак, всё обновляющий круговорот времени (ή περιφορά νεοχμούσα τού χρόνου) и прежде являл такое, и снова явит, и не перестанет являть их, пока существуют люди и битвы[278].


О разгроме персов Маврикием (581 г.):

Танхосдро был убит кем-то в одной из кровопролитных битв. И то, что это произошло, лично мне видится вполне закономерным (ούκ άπότροπον): ведь судьба на такое мастерица (έργάτις γάρ των τοιούτων ή τύχη)[279].


Евагрий Схоластик, «Церковная история» (594 г.)

Из послания Кирилла Александрийского (433 г.):

«Христос постановил мир Своим Церквям, и благочестивейшие и боголюбивейшие цари призвали к этому нас; они, достойнейшие, соревнуются с предками в благочестии, в своих душах храня непоколебимой и нерушимой истинную веру, проявляют исключительную заботу о святых Церквах, чтобы всегда иметь доброе имя и прославить свое правление; и Сам Господь сил распределяет (διανέμει) им блага щедрою рукой, дает (δίδωσι) одолеть супостатов и дарует (χαρίζεται) победу»[280].


Из «Энотикона» императора Винона (482 г.):

«Начало и утверждение, сила и необоримое оружие нашего царствования есть единая, правая и истинная вера (ορθήν καί άληθινήν πίστιν)… Ибо когда великий Бог и Спаситель наш Иисус Христос, воплотившийся и родившийся от Святой Девы и Богородицы Марии, одобрит и милостиво примет единодушное наше славословие и служение Ему – тогда и враги наши будут сокр