России несказанно повезло с царем‑реформатором. 19 февраля 1961 г. Александр II (1855–1881 гг.) отменил крепостное право. Он постарался устроить так, чтобы и волки были сыты и овцы целы: крестьяне освобождались с землей, а дворяне получали денежную компенсацию.
Неутомимый царь за два десятилетия превратил Россию в передовое европейское государство. Изменения пришли во все сферы: активно проводилась военная реформа, затем последовала реформа народного и высшего образования, земская и судебная реформы, была ограничена цензура… Преобразования происходили отнюдь не с колоссальным напряжением сил и огромными жертвами, как во времена Петра Алексеевича или Ивана Грозного, наоборот, они улучшили положение всех сословий России. То были реформы для граждан, а не за счет граждан и непонятно для кого, как бывало прежде и еще будет в истории России.
Либеральный император даже собирался поделиться самодержавной властью. Министр внутренних дел Лорис‑Меликов подготовил проект о привлечении представителей общества к рассмотрению некоторых государственных вопросов. В общем, Александр II взял курс на конституционную монархию. Проект Лорис‑Меликова он одобрил и вынес на обсуждение на заседании Совета Министров. Оно должно было состояться 4 марта 1881 г.
1 марта 1881 г. в карету Александра II, которая направлялась к Зимнему дворцу, полетела бомба. Ее бросил народоволец Рысаков. Бомба взорвалась возле кареты; несколько человек было ранено взрывом, но император не пострадал. Это было шестое покушение на него, и Александр успел привыкнуть к тому, что его постоянно пытаются убить. Он покинул карету без тени страха на лице и приблизился к месту взрыва. На вопрос окруживших офицеров, не ранен ли он, Александр ответил: «Слава Богу, я уцелел, но вот…». Император указал на корчившихся от боли раненых; даже в минуту смертельной опасности он продолжал заботиться о своих подданных. Более того, император пытается спасти неудачника‑террориста от суда Линча. В это время другой член «Народной воли» Гриневицкий бросает бомбу прямо под ноги императора. Александра II с оторванными до колен ногами привезли в Зимний дворец, но через несколько часов самый гуманнейший из русских царей скончался от потери крови.
Парадокс. Римляне убивали тиранов, русские уничтожают лучших из лучших, а отечественные тираны умирают своей смертью. Зачем же народовольцам убивать императора, сделавшего столько добра России и ее гражданам??? Тем более Россия встала на путь демократизации. Пожалуй, тут все просто: император отнимал «хлеб» у революционеров, своими реформами он лишал их деятельность всякого смысла. И еще, как всякого гениального человека, Александра не могла минуть банальная зависть и ненависть ― глупые, беспричинные чувства в России нашли питательную среду, и со временем они вырастут до невероятных размеров. Эти чувства в конечном итоге оставят Россию без элиты, ― погибнут, либо будут вынуждены бежать все, кто отличается от толпы.
Добро в России наказуемо
Николая II (1894–1917 гг.) ― последнего русского императора ― ругают все, кому не лень; не способный к управлению, неудачливый ― самые вежливые прилагательные, что прикладывают к имени расстрелянного русского царя. А ведь он провел реформы, которых и по сей день добиваются демократы многих стран мира. 17 октября 1905 г. царь подписал Манифест, провозгласивший «незыблемые основы гражданской свободы» и образование законодательного органа ― Думы. Удивительно! Сегодняшнее российское правительство обвиняют в тоталитаризме, а Николая, лишь немного поделившегося своей самодержавной властью, называют мягкотелым.
При своей политической осторожности и миролюбии, император был проницательным человеком. «Я имею всегда одну цель перед собой: благо родины», ― писал Николай Столыпину, и ради этого блага, он был готов пожертвовать своими принципами, изменить свои привычки. Он желал войны с Германией до победного конца, но не затем, чтобы обрести славу, ― уже в ноябре 1914 г. он предвидел возможность Второй мировой войны.
«Самое главное, что мы должны установить, это ― уничтожение германского милитаризма, конец того кошмара, в котором Германия нас держит вот уже больше сорока лет, ― произнес Николай в беседе с французским посланником. ― Нужно отнять у германского народа всякую возможность реванша. Если мы дадим себя разжалобить ― это будет новая война через немного времени».
Николай II был не похож Ивана Грозного или Петра Алексеевича. Русской бедой стало то, что трон достался просто замечательному человеку. «Император меня встречает со свойственной ему приветливостью, радушно и немного застенчиво», ― рассказывает французский посланник. Застенчивость ― для царя это уже слишком…
Россияне принимали только тех царей, что секли их розгами и рубили головы; добрых царей принято на Руси убивать. Желание царя улучшить жизнь подданных воспринималось как слабость; его Манифест явился маленьким камешком в горах, вызвавшим лавину.
О добром царе всегда мечтали на Руси, его образ мы находим в сказках, но русскому человеку всегда мало, когда дают.
Во времена Николая II государство развивалось, увеличивалась экономическая мощь и росло благосостояние населения. Но… Следуя традиции советской истории, принято сосредотачиваться исключительно на проблемах того времени. Бесспорно, они были ― большие и малые, как у любого государства, но они решались. На правление Николая приходится деятельность блестящих государственных мужей: Столыпина, Витте, Победоносцева; а ведь одна из главнейших задач государя (президента) ― найти хороших помощников.
Николаю II ставят в вину хозяйничанье Распутина в императорском дворце. Старец сей обладал огромной магнетической силой, и он был необходим российскому императору, но совершенно для других целей, нежели управление государством. Дело в том, что сын императора ― Алексей ― был поражен неизлечимой болезнью ― гемофилией. Периодически царевич испытывал невыносимые боли, и ни один доктор не мог ему помочь. Только у Распутина с помощью гипноза или другого необыкновенного способа получалось облегчить муки Алексея. Распутин мог остановить кровь, которая не сворачивалась,… даже на расстоянии. Ради сына, которого император безумно любил, приходилось терпеть выходки взбалмошного пророка.
Весьма нечестно возлагать на последнего императора ответственность за давку на Ходынском поле, за неудачи в Русско‑Японской войне, за Кровавое воскресение. Можно, конечно, спросить с давно почившего мученика за некоторые неудачи в 1‑й Мировой войне. Николай II действительно принял на себя верховное главнокомандование в августе 1915 г. Император решился на этот шаг в сложнейший для России момент, когда война велась на ее территории, многие солдаты воевали без винтовок ― их не хватало, в войсках место традиционного патриотизма заняли паника и страх, а общие потери русских составили около 1,5 млн. человек.
Император решился на этот поступок, потому что чувствовал себя обязанным быть с армией и народом, потому что Отечество находилось в опасности. Члены императорской семьи и лучшие люди последовали примеру царя; княжны шли служить сестрами милосердия в действующую армию, и холеными руками стирали окровавленные солдатские бинты. Николай II обновил военное и гражданское руководство. Хотя и медленно, однако положение начало улучшаться. Значительно увеличился выпуск снарядов и винтовок, столь необходимых действующей армии. В ноябре 1915 г. русская армия перешла в наступление в Курляндии. В следующем году Россия успешно сражается с Турцией, а на Западном фронте ― знаменитый Брусиловский прорыв.
Страна выстояла, на горизонте замаячила новая Византия: почти реальными стали планы объединения православных народов под эгидой Москвы.
Да! Россия даже обрадовалась, когда 29 октября 1914 г. турецкие корабли совершили нападение на одесский порт. Особенно сильный взрыв эмоций произошел в Москве; по словам очевидца, «в опьяняющей атмосфере Кремля пробудились вновь все романтические утопии славянофильства,… идея провиденциальной мировой миссии России возбуждает в эти дни умы москвичей». Один только император не потерял голову, получив повод для войны.
Министр иностранных дел Сазонов среди всеобщей эйфории произнес в разговоре с французским послом Морисом Палеологом:
– Его величество решил не отвлекать ни одного человека с германского фронта. Прежде всего нам нужно победить Германию. Поражение Германии неизбежно повлечет за собою гибель Турции. Итак, мы ограничимся возможно меньшей завесой против нападений турецких армий и флота.
Все же Николаю II пришлось учитывать настроение общества. Публичный ответ на турецкую агрессию последовал через несколько дней. Вот запись в дневнике французского посла, сделанная 2 ноября 1914 г.:
«Император Николай обратился с манифестом к своему народу:
«…Предводимый германцами турецкий флот осмелился вероломно напасть на наше Черноморское побережье… Вместе со всем народом русским мы непреклонно верим, что нынешнее безрассудное вмешательство Турции в военные действия только ускорит роковой для нее ход событий и откроет России путь к разрешению завещанных ей предками исторических задач на берегах Черного моря».
Я (Морис Палеолог) спрашиваю Сазонова, что значит эта последняя фраза, как будто извлеченная из сивиллиных книг.
– Мы будем принуждены, ― отвечает он, ― заставить Турцию дорого заплатить за ее теперешнее затмение… Нам нужно получить прочные гарантии по отношению к Босфору. Что касается Константинополя, то я лично не желал бы изгнания из него турок. Я бы ограничился тем, что оставил бы им старый византийский город с большим огородом вокруг. Но не более».
Любопытно, что в 1914 г., когда русская армия несла огромнейшие потери на германском фронте, общество будоражат мечты о Константинополе. Под 27 декабря 1914 г. в дневнике Мориса Палеолога имеется следующая запись:
«Все лица, которые приближались к императору в Москве, говорили ему о Константинополе и все высказывались одинаково: «Приобретение проливов представляет собой для империи жизненный интерес и превосходит все территориальные выгоды, которые Россия могла бы получить в ущерб Германии или Австрии… Объявление Босфора и Дарданелл нейтральными было бы решением неполным, не настоящим, чреватым опасностями в будущем… Константинополь должен быть русским городом… Черное море должно стать русским озером»…