Византия пережила период расцвета в VI в. – тогда она занимала все Восточное Средиземноморье, и период упадка в XIV в., когда стала небольшим скоплением городов-государств, но при этом она всегда оставалась империей, но византийская нация так и не возникла. Жившие в Византии народы – греки и латиняне, армяне и евреи, равно как и представители других народов, – всегда считали себя гражданами империи; они платили налоги и пользовались ее защитой и законами. Языком власти и управления оставался греческий, однако он видоизменился – от классической формы к демотической, которая была проще, а значит, легче воспринималась чужестранцами. В то же время Византия никогда не утрачивала гомеровского мировосприятия. В условиях миграций она неизменно проявляла гостеприимство к представителям всех народов.
Как и в других империях, двор «импортировал» людей извне, свободных от верности кому бы то ни было, не имевших собственных интересов ни в столице, ни за ее пределами, для роли наемников и функционеров. Византийское космополитическое смешение народов, привлеченных издалека коммерческими возможностями или обычным любопытством, не ограничивалось Константинополем (в гл. 14 мы уже говорили о ярмарке в Эфесе). Каким бы путем ни приходили гости – морем, следуя от порта к порту, или по суше, – вся империя была организована для торговли и открыта для паломников. Широкая сеть приютов, таверн и постоялых дворов свидетельствовала, что, какой бы гордой ни считалась империя, она никогда не была ограниченной и закрытой.
Часть IVМногообразие Византии
Глава 24Точка опоры крестовых походов
Подумайте, возможно, Всевышний создал вас специально для этой цели, чтобы вашими руками он мог избавить Иерусалим от такого унижения… Мы думаем, что с Божьей помощью это может быть сделано.
В 1087 г., когда турки-сельджуки захватили Иерусалим, баланс сил на Ближнем Востоке сместился. После победы при Манцикерте (1071) турки упорно продвигались на юг к своей цели – мусульманскому Египту. Захват ими Иерусалима отрезал паломникам путь на Святую землю и подтолкнул христиан во всем мире к действию. Воодушевленные словами Урбана II о низких и грязных турках, о проклятой расе и распространении заразы язычества, рыцари, солдаты и даже бедные паломники на Западе «приняли крест» и весной 1096 г. отправились освобождать Святую землю. Последовавшие затем Крестовые походы против неверных на Ближнем Востоке привели в XII в. к открытому столкновению Востока и Запада, в центре которого оказалась Византия.
После десятилетия гражданской войны 1071–1081 гг. Алексей I Комнин (1081–1118) нашел вооруженные силы Византии в беспорядке и осознал невозможность одновременного ведения кампаний на Востоке – против турок и на Западе – против норманнов. Он был вынужден сосредоточиться на вытеснении норманнов из Эпира (1081–1085), а в это время одна из групп сельджуков обосновалась в Никее – в Малой Азии. В 1088 г. Алексей запросил и получил отряд из пяти сотен рыцарей, служивших графу Фландрскому, которые оказались прекрасными наемниками. Так что в 1095 г., когда он обратился за помощью к папе Урбану II, то ожидал прибытия дополнительных вооруженных сил такого же типа, способных оказать эффективное содействие в сражении против турок в Малой Азии. Он думал, что его потребности можно совместить с целями латинских христиан – вместе они вытеснят турок из Малой Азии и продолжат путь к Иерусалиму. После арабского завоевания этого города еще несколько столетий христиане продолжали совершать паломничества на Святую землю. Когда венгры обратились в христианскую веру, оказался открытым сухопутный маршрут в Иерусалим через Балканы и Константинополь, и западные путешественники ближе познакомились с богатствами Византии и ее удивительной коллекцией реликвий, а византийцы – с военной мощью латинских рыцарей. И пусть император не чувствовал жизнеспособности папства, реформированного Григорием VII (1073–1085), и растущего влияния бенедиктинского монашеского ордена на Западе, он установил хорошие отношения с отдельными римскими епископами и искренне желал способствовать христианскому единству. Аналогично, даже если папа Урбан II видел в Крестовых походах возможность подчинить римскому влиянию церковь Константинополя, во всех списках клермонской проповеди содержится призыв к западным рыцарям, привыкшим вести войну даже против верующих – перенаправить свою силу против неверных. Фульхерий Шартрский пишет, что он требовал от них «помощи братьям, живущим на востоке, которым нужна ваша поддержка, о которой они уже много раз просили»,[55] что явно отражает идею общего христианского фронта против ислама. Роберт Реймсский писал, что папа Урбан II приводил и материальные доводы: «Пойдите по пути ко Гробу святому; исторгните ту землю у нечестивого народа и подчините ее себе. Земля та была дана Богом во владение сынам Израиля, и по выражению Писания, течет медом и млеком».[56]
Пока папа проповедовал необходимость для христиан «принять крест» и предлагал за это прощение всех грехов, огромное число паломников, часто бедных и не имевших оружия, включая женщин и детей, решили отправиться в Восточную Римскую империю. Это движение возглавили харизматичные проповедники Петр Пустынник (он же Петр Амьенский), Вальтер Голяк и Готшалк (Готшальк), священнослужитель с Рейна. Эта нищая безоружная толпа пошла в Константинополь из Северной Франции и Германии через Центральную Европу, вдохновленная словами папы Урбана II – поспешить на защиту восточной церкви. Присутствие этой массы людей фундаментально изменило идею о совместной христианской военной кампании против сил ислама.
Некоторые западные рыцари уже имели опыт сражения с мусульманами в Испании, да и многие паломники были знакомы с путешествием к мощам св. Иакова в соборе Сантьяго-де-Компостела. Однако массовое паломничество в Иерусалим в 1096 г. впервые свело вместе тысячи в основном невооруженных бедняков. Идея участия в священной войне против неверных привела христиан к осознанию «других» в средневековом обществе, которое обратилось против евреев. Согласно повествованию, приписываемому Соломону бен Симпсону из Шпайера, паломники «сказали один другому: вот мы идем в дальний путь… мстить мусульманам. Но вот евреи, живущие среди нас, отцы которых убили Его [Христа] и распяли Его ни за что. Отомстим-ка им сначала и истребим их из народов…».[57]
Крестоносцы отыскали и убили столько евреев, сколько смогли найти в Кельне, Майнце, Шпайере и Вормсе, после чего уничтожили синагоги и сожгли Тору. Такое же насилие имело место в Венгрии, где паломники поссорились с местными христианами. Альберт Ахенский, написавший историю Первого крестового похода через 50 лет после него, отметил, что по отношению к венграм крестоносцы вели себя неоправданно жестоко: «Грубые люди, невежливые, недисциплинированные и надменные, они совершили очень много других преступлений».[58] Подобные беспорядки во время прохождения паломников создавали немалые трудности тем, кто шел за ними. Они также создали негативный прецедент в отношениях между жителями Западной Европы и незнакомым им населением Восточной, включая византийцев.
Конечно, Анна Комнина вполне могла преувеличить, утверждая, что в великом паломничестве участвовало 100 тыс. рыцарей и 80 тыс. пеших паломников. Современные историки утверждают, что на византийскую столицу обрушились около 30 тыс. рыцарей и намного больше пеших воинов. Это было совсем не то, что требовалось византийскому императору, ожидавшему прибытия компактного отряда дисциплинированных солдат. Хотя поход называется «крестовым», в то время его участники именовали себя паломниками, шедшими в Иерусалим вместе с вооруженными пехотинцами и конными рыцарями, которые были готовы сражаться за возвращение святых мест. Те, кого возглавлял Петр Пустынник, прибыли в Константинополь первыми. Они намеревались совершить все путешествие пешком, но нуждались в отдыхе перед самым опасным участком пути – через Малую Азию. Были развернуты рынки, чтобы люди могли купить еды, после чего их переправили через Босфор. Когда, наконец, прибыли вооруженные силы, император настоял, чтобы лидеры дали клятву вернуть под его правление любую отвоеванную у сельджуков территорию, раньше принадлежавшую византийцам, чего многие делать не желали. Несмотря на трудности, вооруженные силы христиан все же последовали за паломниками в Малую Азию и сумели взять Никею (июнь 1097 г.). Город был возвращен под контроль Византии, и крестоносцы, в разгар летней жары, двинулись через Анатолийское плато.
Многочисленные повествования о ходе Первого крестового похода западных, византийских и арабских авторов отражают разногласия, возникшие между крестоносцами и Алексеем I, самими крестоносцами, а также с местными мусульманами. Вскоре крестоносцы подошли к стенам Антиохии, которую защищали арабы-мусульмане. После семимесячной осады христианам удалось ворваться в город и занять его (июнь 1098 г.). Но они сразу столкнулись с мощной турецкой армией, собранной эмирами и небольшими племенами, пришедшей на помощь городу. Некоторые представители Запада, бежавшие из него, разубедили Алексея I посылать византийские силы на помощь крестоносцам, утверждая, что Антиохия все равно попадет к туркам. Его решение позднее объявили предательством. Итоговой победой христиане частично обязаны обнаружению Священного Копья – одного из орудий Страстей Христовых. В итоге Боэмунд, сын норманнского правителя Роберта Гвискара, стал правителем Антиохии – вопреки данной византийскому императору клятве.