— А это вам, — купите себе по пластинке льда, чтобы не вскочили шишки на лбу, — я великодушно швырнул серебряный ларг очумелым от столкновения подручным хозяина.
Один из них ловко ухватил его на лету лопатообразной ладонью и захлопнул ее, как ловушку, а второй двумя руками вцепился в его сжатый кулак. Таким манером, они и пропутешествовали в свою подсобку, намереваясь, видимо, сразу же поделить полученные деньги.
Инцидент был исчерпан. Как благовоспитанные тье, мы с худощавым представились друг другу, приподняв шляпы и слегка раскланявшись.
— Может нам все-таки лучше уйти?
— Я заглянул сюда промочить горло, — мой тон был нарочито груб и небрежен, — намерен это сделать, несмотря ни на что, и буду счастлив, если вы составите мне компанию.
Пострадавшего от вора дворянина звали t`Альт, и он был примерно моего возраста. Его руки немного подрагивали от пережитого волнения, а лицо долго не могло приобрести нормальный оттенок. Мы еще посидели за столом, но немного. Вино было выпито, а вот дорогая закуска отчего-то не лезла в горло. И разговор не клеился.
В воздухе что-то витало. Несмотря на мирное завершение скандала, в трактире висела напряженная тишина. Присутствующие кидали в нашу сторону настороженные взгляды, а хозяин куда-то надолго исчез. Его подручных тоже не было видно.
— Лучше пойдем отсюда, — не выдержал, наконец, t`Альт, и я не стал этому противиться.
Пропавший было трактирщик, однако, появился сразу же после требовательного стука о пол ножнами моего меча. Лицо его не выражало больше никаких эмоций, но шельмоватые круглые глаза оживились при виде нескольких серебряных ларгов, положенных мной в его протянутую руку.
— Этого достаточно?
— Да, досточтимый тье, — все же хорошие манеры к нему возвращались.
— Вы слишком много ему дали, — с некоторым сожалением произнес мой спутник, когда мы вышли за пределы этого вертепа, — но я готов расплатиться с вами немедленно. Мне лишь нужно заглянуть к себе домой. Проводите меня?
— Я думаю это не к спеху, — небрежно заметил я, — позвольте пригласить вас посидеть в хорошей ресторации за бутылочкой-другой вина по случаю нашего знакомства.
— Нет, нет, нет, — t`Альт замахал на меня руками, — это я вас приглашаю, с меня причитается — вы спасли меня от долговой ямы. Мой отец очень суров и, если он узнает, что я попал в долговую тюрьму, то лишит меня содержания. А гвардейским офицерам, в отличие от армейских, как известно денег за службу не платят.
На мой удивленный взгляд он обернулся и махнул в сторону трактира:
— Это ведь императорский трактир, разве вы не заметили? Вон, смотрите два маленьких императорских герба по углам надписи «Трактир».
Мое удивление касалось, прежде всего, причастности t`Альта к гвардии, он был одет в обычное облачение дворянина. Тем не менее, я пошел по протоптанному пути.
— Он принадлежит самому императору? — я пригляделся и увидел эти эмблемы.
— Не совсем. Я смотрю вы в столице недавно?
— Да, — и я заученно процитировал своему собеседнику легенду о прибытии из глухой провинции, куда не доходит почти никакой информации о делах, творящихся в центре империи.
Это было моей спасительной лазейкой. Свое незнание многих вещей и событий, в которых свободно ориентировался любой столичный житель, я мог объяснить своим провинциальным происхождением.
— Из далекой Навакрии, — скорбно закончил я жалобную песнь о забытой даже богом глухомани, при этом, машинально чуть не добавив: «где в лесах живет очень много диких обезьян», на манер известной бразильской тетушки.
— Трактир непосредственно императору не принадлежит, но все доходы от продажи спиртного идут в государственную казну на содержание императорского двора, — обстоятельно пояснил t`Альт, — а, подаваемые в них вина, поступают из погребов императорского дворца.
Сейчас я мог изучить его внешность пообстоятельней. Вблизи он казался совсем юным, на лице проступала печать мальчишества, и лишь лихие стрелки черных усов придавали ему мужественности. Левый рукав камзола украшал герб с изображением неведомого мне зверя с головой, из-за густой гривы и плоского широкого носа, похожей на львиную, но с коровьими рогами над ушами. Не разновидность дракона, но род достаточно древний.
— Я вначале тоже не заметил этих гербов, — продолжал мой спутник, — они знают, что порядочные тье избегают императорских трактиров, поэтому специально делают эти эмблемы почти незаметными.
— Почему избегают?
— Именно потому, что обслуга в них наглая, а цены выше, чем в обычных трактирах. И запросто можно угодить под имперский трибунат, нарушив что-то по мелочам. Скажем, не расплатившись вовремя по счету.
— Под трибунат?
— Это ускоренный суд по мелким очевидным преступлениям против государственных установлений. И один мой приятель недавно получил четырнадцать дней Долговой ямы.
— У него не нашлось денег заплатить по ресторанному счету?
— На тот момент нет. Он забыл свой кошелек дома, и его схватила стража. Деньги были внесены еще до захода Дневного светила, однако имперский трибунатор уже успел вынести свой приговор.
— И он отсидел весь срок?
— Да, несмотря на то, что его родственники просили заменить вынесенное наказание на штраф. Он там чуть не умер и с тех пор обходит императорские трактиры стороной. А тех, у кого нет денег, чтобы расплатиться по долгам, сажают в Общую Долговую яму, до тех пор, пока деньги не будут внесены. Говорят, должники поедают там друг дружку, так как их совсем не кормят.
— Какой ужас! — я был искренне потрясен такой жестокостью.
— Законы в империи строги, — вздохнул t`Альт, — но еще хуже приходится тем, кого заподозрят в неблагонадежности к императору.
— Их тоже судят?
— Не всегда. Могут просто…
Здесь он споткнулся на фразе, не окончив ее, и вытаращил глаза на противоположную сторону улицы.
— Кажется, я пропал, — прошептали его губы, а в глазах появилась тоска обреченного.
— Что случилось? — встревожился я.
— Видите тех трех тье, которые на нас смотрят?
Но я уже и сам заметил, что трое молодцов в дворянском облачении вдруг прекратили свою неспешную прогулку и поспешили к нам.
— Кто они? — спросил я.
— Это братья t`Монфорты. Мой род состоит с их родом в кровной вражде и сейчас мне придется с ними драться.
— На дуэли?
— Дуэлью это не назовешь. Скорее, смертельная схватка, но отчасти по дуэльным правилам. Однако их трое, я не смогу долго противостоять трем мечам и меня ждет смерть.
— Вы должны сразиться сразу с тремя?
— Да. Это и есть отступление от правил, допустимое при родовой вражде. Здесь действуют законы кровной мести. Братья t`Монфорты специально и ходят втроем, чтобы убить врага наверняка.
— Я вам помогу — нас будет уже двое! — предложил я, задетый коварством братьев.
— Поможете? — t`Альт воззрился на меня в страшном удивлении, — но тогда ваш род будет в состоянии кровной вражды с их родом.
— Родом больше, родом меньше, — как можно небрежнее пробормотал я, будто имел уже сотню кровных врагов.
Удивление t`Альта смешалось с восхищением и признательностью. Видно здесь не было принято вступать в чужие разборки, рискуя собственной шкурой, да еще и вступая на вечную тропу войны с чужим родом.
Тем временем братья были уже рядом. Змеиные улыбочки просто приклеились к их лицам, а глаза сверкали мрачным торжеством. Волосы у них выбивались из-под шляп длинными рыжими прядями. Руки их лежали на рукоятях мечей, и я тоже рванул свой меч из ножен.
— Не здесь! — t`Альт в ужасе схватился за мою руку.
Братья посмотрели на меня не то чтобы недоуменно, но как на фокусника, показавшего необыкновенный трюк.
— Что вам угодно, тье? — спросил один из них, с длинным носом, под которым топорщились жидкие рыжеватые усики, меряя меня весьма недружелюбным взглядом.
— Мне угодно составить компанию моему другу t`Альту в предстоящем противостоянии вам, — ответ прозвучал учтиво и, на мой взгляд, внушительно, — мне, кажется, подлым нападать втроем на одного.
— Идите прочь! — презрительно изрек длинноносый, — иначе, как минимум, вы потеряете свои уши.
— В свою очередь должен вас предупредить о моем намерении укоротить ваш нос.
— Наш род не связан с вашим родом кровной враждой, — заметил другой из братьев, рассматривая мой герб и не вступая в словесную перепалку.
— Теперь будет связан, — лаконично ответил я, вкладывая свой меч в ножны.
Братья дружно пожали плечами, мол, хозяин — барин, и третий из них отчетливо пробормотал:
— Что ж — будет два трупа…
— Итак, в сад? — полуутвердительно изрек несколько приободрившийся t`Альт.
— В сад! — дружно рявкнули братья и двинулись по улице.
— Какой еще сад? — тихо поинтересовался я у своего нового знакомого, оказавшегося сегодня во второй серьезной переделке.
— Манкольмский сад, — пояснил тот, — это официальное место, где могут происходить дуэли и прочие разрешенные законом поединки.
Я лишь дернул плечами, пусть будет так.
— Это недалеко, — утешил меня t`Альт, будто я пожаловался на усталость ног.
Манкольмский сад действительно находился в конце улицы и представлял собой ухоженный парковый комплекс с клумбами, подстриженным декоративным кустарником и аллеями могучих старых деревьев. Утоптанная площадка у входа на одну из аллей свидетельствовала о довольно частых междоусобных баталиях.
Судя по всему, братья вообще не считали меня за противника — какой-то приблудный провинциал, не знающий даже места дуэльных схваток в столице.
Задиристый длинноносый встал в позу опытного фехтовальщика передо мной, а двое других немедля накинулись на t`Альта, тесня его в глубину аллеи.
Видя отчаянное положение последнего, я не стал долго церемониться со своим противником. Град ложных рубящее-колющих движений обрушившийся на него со всех сторон, враз отбил у него охоту изображать из себя бывалого дуэлянта. Он отступал, панически махая перед собой мечом, и мне не составило особых трудов закончить этот поединок одним точным ударом. Меч воткнулся в его левую ногу чуть выше колена и заставил его завалиться на пятую точку и выронить свое оружие.