Миссис Хоули подняла трость и громко стукнула ею по каминной полке.
— Не будь идиотом, Б. Г. Кто вы, молодой человек, и что вам угодно?
— Миссис Хоули, меня зовут Майкл Шейн. Приходил ли сюда вчера вечером Джаспер Грот?
— Вы не обязаны отвечать на его вопросы, — поспешно вставил Гастингс. — Я уже объяснял…
— Чепуха, — перебила его миссис Хоули, еще раз стукнув тростью по камину. — Почему я не могу ему ответить? Я не знаю никакого Джаспера Грота, — сказала она Шейну. — И вчера сюда никто не приходил.
— А вы ждали его прихода? — продолжал настаивать Шейн. — Вы не просили его прийти и поговорить с вами?
— С какой стати? Я с ним не знакома.
— Миссис Хоули, вы читаете газеты?
— Я знаю, о ком он говорит, — апатично отозвалась девушка, почти не разжимая губ. — Джаспер Грот был на спасательном плоту вместе с Альбертом.
— А почему я должна приглашать этого типа в мой дом? — властно спросила старая леди.
— В подобных обстоятельствах большинство матерей только стремились бы встретиться с ним, — заметил Шейн. — Вполне разумно предположить, что он мог передать вам последние слова вашего сына.
— Чепуха, — отрезала старая леди, в очередной раз выразительно стукнув тростью. — Ни один из Хоули никогда не изберет себе в наперсники подобное отребье.
— Между прочим, он звонил сюда вчера во второй половине дня, — лениво сказала девушка. — Я предложила ему прийти в восемь вечера.
— Беатрис! И это после того, как я недвусмысленно заявила, что не хочу даже слышать об этих негодяях, которые бросили Альберта умирать и думали только о том, как бы спасти собственные шкуры?!
— Я знаю, мама. — Верхняя губа Беатрис приподнялась в неприятной усмешке, придававшей ей вид капризного ребенка. — Мы с Джеральдом говорили о завещании дяди Эзры, которое, как мы знали, мистер Гастингс собирался сегодня зачитать, и я решила, что было бы все-таки неплохо переговорить с этим мистером Гротом. — Она сделала паузу, бросив на мать враждебный немигающий взгляд. — Как ты теперь считаешь, стоило с ним поговорить?
Гастингс громко откашлялся.
— Пожалуйста, Беатрис, успокойтесь. Этот человек — чужак.
Шейн, не обращая на него внимания, подошел к девушке.
— Вы хотите сказать, что Грот не пришел?
— Не отвечай ему, Беатрис! — Миссис Хоули яростно стукнула тростью по камину. — Молодой человек, извольте задавать свои вопросы мне!
Шейн стоял не шелохнувшись, наклонив голову к девушке. Ее веки дрогнули, приоткрыв темные как ночь глаза. Беатрис прикусила нижнюю губу и начала ее пожевывать, как будто это было что-то вкусное. Неожиданно она хихикнула, вскочила со стула, прошла мимо Шейна, даже не взглянув на него, и вышла из комнаты. Шейн решил переключить внимание на молодого человека, который даже не шелохнулся во время легкой перепалки между матерью и дочерью.
— А вам известно, приходил сюда Грот?
Тот посмотрел на Шейна, успев бросить едва уловимый взгляд на хозяйку.
— Старина, по-моему, ваши вопросы просто нахальны.
— Ну вот, еще один, — спокойно сказал Шейн и обернулся к миссис Хоули. — А где Леон Уоллес?
Ее глаза вспыхнули, и она свирепо сжала трость.
— Это еще кто такой?
— Садовник, которого вы наняли около года назад.
— У меня нет привычки держать в голове имена моей прислуги. Джеральд прав. Вы наглец. — Она требовательно постучала тростью. — Б. Г., прогоните этого молодого человека.
Шейн холодно усмехнулся, посмотрев на нерешительно двинувшегося в его сторону адвоката.
— Полиция еще задаст вам те же самые вопросы, — пообещал он и гордо прошествовал к выходу.
Негр, поджидавший у двери, тут же распахнул ее при приближении Шейна. Детектив вышел на веранду, с облегчением вдохнул чистый воздух и услышал за спиной торопливые шаги. Он уже спускался по ступенькам, когда его нагнал Гастингс, на ходу натягивая шляпу.
— Миссис Хоули страшно напряжена, — нервно выпалил он. — Я… э-э-э… думаю, что нам стоит обсудить некоторые вопросы у меня в конторе. Вы согласны встретиться со мной, мистер… э-э-э… Шейн, не так ли?
— С удовольствием, — кивнул Шейн, и адвокат проворно вскочил в черный седан, около которого оставил свою машину Шейн.
Пока он обходил вокруг машины и открывал дверь, Гастингс завел мотор и резко тронул с места.
Пронзительный резкий свист заставил Шейна остановиться и поднять голову. Последний раз он слышал такой свист в детстве, когда играл в индейцев. Свист повторился.
И тут он заметил Беатрис. Перегнувшись через витые чугунные перила балкона второго этажа, она энергично махала рукой, подавая ему какие-то знаки, в то время как пальцы другой руки были прижаты к ее плотно сжатым губам.
Шейн нахмурился, нерешительно взглянув на наружную лестницу, ведущую к балкону, и девушка вновь настойчиво указала в ее сторону.
Он пожал плечами, захлопнув дверцу машины, подошел к лестнице и начал подниматься к балкону, на котором его ждала Беатрис.
Глава 5
Как только Шейн добрался до балкона, она возбужденно схватила его за руку и втащила за собой через открытую стеклянную дверь в большую спальню, своей обстановкой напоминавшую детскую комнату. Все было бело-розовое: обои в цветочек, скатерть с оборками на маленьком столике, покрывало на кровати, сделанное из того же кретона, что и шторы.
Беатрис остановилась посреди комнаты и обернулась к нему, склонив голову набок и застенчиво положив палец в рот.
— Знаете что? — спросила она.
— Что? — совершенно серьезно отозвался Шейн.
— Когда я смотрю на вас, у меня внутри все бурлит.
Она шаловливо хихикнула, подошла к низкому книжному шкафу, сняла две книги с полки и из образовавшейся щели выудила пол-литровую бутылку виски, более чем наполовину опустошенную. Выдернув зубами пробку, она протянула бутылку Шейну с видом маленькой девочки, предлагающей подружке свою любимую куклу.
— Придется пить прямо так, — по-деловому сказала Беатрис. — Стащить здесь лед и шейкер почти невозможно.
Шейн поднес бутылку к губам и сделал пару глотков — так, чтобы как можно больше жидкости попало в горло. Он вернул ей бутылку, и она, сделав большой глоток, утерла рот тыльной стороной ладони и удовлетворенно произнесла:
— Чертовски здорово.
Грубоватая твердость ее черт на фоне яркого света из окна удивила Шейна. Он, конечно, понимал, что она старше своего брата Альберта и уже несколько лет была замужем за неприятного вида молодым человеком, с которым он столкнулся внизу в большой гостиной, но тогда в полумраке она произвела на него впечатление человека с замедленным умственным развитием. Сейчас яркий свет отражался в ее синевато-серых глазах. Наклонившись к нему, она доверительно шепнула:
— Если бы у меня не было под рукой припрятанной бутылки, я бы уже с ума сошла, сидя взаперти в этом доме.
Шейн слегка отодвинулся от нее и сел на низкий стульчик в ногах кровати.
— Вы сестра Альберта Хоули, не так ли? — небрежно спросил он.
Она нахмурилась.
— Была. Альберт умер. — Беатрис присела на кушетку в нескольких футах от него, расставив ноги слишком широко, чтобы это выглядело привлекательно. В ее руках покачивалась бутылка виски. — Мать — неисправимая старая сука, с ней невозможно жить. Джеральд, конечно, душка, но иногда надоедает мне до смерти.
— Ваш муж?
— Ага.
— И как долго вы живете здесь с матерью?
— Вот уже два года. В ожидании своей доли после смерти дяди Эзры. — Она неожиданно хихикнула без видимых, с точки зрения Шейна, причин.
— А что, ваш муж не в состоянии вас содержать? — мрачно спросил он.
— Думаю, что в состоянии, но с чего бы ему об этом волноваться? — Она еще раз глотнула виски и протянула бутылку Шейну, но тот покачал головой. — У дяди Эзры были миллионы, — равнодушно продолжала она. — Он украл их у папы и выделял матери какие-то жалкие крохи — только чтобы она могла кое-как содержать этот чудовищный дом.
— Каким образом ваш дядя ухитрился обокрасть вашего отца? — терпеливо спросил Шейн.
— У них было общее дело. Когда папа умер, оказалось, что от его доли ничего не осталось. Мистер Гастингс все нам разобъяснил. Он мастер на такие объяснения. — Наклонив голову набок, Беатрис высунула кончик языка. — Хочешь меня поцеловать?
— Не сейчас, — ответил Шейн. — Итак, ваш дядя умер, и вы получите все те миллионы, что он украл у вашего отца?
— В том-то и дело.
— В чем?
— Поэтому я и хотела поговорить с вами. Он все до последнего цента оставил Альберту.
— Но ведь Альберт умер.
— Вот я и говорю. — Она начала терять терпение. — Мы столько лет ждали и остались без гроша в кармане. Это нечестно, — закончила она тоном маленькой девочки, которой не дали конфетку.
— Вы имеете в виду, что все наследует его жена?
— Совершенно верно. Хотите верьте, хотите нет, но по завещанию он все оставил ей, даже несмотря на то, что она развелась с ним, притом только потому, что его призвали в армию.
Шейн выпрямился.
— Я не знал, что Альберт развелся.
— Да? Ну так они сделали это очень тихо, потому что со стороны это выглядело бы некрасиво, как будто они поженились только из-за того, чтобы он смог избежать службы в армии, а когда это не получилось — сразу же развелись. Возможно, все примерно так и было, но тогда я не понимаю, почему он передумал и оставил завещание в ее пользу, даже не оговорив условие о ее возможном повторном браке. Вы уверены, что не хотите меня поцеловать… или выпить?
— Давайте сначала закончим наш разговор, — предложил Шейн.
— Ну а я сделаю один глоточек. — Беатрис снова поднесла бутылку к губам, а когда опустила, там уже не оставалось и четверти.
— Но ведь можно предположить, что, когда он писал завещание, он не знал, что Эзра собирается оставить ему все.
— Может быть, — пожала плечами Беатрис. — Я как-то об этом и не думала.
— А она вышла замуж еще раз?
— А как же, — насмешливо сказала Беатрис, — как только получила в Рино