— Он сказал вам, где дневник?
— Нет. — Откинувшись на спинку дивана, она скрестила свои красивые ноги, отпила глоток джулепа и пристально посмотрела на Шейна поверх бокала.
— Или о том, что в дневнике? — продолжал настаивать он.
— Он вообще отказался обсуждать эту тему. Мистер Кросс показался мне совершенно несносным молодым человеком.
— А вы не объяснили ему, почему вас интересует этот дневник? Или почему вам так важно знать точное время смерти Альберта Хоули?
— Конечно нет. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.
— У вас не сложилось впечатления, что он знает или каким-то образом догадался, какое значение для вас имеет этот дневник?
— Об этом человеке очень трудно составить какое-то впечатление, — холодно парировала она. — Вы думаете, он знает?
— Скорее всего нет. Тем более если учесть, что условия завещания Эзры Хоули не предназначались для широкой огласки… И даже в этом случае, — задумчиво добавил он, — мало вероятно, чтобы многие знали, что вы все еще наследница Альберта, хотя развелись с ним незадолго до его призыва в армию.
— Наверное, — с безразличным видом согласилась Мэти Мередит.
— Разумеется, случай весьма нетипичный, — продолжал Шейн. — Честно говоря, именно это чертовски заинтересовало меня с самого начала. Это просто не имело смысла… по крайней мере, до сегодняшнего дня, но теперь…
— Да? — удивленно спросила она.
Шейн сделал еще один глоток.
— Я хотел сказать, что теперь я начинаю понимать, как такая женщина, как вы, могла с легкостью вертеть таким человеком, как Хоули.
— Альберт любил меня, — тихо сказала она.
— В этом-то все и дело. Этого достаточно для того, чтобы изменить завещание так, чтобы вы унаследовали все его состояние даже после того, как развелись с ним и снова вышли замуж.
— Альберт был очень щедрым человеком, — спокойно пояснила она. — У него больше не было никого, кому бы он хотел оставить деньги… А свою семью он ненавидел, — добавила она тем же ровным тоном.
— Как он относился к Леону Уоллесу?
Она осторожно наклонилась вперед, чтобы поставить бокал на стол, и Шейн заметил, что ее рука дрожит. Застыв в той же позе, она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и медленно спросила:
— А что вы знаете о Леоне Уоллесе?
— Не так уж много, Мэти. Он работал садовником в поместье Хоули, когда вы решили поехать в Рино и развестись с мужем. Я знаю, что он исчез вскоре после того, как написал своей жене довольно странное письмо, в которое были вложены десять тысяч наличными и в котором он просил ее не волноваться и не пытаться его разыскивать. Вдобавок каждые три месяца она получала еще по тысяче, но уже без сопроводительных писем, просто деньги в обычных конвертах, отправленных из Майами.
Она спокойно выдержала его взгляд.
— Однако, Майкл, вы даром времени не теряете.
— Я детектив, — напомнил он ей, точно так же, как вчера вечером Каннингему.
— Да, конечно, — пробормотала Мэти.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— На какой?
— Что вы знаете о Леоне Уоллесе?
— Сейчас гораздо больше, чем пару минут назад, — бесстрастно ответила она. — Я вообще ничего не знала о его странном исчезновении.
— Возможно. Но у меня сильное подозрение, что ваш бывший муж знал об этом все.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вчера вечером Джаспер Грот позвонил миссис Уоллес по междугородному и сказал, что, если сегодня утром она приедет в Майами, он расскажет ей о муже.
— Понятно. Вы намекаете на то, что Альберт что-то рассказал ему о Леоне Уоллесе на спасательном плоту.
— И на то, что вчера вечером Грота убили, чтобы не дать ему встретиться с миссис Уоллес и заткнуть ему рот, — резко сказал Шейн.
Нахмурившись, она посмотрела на него и тряхнула головой.
— Вы намекаете, что его убил кто-то из Хоули… или кто-то нанятый ими, чтобы скрыть подлинную дату смерти Альберта?
— Кто знал, что эта дата имеет такое важное значение? — напористо спросил Шейн. — Судя по всему, они не знали условий завещания Эзры, пока им сегодня утром не зачитал Гастингс. Вы-то, конечно, их знали, — спокойно добавил он. — Иначе вы бы не рванули в Майами, чтобы заявить о своих правах на наследство.
— Думаю, они тоже были в курсе. В конце концов, мистер Гастингс — семейный адвокат Хоули.
— Мы несколько отвлеклись от Леона Уоллеса, — напомнил ей Шейн. — Насколько вы его знали, пока были замужем за Альбертом и жили там?
— Я пытаюсь вспомнить, но мне просто ничего не приходит в голову. — Она пожала плечами. — Только то, что в поместье был садовник, но это все.
Шейн подумал, что почти наверняка она лжет.
— Кстати, мистер Мередит приехал вместе с вами? — небрежно спросил он.
— Нет. — Она явно была обеспокоена столь неожиданным вопросом.
— Где вы живете?
— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу.
— Чем занимается ваш муж? Как его зовут? Когда и где вы познакомились? Что он за человек? — продолжал обстреливать ее вопросами Шейн, сердито нахмурившись.
Не ответив ни на один из них, миссис Мередит взяла бокал и, спрятав лицо за листочками мяты, осушила его до дна.
— Мне нужны ответы на эти вопросы. — Шейн потянулся, продолжая сверлить ее взглядом. — Одного человека уже убили. Если я и дальше буду заниматься этим проклятым делом, то мне нужно знать, во что я ввязываюсь. Я не желаю рисковать своей головой.
Мэти вытащила сигарету из пачки на столе и закурила. Выпустив струю дыма, она томно откинулась на спинку дивана, положила ногу на ногу и посмотрела на него сквозь ресницы.
— Может быть, вы объясните, каким образом вы рискуете своей головой?
Шейн допил свой бокал, со стуком поставил его на столик, встал и начал расхаживать по комнате.
— Тем, что беру вас в клиенты. Тем, что пытаюсь доказать, что ваш бывший муж был еще жив, когда умер его дядя.
— А какое отношение к этому имеет моя личная жизнь?
— Пока еще не знаю. Но я не могу закрыть глаза на одно странное совпадение — таинственное исчезновение Леона Уоллеса произошло как раз в то время, когда вы уехали из Майами в Рино оформлять развод.
— Фамилия моего мужа — Мередит, а не Уоллес, — холодно отрезала она. — И зовут его Теодор, а не Леон. И уверяю вас, мистер Шейн, он никогда не работал садовником. Надеюсь, такой ответ вас устроит?
— Нет, — грубовато и нетерпеливо ответил Шейн. — Известны случаи, когда мужья исчезали и меняли фамилии перед тем, как… снова жениться и завести семью под вымышленным именем.
— Однако! — Она резко выпрямилась, с негодованием глядя на него. — Я и садовник!
— А что? Я никогда не видел Уоллеса, — прорычал Шейн, — но, насколько я понимаю, он был профессионалом своего дела! Может быть, он был писаным красавцем?! Что, по-вашему, женщины никогда не влюбляются в садовников своих мужей… или в шоферов, или в лакеев?
— Уж не думаете ли вы, что я дала ему десять тысяч долларов, чтобы успокоить его жену? — ледяным тоном поинтересовалась она. — Или Альберт заплатил мне, чтобы я могла развестись с ним и сбежать с его садовником?
— Понятия не имею, откуда взялись эти деньги. И тем не менее я по-прежнему настаиваю на том, чтобы увидеться с вашим нынешним мужем.
— Нет, Майкл, этого не будет! У вас с ним нет ничего общего. — Она облокотилась на валик дивана и соблазнительно улыбнулась. — Кстати, как ваша голова?
— Я о ней совсем забыл, — буркнул Шейн.
— Значит, мое лекарство подействовало, — промурлыкала она, похлопывая рукой по сиденью дивана. — Тогда почему бы вам не прекратить бегать по комнате, посмотреть на меня и представить что-нибудь куда более интересное, чем какое-то расследование. Садитесь поближе и позвольте мне запустить пальцы в ваши роскошные рыжие кудри, чтобы я сама могла выяснить, насколько вы отличаетесь от моего дорогого Теодора.
Шейн остановился у края дивана и с легкой усмешкой взглянул на нее.
— Не соблазняйте меня, Мэти.
— Почему? — Она дерзко посмотрела ему в глаза. — Вы мне нравитесь, Майкл. Я тоже могу вам нравиться. Налейте себе еще виски и присаживайтесь рядом.
Шейн вздохнул и неохотно покачал головой.
— Если я выпью еще хоть один бокал вашего зелья, то уже никогда не выйду из этой комнаты.
— А зачем вам уходить, Майкл?
— Я должен встретиться с одной дамой. В настоящий момент она ждет меня в моем отеле, и мне надо быть трезвым, чтобы справиться с ней.
— Еще одна дама? Дорогой мой, и это когда у вас есть я? — Кончик языка скользнул по ее розовым губам, ее глаза стали мягкими и завлекающими.
— В общем-то это тоже деловая встреча, — сказал Шейн.
— Разве удовольствие не важнее? Кроме того, ведь это я ваша клиентка. Вы еще не забыли?
— Дело в том, что эта дама ваша свояченица, — усмехнулся Шейн.
— Беатрис?! — изумленно выдохнула она. Произнеся имя, она презрительно скривилась, но тут же успокоилась и тихо засмеялась. — Вы и Беатрис! Господи Боже мой! Вы ее когда-нибудь видели?
— Сегодня утром в ее спальне у нас состоялась продолжительная беседа на личные темы, — стараясь сохранять серьезное выражение лица, ответил Шейн. — Все это сопровождалось распитием бутылки виски, которую она там прятала.
— Представляю, что это была за сцена.
— Вы правы.
— И этого оказалось достаточно, чтобы вы поехали к ней, а не остались со мной?
— Все дело в том, что именно она вчера вечером назначила Джасперу Гроту встречу у своего дома.
— Так это она его убила?
— Не знаю. Если не она, то не сомневаюсь, что она знает, кто это сделал. Надеюсь, мне удастся на какое-то время удержать ее от выпивки, и она мне все расскажет. Так что мне лучше успеть домой до того, как она выхлестает весь мой бар и вырубится.
Он повернулся, чтобы уйти, и как раз в этот момент кто-то постучал в дверь номера. Шейн остановился и повернулся к Мэти, вопросительно приподняв брови. Она удивленно пожала плечами и, покачав головой, одними губами прошептала: