Он быстро вышел, оставив дверь открытой, поднялся по лестнице на один пролет, отомкнул дверь угловой квартиры и вошел. Пальто и шляпу он бросил в спальне, а сам вернулся в гостиную и ослабил узел на галстуке.
Полуденное солнце Майами нещадно раскалило воздух. Шейн закурил и услышал, как внизу, в холле, остановился лифт. Стукнули двери. Шейн быстро подошел к настенному зеркалу и проделал с ним какие-то манипуляции. Зеркало отодвинулось в сторону. За ним оказался встроенный шкафчик-бар. Шейн плеснул себе полрюмки коньяку и удобно расположился в мягком кресле.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Шейн и сделал глоток.
Дверь открылась.
Глава 2
Девушка нерешительно замерла на пороге. Она была очень молода, ее блестящие длинные волосы цветом напоминали патину старинного серебра. В тон было и платье светло-серого цвета. Девушка прилагала все усилия, чтобы держаться спокойно и уверенно.
Майкл оценил ее точеную фигуру и стройные ноги.
Поставив рюмку, он поднялся навстречу. Девушка стянула белую кружевную перчатку и улыбнулась, но в глазах ее застыл испуг.
Шейн взял ее за руку и ввел в комнату, прикрыв дверь.
— Вы хотели видеть меня? — спросил он.
— А вы действительно детектив Майкл Шейн? — ответила она вопросом. В ее голубых глазах было сомнение.
Шейн пригладил свою рыжую шевелюру и изобразил на лице обаятельную улыбку.
— Вы разочарованы? — спросил он.
— Нет, только… — Она с интересом осмотрелась. — Я совсем не так представляла себе квартиру частного сыщика.
Она подошла к окну, бросив быстрый взгляд через открытую дверь в спальню.
— Моей жены нет дома, — сказал Шейн. — Мы здесь одни, если это вас интересует.
Она медленно обернулась и оперлась руками о подоконник позади себя. Поза была весьма эффектной, волосы ее играли и светились в лучах тропического солнца. Прищурившись, она посмотрела на Шейна и медленно улыбнулась.
— А я не знала, что вы женаты.
— Вот потому-то я и поспешил упомянуть об этом, — сказал он. — Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, — сказала она, и улыбка сбежала с ее лица. — Меня зовут Элен Бринстед! — Голос ее прозвучал резко.
— Слушаю вас, мисс Бринстед. — Шейн сделал глоток, глядя ей прямо в глаза. — Вы сказали, что вас послал человек по имени Джим Лейси.
Она опустила длинные ресницы. Выражение скромности и неопытности давалось ей с еще большим трудом, чем спокойствие и уверенность.
— Да-а.
Как бы в задумчивости Шейн сказал:
— Я знал когда-то одного Джима Лейси. Лет десять тому назад. Но, исходя из того, что я знал о нем, сомневаюсь, чтобы такая девушка, как вы, были с ним знакомы.
Не поднимая ресниц, она тихо сказала:
— Это тот самый человек.
— В то время он тоже был детективом.
— А он и сейчас…
— Тогда почему же вы пришли ко мне, а не к нему, раз вам нужен сыщик?
— У него лицензия только на Нью-Йорк, а на Майами нет. Он сам посоветовал обратиться к вам.
— А что, он сейчас здесь, в Майами?
— Да. Я как раз сегодня его встретила. И… я немного знала его по Нью-Йорку.
Внезапно она заломила руки.
— Я так одинока здесь, мистер Шейн! Так напугана! Вы должны выслушать меня и помочь мне! Должны! Больше некому!
Шейн кивнул.
— Конечно, я выслушаю вас. Ведь это моя работа. Успокойтесь и сядьте.
Он усадил ее в кресло напротив себя. Она положила ногу на ногу и умоляюще наклонилась вперед, что нисколько не вязалось с манерой показывать ноги.
— Это может прозвучать слишком фантастично, но, пожалуйста, не спешите с выводами, пока я не закончу. Я слишком долго держала это в себе. И больше не могу. Это так ужасно!
Она помолчала, прерывисто дыша и глядя куда-то вдаль. Шейн предложил ей сигарету. Она покачала головой, и он закурил сам.
— Все это звучит обещающе, мисс Бринстед. Мне надоели серенькие дела из-за ревности, жадности или еще каких-то неинтересных причин.
Глаза ее потемнели, и выглядеть она стала старше. Слова звучали как-то заученно.
— Прежде чем я займу ваше время, я хотела бы уточнить… Я слышала, что ваш гонорар очень высок. Не знаю, смогу ли я…
Она сплела пальцы на коленях, словно не замечая, что ее платье задралось. Но взгляд ее был устремлен на Шейна, и она действительно могла не заметить этого.
Он протестующе махнул рукой.
— Мой гонорар всегда соответствует проделанной работе и никогда не превышает возможностей клиента. Мы обсудим этот вопрос после того, как я узнаю, чего вы от меня хотите.
— И еще одно. Все, что я вам скажу, останется между нами? Дайте мне слово.
— Если вы считаете, что я не стою доверия, вам лучше сразу уйти. Это будет проще.
Она прикусила губу и снова опустила ресницы. Их длину Шейн уже оценил.
Наконец она с трудом произнесла:
— Видите ли… Я вчера пыталась покончить с собой. — Она передернулась. — Все было так ужасно безнадежно. Потом я встретила Лейси и он рассказал мне о вас. Я была совсем сумасшедшей и вдруг снова начала надеяться…
— Ну, это нас никуда не приведет, — сказал Шейн. — Вы ходите кругами, и мы все еще не сдвинулись с места. Давайте к делу.
Девушка бросила на него сердитый взгляд и тут же сникла.
— Вы правы. Все дело в том, что мои мысли только об одном. Я все-таки чего-нибудь выпью, если вы позволите.
— А что бы вы хотели? Тут есть практически все.
— А можно того же, что и у вас?
— Коньячку? Пожалуй, крепковато для вас, если вы к нему не привыкли.
Он поднялся, прошел в кабинет и вернулся с бутылкой сельтерской и кубиками льда. Девушка молча смотрела, как он наливает ей коньяк и разбавляет его сельтерской и льдом. С благодарной улыбкой она взяла фужер.
Не успел Шейн как следует устроиться в кресле, как за окном раздалась сирена.
— Это что, пожарники? — спросила девушка.
— Да нет, полиция. — Шейн кивнул на ее фужер. — Ну как, нравится?
Она отпила немного.
— Чудесно. — Теперь она успокоилась. Левая рука ее лежала на подлокотнике кресла, голова откинулась на спинку. Ноги она вытянула, и платье снова полезло кверху. — Все чудесно. И вы чудесный. Сидя здесь, я чувствую себя так спокойно… А говорят, что вы грубый и бесчувственный. На самом же деле вы такой благородный и чуткий…
Майкл хмыкнул.
— Это моя манера усыплять бдительность. Я погружаю вас в атмосферу безопасности, и вы вдруг начинаете мне говорить такое, чего не рассказали бы даже священнику.
— Это как раз то, что я и собираюсь сделать, но не знаю, с чего начать.
— Тогда начнем с Джима Лейси. Мне он интересен потому, что я давно не имел с ним контакта. Что он делает в Майами?
— Я не знаю. Я действительно не очень хорошо знаю мистера Лейси. Когда-то мы были знакомы, но тут встретились совершенно случайно. Когда он узнал о моих делах, то сказал, что если на свете и есть человек, способный помочь мне, так это мистер Майкл Шейн.
— Боюсь, что это несколько преувеличено. Даже я не могу помочь, не зная в чем дело, — напомнил он ей.
— Да, да, сейчас… Это все так трудно. Видите ли, я… я совсем не та, какой кажусь.
— Откуда вы знаете, какой вы мне кажетесь?
— Ой, да все мужчины одинаковы. Вам только опусти глазки, и вы уже готовы молиться на девушку. А я… знаете, я… совсем грешная. Порочная.
— Ну, и какому же пороку вы предаетесь? — благодушно спросил Шейн.
— Это совсем не смешно! — Голос ее опять стал резким. — Я сделала ужасную вещь. И не одну. А теперь они меня поймали. Там, в Нью-Йорке, я была… ну, знаете, приманкой для бракоразводных процессов. Я выступала в шоу и очень нуждалась. На одной вечеринке я познакомилась с адвокатом. Он работал с Джимом Лейси. Они добывали «основание для развода» своим клиентам. Я полагаю, вы знаете, как это делается. Иногда между супругами бывали тайные соглашения, и тогда мужчины кооперировались, составляли лжесвидетельство о разврате, чтобы передать дело в суд. Но чаще жены просто хотели избавиться от мужей и получать содержание. — Она сделала большой глоток из фужера. — Я была подсадной уткой, получала комиссионные с каждой постели, на которой оказывалась ради Лейси, фотографа и негодующей супруги. Меня уже знали… «Профессиональный соответчик» — так назвал меня один судья.
— Ясно, ясно, — проговорил Шейн. — Лейси никогда не был особенно разборчив в работе, за которую брался. Что же дальше?
— Месяца два назад меня познакомили с моей очередной жертвой. Он… ну, вы должны знать все: его имя Чарльз Бортинг. Он был так дьявольски хорош, что я никак не могла понять, почему женщина хочет от него избавиться. Я лично таяла… Я, девушка-приманка! Но это было не смешно, потому что он-то меня полюбил. Мне нужно было бросить все и бежать куда глаза глядят, потому что ничем хорошим это не могло кончиться. Но я не могла его оставить. Я ненавидела его жену и втайне надеялась, что окажусь для него более достойной. И я не отступила от сценария, хотя он уже становился жизнью… Когда мы оказались, как пишут газеты, «в компрометирующих обстоятельствах», ко мне в спальню вломились Лейси, фотограф и жена Бортинга — все, как положено. Была обычная сцена, но Чарльз был прекрасен. Бедняга, он хотел защитить меня… Меня! Спасти мое имя! И нельзя было смеяться. Он ни в чем меня не заподозрил. Более того. Он заставил меня пообещать, что я выйду за него, как только он получит развод.
— И вы согласились? — спросил Шейн.
— А что мне еще оставалось? Сказать ему правду? Испакостить последнее, во что он так верил? Мы полюбили друг друга, и я вообще не вижу причин, почему должна отказываться от последнего шанса на счастье!
Две слезинки скатились по ее щекам, и она залпом осушила бокал. Затем вызывающе поглядела на Шейна.
— Вы презираете меня?
Майкл пожал плечами и залил коньяком полурастаявшие кубики льда в ее бокале. Плеснув поверх содовую, он подал его Элен.
— Кто я такой, чтобы судить вас? Каждый играет теми картами, какие ему выпали, и как умеет. — Он наполнил свою рюмку. — Но вы не рассказали мне ничего ужасного, что могло вас действительно обеспокоить. Шантаж?