— Несколько минут назад мне позвонила какая-то женщина, представилась Элен Тейлор и сказала, что нам надо поговорить о Ванде. Я знаю девушку по имени Элен Тейлор — это актриса, которая время от времени исполняет эпизодические роли в моей программе, и я уверен, что это не ее голос. Я спросил, кто она такая, но она не стала ничего объяснять и продолжала настаивать на встрече. Я положил трубку и перезвонил для проверки мисс Тейлор. Представьте, мистер Шейн, мне ответил какой-то мужчина. — Голос Флэннагана задрожал от возбуждения и страха. — Он говорил таким… очень официальным тоном… может быть, это все нервы, но мне показалось, что это полицейский. Он стал выспрашивать, кто я такой, зачем мне мисс Тейлор, и у меня возникло чувство, что он пытается затянуть разговор, чтобы засечь мой номер. Тогда я бросил трубку. Как по-вашему, в чем дело? Какая может быть связь между мисс Тейлор и Вандой? И кто эта женщина, которая звонила под видом мисс Тейлор?
— Вы точно уверены, что это была не мисс Тейлор? — с интересом спросил Шейн.
— Абсолютно. Мистер Шейн, ведь голоса — это моя работа. Конечно, по телефону нельзя быть уверенным на сто процентов, но если учесть, что мисс Тейлор сегодня вечером была у меня на прослушивании, то… Учтите, я ее очень внимательно слушал — чистота голоса, тембр, всевозможные нюансы…
— Минутку! — резко перебил Шейн. — Вы говорите, она была у вас сегодня вечером?
— Да. Она и еще две актрисы. Помните, я говорил…
— Во сколько? Это может быть очень важно.
— Э… кажется, около восьми.
— Уже после того, как принесли письмо Ванды Уэзерби? Флэннаган, вы уверены, что не говорили им об этом письме?
— Разумеется. Я не обсуждаю свои личные дела с девушками, которые приходят на прослушивания, — сухо ответил тот.
— А могло случиться так, что она видела письмо без вашего ведома?
— Гм… это было бы крайне нежелательно. Пока она была у меня, письмо лежало на столе, но мисс Тейлор не производит впечатления человека, который стал бы без разрешения читать мои бумаги.
— А когда она ушла от вас?
— Примерно в восемь двадцать.
— Одна?
— Да. Послушайте, мистер Шейн, если вы думаете…
— В каком настроении она была? — оборвал его Шейн.
— В превосходном, — заверил его Флэннаган. — Дело в том, что прослушивание прошло исключительно хорошо, и я обещал ей, что она получит роль.
— Учтите, вам придется объяснять это в полиции, когда вы завтра утром прочтете в газетах о ее смерти, — предупредил Шейн.
— Элен… Тейлор… мертва? — потрясенно выдавил Флэннаган. — Господи Боже мой! Что у нее может быть общего с Вандой? И кто же все-таки мне звонил?
— Моя секретарша, — зло сказал Шейн. — Когда будете говорить с полицейскими, постарайтесь опустить этот факт. Если, конечно, вы все еще надеетесь, что ваше имя не будет фигурировать в расследовании убийства Ванды Уэзерби.
— Да, конечно, мистер Шейн. Вы считаете, что этого все-таки можно избежать?
— Постараюсь сделать все возможное, — пообещал Шейн. — И начинать придется уже сейчас. А вам лучше всего лечь спать. — Он бросил трубку на рычаг и сел на кушетку.
— Что ты теперь обо всем этом думаешь, Майкл? — нетерпеливо спросила Люси.
— Дело еще больше запутывается. Так… Элен Тейлор была в квартире Флэннагана между восемью и половиной девятого. В полночь она умирает в судорогах, успев только что-то сказать про меня и Ванду Уэзерби. Боюсь, что если Джентри увидит утром письмо Ванды, то он вцепится во Флэннагана.
— Но тебе так или иначе придется показать это письмо, — пожала плечами Люси. — Ведь, насколько я помню, ты ему обещал.
Шейн схватил бокал, сделал пару глотков и откинулся на спинку кушетки. Закрыв глаза, он задумался и вдруг выпрямился, с хитрой улыбкой глядя на Люси.
— Так-так-так… Надо точно вспомнить, что я ему обещал. Ага, я сказал, что не буду мешать ему прочесть утром мою почту. Отлично! — радостно воскликнул он. — Достань свою машинку и бумагу… хорошо бы такую, какой обычно пользуются женщины. Желательно белую. И квадратные конверты, если есть, конечно.
— Я купила перед Рождеством три упаковки. Если не ошибаюсь, одна из них с белой бумагой. Майкл, что ты задумал?
— Ты пока все приготовь, а я сейчас вернусь. — Шейн вскочил, залпом допил коньяк и направился на кухню за новой порцией.
Когда он вернулся, Люси Гамильтон уже вставила в машинку лист белой бумаги и протянула ему квадратный конверт.
— Такой подойдет?
— В самый раз. — Он сел рядом с ней и начал диктовать.
— «Дорогой мистер Шейн!
Посылаю вам тысячу долларов и оригинал письма, адресованного вам же, из которого вы все узнаете. Тысяча долларов будет служить гонораром на тот случай, если со мной что-нибудь произойдет до того, как мы сможем переговорить.
С уважением
Люси покачала головой и, закончив печатать, вопросительно посмотрела на Шейна.
— И это все? Не понимаю, что Джентри может найти в таком…
— Минутку, — хмыкнул Шейн. — Добавь еще один абзац.
Люси повернула валик машинки и напечатала «PS».
— Итак, — продолжал Шейн. — «Хочу нанять именно вас, поскольку не испытываю ни малейшего доверия к управлению полиции Майами, которое имеет репутацию самого коррумпированного и бестолкового на территории Соединенных Штатов». Точка.
Люси Гамильтон изумленно ахнула и прекратила печатать.
— Майкл Шейн! Если ты собираешься сделать с этим письмом то, что я думаю, то не успеет Уилл Джентри его прочесть, как журналисты разорвут его в клочья!
— Заканчивай, — мягко сказал Шейн. — Уилл это заслужил. Нечего было подозревать меня в том, что я что-то скрываю.
Люси допечатала постскриптум, вынула лист из машинки, положила на стол и начала вкладывать его в конверт.
— Подожди! — приказал Шейн. — Вставь в машинку еще один лист.
Он закрыл глаза и постарался как можно точнее вспомнить содержание двух писем, которые показывали ему Ральф Флэннаган и Шейла Мартин. Потом начал медленно диктовать.
— «Дорогой мистер Шейн!
Сегодня я дважды пыталась дозвониться вам в контору, но так и не смогла вас застать. Сейчас уже пять часов вечера, и я пишу вам это письмо. Высылаю вам чек на тысячу долларов на тот случай, если сегодня ночью со мной что-нибудь произойдет. Тогда эта тысяча долларов будет вашим гонораром, если вам удастся добиться признания виновным Джека Гарли из „Спортивного клуба“ в моем убийстве. Он уже дважды покушался на мою жизнь, и я опасаюсь, что сегодня вечером он предпримет еще одну попытку.
Я намерена отправить ему копию этого письма с посыльным, чтобы он знал, что я сообщила вам о его намерениях. Может быть, это заставит его отказаться от новых попыток.
Если я останусь жива, то первое, что я сделаю завтра утром, — позвоню вам, чтобы договориться о встрече.
— Постскриптум будет? — поинтересовалась Люси, закончив печатать. Шейн покачал головой, и она вытащила лист из машинки.
— На конверте напечатаешь адрес моей конторы, ее адрес — в обычном месте, но когда будешь печатать, сделай пару ошибок, чтобы завтра утром ты могла отличить этот конверт от настоящего.
Выполнив указания Шейна, Люси протянула ему конверт и сказала:
— Майк, ты ведь знаешь, что с помощью этого ты натравишь Джентри на Гарли. А ведь ты даже не знаешь наверняка, прислала ли Ванда ему такое письмо.
— Но это вполне логичное предположение! И Флэннаган, и Шейла Мартин имеют алиби на время ее смерти. Оба они — честные и приятные люди, и, похоже, Ванда их крепко прижала. С другой стороны, Гарли — довольно противный тип. Нет чтобы прийти ко мне, как другие, и честно выложить карты на стол! А вместо этого он начал давить на меня — звонки, угрозы…
Люси закрыла машинку, убрала бумагу и устроилась на кушетке.
— Майкл, а что будет, если Джентри настоит на том, чтобы лично просмотреть всю почту, и наткнется на оба письма? Сколько лет тебе могут дать за такие штучки?
— А Бог его знает. Кстати, не забудь стереть свои отпечатки с обоих писем, когда будешь их отправлять! По дороге в контору зайди в ремонтную мастерскую и оставь машинку у них. Пусть заменят шрифт. И не в ту мастерскую, которой мы обычно пользуемся. И под другим именем. Просто так, на всякий случай, — добавил он с широкой улыбкой. — Постарайся, чтобы все прошло нормально. Поезжай туда на такси, но выйдешь из машины за несколько кварталов до мастерской.
Люси глотнула своего сильно разбавленного коньяка.
— Я уже давным-давно изучила все эти маленькие хитрости. Но все-таки я очень волнуюсь насчет Джентри.
— Не волнуйся! В конце концов, это моя контора и моя почта. Джентри вообще не имеет никакого права читать ее. Кроме письма от Ванды Уэзерби, естественно. Запомни, я буду настаивать, чтобы ты взяла письма у почтальона прямо на глазах у Джентри, потом прикажу тебе рассортировать почту и дать мне письмо Ванды. Учти, он будет внимательно следить за тобой, поэтому постарайся побыстрее найти письмо, которое ты только что отпечатала. Ради Бога, не напутай и не дай мне ее письмо вместо нашего. Оно тоже будет напечатано на машинке со шрифтом типа «элита» и точно в таком же конверте. Может, там будет обратный адрес, а может, и нет. Смотри внимательно.
Люси взяла конверт, тщательно пометила оба своих письма и кивнула.
— Не сомневайся, все будет о’кей. Терпеть не могу, когда печатаю с ошибками. — Взяв со стола салфетку, она принялась тереть те места, где прикасалась к бумаге. — Это сотрет отпечатки?
— Наверняка. Только нажимай посильнее, и с обеих сторон. И то же самое с конвертом.
Люси продолжала работать. Было заметно, что ей не по себе, но она по опыту уже знала, что спорить с Шейном бесполезно. Обернув руку салфеткой, она взяла письма и вложила их в конверт. Потом вдруг повернулась к Шейну и спросила:
— Если я сейчас так все это и отправлю, то как же тогда мы получим чек? Ведь Ванда пишет, что внутри должен быть чек на тысячу!