Молодой человек изо всех сил старался угодить клиенту. Он показывал детективу различные модели магнитофонов, объясняя, что все они работают по одному и тому же электромагнитному принципу, который Шейн и не пытался понять, и что каждая модель тщательно сконструирована, чтобы наилучшим образом выполнять какие-то определенные функции.
— Магнитофоны, — сказал он, — обеспечивают наиболее высокую точность воспроизведения. Поэтому их предпочитают использовать музыканты, работники радио и так далее. С другой стороны, вот этот маленький диктофон удобен, когда надо записать на него текст, который позже будет напечатан машинисткой. В него встроен таймер, который показывает, сколько времени длилась диктовка. Он также оборудован двумя ножными педалями — для перемотки вперед и назад — так, чтобы руки машинистки всегда были свободны для печатания. Вот, попробуйте сами. Им очень легко управлять. — Он установил на столе небольшой микрофон, нажал кнопку, и пленка пришла в движение. — Вы устанавливаете эти две ручки в положение «Микр.» и «Запись», — показал он. — А теперь скажите что-нибудь.
Шейн посмотрел на маленький микрофон в нескольких метрах от себя и нахмурился.
— Я должен говорить прямо в него?
— О, нет. — Клерк снисходительно улыбнулся. — Это же электромагнитная запись. Просто говорите своим обычным голосом.
— Хорошо, — ответил Шейн. — Я говорю. Он поймает мой голос?
— Конечно. — Клерк остановил пленку и включил перемотку. Одну из ручек он перевел из положения «Запись» в «Воспр.» и опять нажал кнопку пуска. Раздавшийся из динамика голос Шейна звучал поразительно громко и четко.
Закончив демонстрацию, молодой человек робко спросил:
— А вы… Мне кажется, я видел ваши фотографии в газетах. Вы не Майкл Шейн?
Шейн кивнул и с интересом спросил:
— Каково максимальное расстояние, на котором микрофон улавливает звук голоса?
— Я как раз собирался объяснить это, мистер Шейн. Благодаря своему мощному микрофону этот аппарат будет просто незаменим в вашей профессии. Если вы установите громкость на максимум, он уловит малейший шепот в радиусе пятнадцати метров. Даже из соседних комнат. Он имеет приспособление, позволяющее записывать телефонные разговоры и радиопередачи непосредственно из радиоприемника. Должен сказать, что эта модель прямо-таки создана для детектива. Как видите, сам аппарат небольшой и неприметный, с футляром, как у пишущей машинки. Он включается в обычную розетку и не требует предварительной настройки. Может быть, вы хотите сами взглянуть на него? Вот инструкция, — добавил клерк, заметив, что вошел еще один посетитель.
Шейн поблагодарил его и взял в руки буклет, когда клерк отправился приветствовать нового потенциального покупателя.
Инструкция была написана вполне понятным языком, имела множество иллюстраций. Текст оживляли короткие скетчи о веселой компании, развлекающейся прослушиванием своих разговоров на вчерашней вечеринке, о человеке, слушающем запись знаменитой речи из прошлой радиопередачи. Согласно рекламе аппарат был незаменим для плодовитого писателя, который просыпается ночью и записывает пришедшие в голову мысли на диктофон, стоящий в изголовье.
Шейн кивком подозвал клерка.
— Я бы хотел опробовать его у себя в конторе. Вы даете диктофоны напрокат?
— Нет. Но мы были бы польщены, если бы такой человек, как вы, взял его себе на пробу, без обязательства купить, — заверил его молодой человек. — Возьмите его на неделю, а потом примете решение.
Шейн поблагодарил клерка и спросил, могут ли они доставить диктофон в его контору сегодня днем.
— Конечно, мистер Шейн. Через пару часов.
Шейн еще раз поблагодарил его и вышел на улицу, положив инструкцию в карман и засунув папку Джеда Пурли под мышку.
Он зашел в ближайший бар, чтобы выпить и составить подробные планы на остаток дня.
Шейн потягивал уже вторую рюмку, когда в голову пришло неожиданное решение. Он резко встал, оставил свой коньяк на столе, жестом показал бармену, что вернется, вышел на улицу и подошел к газетному стенду с газетами из ближайших штатов.
Из Нэшвилла была только одна газета, датированная сегодняшним утром. Краткое сообщение о смерти Ванды Уэзерби было помещено на первой полосе.
Шейн снял газету со стенда и вернулся в бар, сел и еще раз прочитал заметку, которая лишь в общих чертах рассказывала о загадочных обстоятельствах ее гибели.
Это была та же самая газета, вырезки из которой Шейн нашел у Ванды. Он пролистал ее, внимательно просматривая каждую статью, пока не дошел до последней страницы с театральными новостями и программами телевидения и радио на сегодняшний день.
Он удовлетворенно кивнул, засунул папку с фотографиями в сложенную пополам газету, вышел из бара и направился к своей машине.
Глава 19
Около четырех часов Шейн вошел в свою контору, в приемной сидел Тимоти Рурк и болтал о чем-то с Люси.
— А ты не застал свою подружку Сильвию, — угрюмо улыбнулся репортер. — Она пыталась придумать какой-нибудь повод, чтобы остаться до твоего прихода, но Люси взяла у нее деньги и выставила за дверь.
— Я этого не делала, — возразила Люси. — На самом деле мне очень жаль Шейлу Мартин. У нее оказалось только девятьсот сорок долларов. Майкл, ты что, хочешь оставить ее без гроша в кармане? Это ужасно похоже на вымогательство. И все из-за какой-то ошибки, которую она совершила много лет назад, когда голодала.
— Не стоит жалеть Шейлу, — ответил Шейн. Он открыл папку, которую держал под мышкой, и достал конверт с фотографиями. — Если бы ты, Люси, не была такой хорошей девочкой, я бы тебе кое-что показал. А поскольку я не могу этого сделать, тебе придется поверить мне на слово, что вся эта трогательная история, которую она поведала вчера вечером, была тщательно продумана, чтобы вызвать мое сочувствие. В конце концов, она сама предложила деньги, — сердито продолжал он, — чтобы я помог ей не попасть под следствие в связи с убийством Ванды Уэзерби. Я принимаю ее предложение. Диктофон уже доставили?
— Он у тебя в столе, — отозвалась Люси. — Мы тут с Тимом гадали, что ты, собственно, собираешься с ним делать?
— А это сюрприз — маленькая хитрая машинка. — Шейн ухмыльнулся и достал буклет-инструкцию. — Сейчас я обдумываю, как сделать пробную запись для той программы, о которой мы говорили сегодня утром.
— Ты имеешь в виду приключения Майкла Шейна по радио? Ты серьезно? — Её карие глаза заблестели от удовольствия.
— Не совсем, эту идею можно использовать и в других целях. У тебя нет подружки, живущей в «Кортленд Армс»? — спросил он.
— Ну… есть. Мэрилин Ноулс.
— На каком этаже она живет?
— Кажется, на третьем.
— Постарайся ей дозвониться. И напросись к ней в гости на сегодняшний вечер. Часов на восемь. — Он повернулся к Рурку. — Пойдем опробуем диктофон. Если верить этому буклету, он может делать почти все, кроме коктейлей.
— Тогда выбрось эту дрянь, — посоветовал Рурк и неуклюжей походкой последовал за детективом в кабинет.
Шейн открыл папку, отвоеванную у Пурли, и положил ее на стол рядом с диктофоном.
— Взгляни-ка на эти две фотографии, Тим, — сказал он, — и помоги мне придумать какой-нибудь способ прижать нашего приятеля Хендерсона на случай, если я не смогу доказать его причастность к убийству Ванды.
Когда репортер увидел первый снимок, глаза его загорелись и, удивленно присвистнув, он сказал:
— Понимаю, о чем ты. Это дает Хендерсону и Шейле мотив для убийства Ванды. Ведь если его жена или ее муж хоть краем глаза увидели бы это…
— Вот еще одна, — сказал Шейн.
— Наш друг Ральф, — заметил Рурк. — А это та самая неотразимая Ванда?
Шейн кивнул.
— Снимки сделаны частным детективом — точно так, как она сказала тогда в мотеле Флэннагану. Но я не слишком верю в историю о детективе, которого нанял ревнивый муж. Скорее всего она сама все организовала.
— А с Хендерсоном и Шейлой тоже она? — спросил Рурк, взяв в руки первый снимок. — Думаешь, это ее режиссура?
— Разумное предположение, — сухо ответил Шейн. — Это снято в парадной спальне ее дома.
— Да-а, эта Ванда — та еще штучка была, — сделал вывод Рурк. — Эти снимки объясняют три письма. Ну, а в случае с Гарли что?
— У меня есть версия, хоть вряд ли мы когда-нибудь сможем ее доказать. Гарли не вызывает у меня ни малейшей симпатии, но для его дочери было бы ударом узнать, что на самом деле она — незаконнорожденная дочь Ванды Уэзерби. Особенно теперь, когда она вот-вот сочетается браком с этим напыщенным ничтожеством из Теннесси.
Раздался зуммер селекторной связи. Шейн нажал кнопку.
— Да?
— Майкл, я сейчас говорю по телефону с Мэрилин. Она весь вечер будет дома. Что мне сказать ей?
— Мы нанесем ей визит около восьми. Скажи ей, что перезвонишь, если что-нибудь изменится. — Он отключил селектор и повернулся к Рурку. — Позвони Ральфу Флэннагану и скажи ему, что сегодня мы устроим у него дома около восьми часов вечера небольшую вечеринку, на которой и закончим наше расследование. Будет… — он остановился, чтобы сосчитать, — один, два, три, четыре, пять, шесть, семь человек. Считая тебя, Тим, если-ты, конечно, захочешь.
Рурк озадаченно посмотрел на приятеля, но ничего не спросил. Он снял трубку и назвал Люси номер. В это время Шейн подошел к столу и распаковал диктофон.
Он размотал удлинительный шнур, вставил вилку в розетку, открыл инструкцию и принялся изучать пояснительные рисунки на первой странице. Затем он присоединил к аппарату длинный шнур от микрофона и начал вертеть ручки на панели, сверяя каждый шаг с инструкцией.
После короткого разговора Рурк повесил трубку.
— Я договорился на восемь часов, Майкл. Ральф сидит как на иголках, не понимая, в чем дело, но я сказал, что знаю не больше, чем он. Что ты задумал? Кто эти семь человек? И какое отношение ко всему этому имеет подружка Люси с третьего этажа?
Погруженный в изучение диктофона, Шейн не отреагировал на вопросы. Он нажал очередную кнопку, но ничего не произошло. Потом он посмотрел на Рурка и спросил: