. В этом-то и кроется причина многих трудностей, особенно нынешних. И дело не только в том, что пребывание у нас становится все дольше. При таком порядке бесчисленным бедным грешникам придется вечно торчать в чистилище, а на медленном огне, да будет вам известно, никого не очистишь…
Петр. Так поддайте жару!
Черт. Да где ж его взять, ваше превосходительство? Сказать по правде, традиционные источники энергии уже не покрывают наши потребности.
Петр. Вы шутите. Запасы рассчитаны до Судного дня.
Черт. Они почти исчерпаны. Это уже другая проблема, но пострашнее предыдущих. Нельзя же допустить, чтоб души грешников попросту закоченели! А что ваше превосходительство, Судный день уже не за горами?
Петр. Спросите что-нибудь полегче!
Черт. Ведь если это так, все разрешится само собой. В противном случае…
Петр. Что может быть в противном случае?
Черт. А вы справьтесь у Всевышнего. (Указывает на дверь к Богу.) Уж он-то лучше знает. Заодно и растолкует нам, что к чему…
Петр. Да, да, пожалуй… Хотя нет, вот же компьютер!
Черт. Такое старье! Вы что, думаете, он вам рассчитает конец света?
Петр. Сперва нужно найти нужную клавишу… (Начинает колдовать над компьютером; когда загорается экран дисплея и раздается какой-то стрекот, со смесью облегчения и испуга.) Ага! Вот уже какая-то информация!
Черт. О погоде. Местами переменная облачность…
Петр (нажимает другую клавишу). Теперь цифры какие-то… Все растут и растут…
Черт. Это существовавшее до сих пор человечество. Так сказать, ваш и наш наличный фонд…
Петр (обескураженно). Боже мой! Сколько их!
Черт. Это еще далеко не все. Видите, как набегают числа.
Петр. Все больше и больше.
Черт. Теперь пошли китайцы. Внушительно, не так ли? Попади они все к нам, боюсь, нам бы пришлось сразу капитулировать.
Петр. Нам тоже. Столько крыльев-то и не напасешься.
Черт. Говорят, они отлично умеют мастерить воздушных змеев. Представляете, как бы здесь все преобразилось! Какой был бы праздник красок! Вот общая цифра.
Петр. С ума сойти!
Черт. Я, право, и сам не ожидал. А теперь нажмите клавишу «прогноз».
Петр. Боже, не покинь меня! (Робко нажимает другую клавишу, после чего стрекот в компьютере усиливается, а экран дисплея начинает часто мигать.)
Черт. Любопытно: цифры расплываются.
Петр. А про Судный день компьютер — ни гугу!
Издав глухой щелчок, дисплей отключается.
Черт. Именно что ни гугу.
Петр. Наверное, короткое замыкание. Скажу, чтоб починили.
Черт. Это займет очень много времени — с вашей-то службой сервиса. Может, вы все-таки зайдете к нему?
Петр. Нет! (В отчаянии.) Знали б вы только…
Черт. Я не спрашиваю: что именно, ваше превосходительство. Пора нам наконец забыть наши разногласия и попытаться решить проблему сообща.
Петр. Как?
Черт. Уж мы-то знаем способ. Прошу заметить: единственно возможный. Необходимо только доверие с вашей стороны. Между прочим, ведущие земные политики его нам оказывают.
Петр. Это кто же, если не секрет?
Черт. К сожалению, секрет.
Петр (вспыльчиво). Не забывайтесь! Пока что вы еще нам подотчетны!
Черт. Совершенно верно, ваше превосходительство, — пока что. Во всяком случае, не дольше, чем до Судного дня.
Петр. Хватит об этом! Пока Всевышний не объявит дату, это пустой разговор.
Черт. Я только хотел бы повторить свою просьбу относиться к нашим действиям с доверием. Можете быть спокойны: интересы рая никак не пострадают. И пусть вас не смущают события на земле: рассматривайте их как меньшее из возможных зол. Разве не на этом принципе строится всякая реалистическая политика? Ах да, еще: удержите вы этих Михаила с Гавриилом от необдуманных действий.
Петр. В таком случае я должен знать, что вы затеваете.
Черт. Шила в мешке не утаишь — узнаете! Однако, кажется, я начинаю злоупотреблять вашим терпением. (Встает, кланяется.) Честь имею!
Петр. Постойте! (Встает из-за письменного стола в то время, как Черт входит в лифт.) Подождите, господин посол! Что вы имели в виду?
Лифт уезжает.
(Печально.) Уехал! Наверно, прямиком в ад!
Гавриил (входит, на сей раз в штатском, возбужденно). Ваше превосходительство! Теперь уж точно пора действовать! Как мне только что стало известно…
Петр. Что?
Гавриил. …существо с земли пребывает на седьмом небе! Вместе с генералом Михаилом!
Петр. Мне бы ваши заботы!
Гавриил. То есть как?! Сам архангел нарушает внутренний режим.
Петр. Похоже, внешний сейчас в большей опасности, чем внутренний. Нам необходимо выяснить, что у Черта на уме.
Гавриил. Это тайна.
Петр. Да, но ведь не для контрразведки! На кой вы тогда держите кучу ваших агентов?
Гавриил. В настоящий момент они как раз заняты выяснением того, не было ли у существа с земли контактов с нашими покойными.
Петр. Вы что, спятили? Заниматься какой-то ерундой, когда мир висит на волоске!
Гавриил (обиженно). После того как ваше превосходительство проигнорировали молчание в эфире… отказались санкционировать боевые действия… проявили ничем не объяснимое благодушие в случае с потенциальной шпионкой ада, а также в случае с манкированием Смертью своего служебного долга…
Петр. Похвально, что вы отмечаете мои грехи. Вы бы так в своей непосредственной работе усердствовали…
Гавриил. Ваш упрек несправедлив. Только что отдел дешифровки расшифровал перехваченную с Земли радиограмму, посланную прямо с места концентрации войск. (Достает из кармана два листочка.) Вот… (Читает многозначительно.) «Сокол Грифу и Ястребу: Орел поднялся в небо!»
Петр. Это что, уже расшифровано?
Гавриил. Пока лишь дословно. Но бывший орнитолог уже ищет скрытый смысл. Что же касается ответной радиограммы, то ваше превосходительство и сами способны разгадать ее.
Петр. Я?
Гавриил. Так точно. (Читает второй листок.) «Щука Окуню и Форели: блесна блестит»…
Петр. В свою земную бытность я был рыбаком, а не удильщиком. Однако попробую. Вы же продолжайте сбор информации.
Гавриил. Слушаюсь, ваше превосходительство. (Собирается уйти, но медлит.) Да, кстати, еще о генерале Михаиле…
Петр. Об этом не желаю слушать! Все! Вы свободны! (Дождавшись, когда Гавриил уйдет, нажимает клавишу переговорного устройства.) Михаила — ко мне! (Оторопев оттого, что в динамике нет звука.) Тоже не работает. Проклятая техника. Дежурный ангел!
Ангел (входя). Чего изволите, ваше превосходительство?
Петр. Распорядитесь починить эту штуковину.
Ангел. Увы! Все телефонисты на сборах. Поют.
Петр. Поют?
Ангел (открывает дверь в небо). Слышите?
В открытую дверь доносится пение.
Петр. Догадал же их Черт!
Ангел. Не Черт, а святой Михаил. Может, я попробую?
Петр. Что, тоже петь?
Ангел (указав на переговорное устройство и компьютер). Починить это. Я ведь в прошлой жизни был механиком.
Петр. Вы — ангел! Но сперва доставьте генерала. Он на седьмом небе. С этой девушкой.
Ангел. Лечу, ваше превосходительство. (Уходит.)
Петр (самому себе, обессиленно). Блесна блестит, Орел поднялся в небо… Пойди разбери, что это значит!
Смерть (выходя из лифта с тяжелой стопкой листов; возбужденно). Пощадите, ваше превосходительство, это уже переходит всякие границы! (Сгружает стопку на письменный стол, роняя несколько листов на пол.) Глядите, сколько на меня заданий навалили!
Петр. Это что, все ваши заказы?
Смерть. Если бы все! У меня таких еще целая куча! И каждый лист исписан бисерным почерком с обеих сторон! И все фамилии, фамилии…
Петр. Боже праведный!
Смерть. Тут наберутся миллионы! Миллиарды!
Петр. Может, это перспективный план?
Смерть. Отнюдь. Всех велено прибрать к одному сроку.
Петр (робко). И когда?
Смерть. В любой момент — как водится при генеральных заказах. Помните всемирный потоп? Эпидемию чумы? Первую и вторую мировые войны?
Петр. Да, это был кошмар.
Смерть (укоризненно). Уже в последней войне вы заподозрили какую-то накладку. Собирались даже назначить специальную комиссию по расследованию.
Петр. Я и назначил. Она до сих пор работает.
Смерть (с сарказмом). Можете ей сразу поручить следующее дело. Ибо…
Петр. Что?
Смерть. …по-видимому, мы имеем дело с крупной аферой. Эти списки на миллионы убитых — подделка!
Петр. Как?! На гербовой бумаге?
Смерть. Ей я не доверяю еще со времен инквизиции. Уже тогда протестовала против массовых казней.
Петр. И были правы.
Смерть. Моей правотой мертвых не воскресишь.
Петр (страдальчески). Одно утешение: страдальцы раньше времени попали в рай. Теперь они блаженны…
Смерть. Блаженны? О нет. По-прежнему помнят тот страшный миг перед смертью и бродят, как призраки, с отсутствующим взглядом.
Петр. Конечно, это потрясение. Но рано или поздно пройдет.
Смерть. А у меня? Поглядели б вы сами, как умирает человек! Ему ничуть не легче, что его ждет вечный покой. Ему полагается верить, но он не верит.