Тут Никитин понял, что на него пристально смотрят. Образ обученного бойца, который проник в дом словно кобра, отчётливо врезался в сознание. Обернуться! Стрелять!
Игорь резко дернулся всем телом, оглядываясь назад. И лишь неразгаданное шестое чувство не позволило нажать на курок.
Вера стояла, открыв рот, почесывая правое бедро через домашний халат. Лицо ее выражало множество чувств одновременно. Она будто не понимала: смеяться, плакать или искать где находится скрытая камера.
Ствол тактического дробовика был направлен в грудь Никитиной. Казалось, еще немного и грянет выстрел.
— Убери, — чуть слышно прошептала Вера.
— А, — отец опустил оружие.
— Пааап? После того случая я поняла, что ты не в порядке. Только не говори, что твоя болезнь прогрессирует.
Вера произнесла это с долей юмора, сухо глядя на дверь. Но такая доля была крайне малой.
— Дочь? А это… Почему ты не на учебе?
— Папа блин! Лето! Каникулы на дворе.
— Ну, иди, погуляй тогда.
— Гулять? — Девушка нервно провела по щеке. — В то время как ты охотишься за чертями? Или инопланетянами, или кто на этот раз? Только не говори мне, что это простой сувенир! С сувенирами так не ходят. Откуда у нас дома чёртово ружье!? Что оно делает сейчас, среди бела дня, у тебя в руках!?
Отец взмахнул дробовиком, желая ответить. Девушка отшатнулась. Тогда мужчина медленно положил оружие на тумбу для обуви.
— Прости. Прости, я не сказал, — промямлил Игорь, будто его застукали с любовницей.
— Я почему-то не удивлена!
— Да, я попался, как полный придурок. Вот уже второй раз. Просто пойми. Полиция, кажется, нашла маньяка. Он вроде в дома пролазиет через двери, окна всякие. И я решил положить это на видное место, чтобы и я, и ты. Чтобы мы могли, если что защититься. Тебе потом хотел сказать, научить в общем. Сама понимаешь, время неспокойное. А ружьишко здесь уже лет пять. Мне тогда Валерий Михалыч помог с документами. Я ему «Уазик» этот нового образца чинил. Они гады сыпятся, как собаки.
Вера подошла к окну, потом вернулась назад. Затем тронула ручку двери в ванную.
— Собаки! Какие блин уазики-собаки? У нас дома подвал размером с метро и чертова винтовка. Чего ещё я не знаю, отец!? Того, что в сарае стоит самолёт? Но даже не это главное. Главное то, что ты собираешь сплетни со всего города. Вечно чего-то боишься. Вечно к чему-то готовишься. Я живу с тобой, как на пороховой бочке. Я только и слышу: угроза, война, конец света! Мне не ясно толком как с людьми общаться, как отношения строить. Зато я в полной блин безопасности. Запертая в этом дурдоме.
Игорю захотелось броситься к дочери, обнять, сказать нечто важное. Но в последний момент он не решился. Вместо этого стал жестикулировать руками, говоря очень медленно:
— Дочка, прошу тебя, успокойся. Я просто хотел добра. Пойми, наконец! Вон в центре опять кого-то убили. Это уже точно не шутки. И если бы все не было так серьезно, я бы не стал доставать эту штуку.
— Папа, да прекрати ты уже! Их убивают, потому что они хоть как-то интересны миру! Такую незаметную дуру как я ни один убийца не тронет! Я никому не нужна! Тебе ясно? Даже родному отцу, если присмотреться.
— Нет, стоп! Так нельзя! Ты не права!
— Права, не права… Я съезжаю. Мне уже двадцать. И я не собираюсь вечно терпеть твою паранойю.
— Погоди, Вер! Мы же договаривались, что ты доучишься.
— Зачем! Я и так все умею. В уфологи или конспирологи подамся. Опыт у меня богатый!
На этот раз Игорь бросился к дочери. Но она прошмыгнула в комнату, захлопнув дверь перед его лицом.
— Отвали! Я тебя ненавижу! — Раздался приглушённый вопль.
— Черт! Пендосы… Разум наших детей только портят. Запретить бы их гаджеты нафиг! И куда тебя теперь девать? — Никитин с досадой посмотрел на дробовик, который, казалось, виновато пялился в пол.
Весь день Вера провела, словно в грязном тумане. И плевать, что за окном цветущее лето. Девушка рылась в интернете, пыталась смотреть фильм, спала, бесцельно валялась в постели.
Ей чудилось, что она в прочном коконе, который подобно гигантской бабочке, сплел ее отец. Подруг нет практически, парней нет… полностью. Понимания общества ещё меньше. Перспектив в жизни — чуть больше нуля, но тоже не густо.
И вместо того, чтобы помочь одинокой заучке найти контакт с реальностью, ее ближайший родственник творит всякий бред. Кажется, он специально ведёт себя так. Чтобы Вера не выбилась в люди. Чтобы она окончательно отупела, начала выпивать и устроилась продавщицей в ближайший супермаркет.
Нет, ведь он же ее любит. Или может себя? Свои собственные страхи, боли и заморочки. Ему важно, чтобы опасность была где-то близко. А он с обезумевшими глазами с ней дрался. Точнее делал вид, что дерётся.
Невозможно терпеть, эти мысли убивают. И залитая светом кровать превращается в адскую микроволновку. Надо чем-нибудь заняться, чтобы не сойти с ума. Выйти на улицу.
Но от улицы почему-то тошнит. Наоборот хочется закрыться вопреки расхожему мнению, что лето — пора прогулок.
Устав от собственных мыслей, Вера решила посмотреть работу, которая для нее подойдёт. Забравшись на сайт вакансий, она поняла две вещи. Работы в ее городе откровенно много. Но она не всегда соответствует закону об отмене рабства.
Надо выбирать, копать, отсеивать фейковые объявления и черные кадровые агентства. Да, искать работу — это тоже работа. Потому так просто начать новую жизнь вряд ли получится.
Устав от бесцельных поисков, девушка решила перекусить. Обед оказался поздним, скорее подходил на ужин. Отец куда-то ушел. Но так даже лучше.
Перед этим он пытался говорить с дочерью. Только это не вышло. Хотя агрессивный настрой Веры пропал, она все равно сохраняла стервозную маску. А что, пусть знает об ответственности за свои глупости.
В странном метании день пролетел быстро. На улице немного похолодало. Пейзажи подернулись серостью. Запах травы и деревьев усилился. Вера вошла во ВКонтакте, надеясь перекинуться парой слов с Лорой, которой она сегодня ещё не писала.
— Привет, Ларис. Как денёк прошел? — Написала Вера, надеясь в красках рассказать об очередной выходке «престарелого подростка».
А возможно и вытащить Лору из дома. Ведь желание прогуляться, к ночи странным образом пробудилось. Правда, Лора не спешила отвечать. Она находилась в сети. Но диалог неожиданно попал. И появилось нечто иное.
То, что ни с чем не спутаешь. Удаленный. Если бы девушка не знала, ей стало бы страшно. А так, она не испытывала ничего кроме интереса и лёгкого волнения.
— Воу! Значит, он и правда есть, — Вера сосредоточенно взглянула в монитор.
— Считаешь, что ты лучше остальных. Самая умная. Другие тебя не достойны, — написал незнакомец.
— Господи, нет! С чего вы взяли!? Как вы управляете чужими компьютерами? Это правда, что вы вводите людей в транс?
— Я прихожу за вами. Ты согрешила. Ты умрёшь.
Вера вздрогнула, посмотрев вокруг. Мурашки пробежали по телу. Но девушка взяла себя в руки.
— Я не сторонница религий. Но да, мы все грешны. Зачем вам это? Что вы хотите доказать?
— Я убиваю монстров. Ты отшивала их тогда. Теперь одна. Твое высокомерие. Ты сдохнешь.
— Стоп! Откуда ты знаешь… Или ты меня раньше знал? Погоди! Я не хотела отношений с парнями в школе и лагере, потому и не отвечала взаимностью. Не думаю, что это повод мне угрожать.
Вера была права. Но собеседника это не устроило. Он продолжил свое чёрное наступление.
— Хитрая. Хочешь казаться идеальной. Отговорки тебя убьют. Я вижу эту грязь.
— Понятно, — отчеканила девушка.
В сознании быстро всплыло все, что связано с Удаленным. Стараясь не поддаваться панике, Никитина прервала переписку. Она принялась мучить клавиатуру, судорожно дёргая мышкой. Ничего! Действительно, компьютер будто парализован.
Только ты и проклятый бот. Только ваша с ним переписка. Остальное становится глупой иллюзией. Так, системный блок. Отключить невозможно. Надо броситься к розетке. Выдернуть шнур, как это сделала Лора. Но удастся ли? Вдруг незнакомец сотворит нечто страшное?
Пока Вера искала выход, холодный душ сообщений лился на нее стеной.
— Никчемная, страшная стерва. Всех ненавидишь.
— Развратная тихушница. Я знаю, чем ты занималась в туалете.
— Твой отец считает тебя проституткой. Ты такая же, как твоя дохлая мамочка.
— Закройся! Урод! Я тебя не боюсь! Всему есть рациональное объяснение. И ты, гад, не на ту напал, ясно!? — Взвизгнула Вера.
Странное чувство нарастающей опасности заставило ее встать. Но липкий страх не позволял броситься прочь. Именно после рывка жертва всегда погибает. Так бывает в кино. Так часто происходит и в жизни.
— Я проколю твои глазные яблоки, — сказал монитор компьютера.
Да, складывалось впечатление, что экран научился разговаривать. Ведь никаких голосовых сообщений не приходило.
Провод от колонок странным образом отделился, обнажая тонкую медную сердцевину. Подобно змее он поднялся над столом.
— Ай, блин! Как ты так! Боже! — Несвязно заорала Никитина.
Забыв обо всем, она кинулась к двери. Последняя вдруг стала больше, застряла в проёме, не желая открываться нормально.
Девушка тянула ручку изо всех сил. Угрозы, оскорбления и смех разносились по комнате. В какой-то момент студентка обернулась, увидев то, от чего по жилам пробежал холод.
Монитор светился синеватым огнем. Привычный интерфейс ВК напрочь смазался. В комнате было темновато. Жёлтый свет электрической лампы почти не помогал.
И несколько проводов, как щупальца осьминога, кружили возле стола. Они искали жертву, не могли разобраться. Страшно представить, что будет, если новоявленные создания отыщут живую плоть.
Но самое опасное то, что они постепенно росли, становились неестественно длинными. Ещё немного и проводные черви заполнят помещение. Бежать станет некуда. Единственный выход — надеяться на лёгкую смерть.
— Господи, помоги! Господи… — Протянула Вера, раскрыв рот.