Анатолий никому был не нужен с рождения. Бабушка любила внука, но со временем постарела, и уже ей требовалась помощь. Пару раз к ней приходили из службы опеки, и оставались крайне недовольны тем, что за ребенком кроме старушки никто не смотрит. Пожилая женщина обошла всех родственников и сообщила, что больше ребенком заниматься не может. Либо кто-то его забирает себе, хотя бы на пару месяцев, либо они сдают его в детский дом.
– В детский дом, конечно, – хмыкнул Валентин, выслушав доводы женщины, – там и кормят бесплатно, и одевают, а у меня троих детей нечем кормить. Отец Анатолия сказал примерно то же самое. Он уже женился во второй раз на женщине с ребенком и даже успел завести еще одного. Про Анатолия он и слышать ничего не хотел.
Глава 2В юности1966–1980 гг
– Тут ни у кого нет родителей, – хмыкнул подросток лет двенадцати, отбрасывая догоревшую до фильтра сигарету.
– У меня есть, – запротестовал восьмилетний Анатолий.
– А кто еще у тебя есть? – зло засмеялся мальчик.
– Брат, тетя, двоюродный брат Василий, бабушка, – начал усердно перечислять мальчик. Каждый следующий родственник в этом длинном списке вызывал взрыв хохота у его более взрослого собеседника.
Вскоре весть о том, то у тщедушного восьмилетнего новобранца полон дом родственников быстро разнеслась по детскому дому. Когда ты видишь кого-то, кто добился чуть большего, чем ты, то можешь порадоваться за него. Если же ты видишь человека, у которого есть что-то, чего у тебя никогда не будет, то ничего кроме ненависти к нему ты испытывать не можешь. Если в витрине магазина ты видишь вещь, на которую тебе никогда не заработать, тебе все равно захочется разбить витрину. У Анатолия было полно родственников. Бабушка раз в неделю к нему приезжала с подарками, а на лето и вовсе забирала к себе. Было за что возненавидеть.
Несколько раз Толя не выдерживал издевательств и сбегал из детдома. Однажды он приехал к отцу и стал буквально умолять оставить его у себя, но тот насильно затолкал его в машину и отвез обратно. В конце концов, мальчику пришлось смириться с тем, что должен будет какое-то время провести в детском доме.
Учительница математики Нина Алексеевна вскоре заметила, что над Анатолием издеваются другие дети, и поинтересовалась у одного из ребят, в чем причина. На следующий день молодая учительница подозвала после урока Анатолия к себе и протянула ему небольшого плюшевого зайца.
– Это от папы, – пояснила она.
Анатолий благодарно прижал к себе мягкую игрушку и больше никогда ее не выпускал из рук.
В течение следующий трех лет Нина Алексеевна оставалась лучом света в жизни Анатолия. Она частенько спрашивала его о том, как у него дела с учебой и не прохудилась ли какая одежда. Казалось, что ей действительно не наплевать.
– Нина, я заметила, что у вас сложились особые отношения с одним ребенком. Толя Оноприенко, верно? – поинтересовалась директор детского дома у учительницы. – Вы не планировали кого-то взять себе под опеку?
– Нет, пока что не планировала, – дернула плечиком молодая женщина.
– Тогда какого черта вы себя ведете? Учитель не должен выделять учеников на симпатичных и не очень, вас не учили? – взорвалась женщина. – Чтобы больше не видела вас с этим ребенком. У него родственники есть для разговоров по душам.
На следующий день Анатолий подошел к учительнице, чтобы привычно рассказать о своих горестях и радостях, но женщина сказалась занятой, а спустя еще пару дней она была занята еще сильнее. Нина Алексеевна очень переживала из-за того, что может потерять работу. В глубинке ее найти было не так просто, а в детском доме платили чуть больше, чем в школе. Рисковать работой ради какого-то чужого ребенка она не собиралась. На следующий год умерла бабушка Анатолия, и он остался совсем один. Родственников у него все так же было море, иногда они даже справлялись о том, как у него идут дела, но Толя прекрасно понимал, что никому из них нет до него дела.
С тех пор он изменился. В нем появились злость, жестокость и ярость. Воспитанники детского дома уважают набор этот качеств. Оноприенко наконец осознал, что он живет в детском доме, и его семья – это те, с кем он живет в одной комнате. С ними нужно было научиться договариваться, заслужить уважение. Толя стал активно заниматься спортом, записался на только что открывшуюся секцию карате и перестал бояться ввязываться в драки, даже наоборот. Ему вдруг понравился тот адреналин, который начинает поступать в кровь, когда ты берешь в руки камень и идешь с ним на человека. Нужно получить некоторое количество раз по голове, чтобы перестать бояться удара. Карате помогло Толе научиться этому быстрее. Несколько раз он дрался с другими ребятами, чтобы отстоять себя, но затем осознал, что может бить тех, кто слабее, и это начало ему нравиться. Однажды он из-за какой-то ерунды ударил мальчика камнем по голове, в другой раз сжег портфель ребенка, под радостное улюлюканье приятелей. Сила огня в целом его стала завораживать. С друзьями он ходил в лес и поджигал какой-то старый, иногда еще военный мусор. Иногда он сбегал с друзьями из детского дома, и тогда они ночевали в лесу и разводили костер, а бывало, что он сбегал один просто для того, чтобы развести костер и пару часов наблюдать за дрожащими от ветра языками пламени.
Толю больше не интересовала учеба, поэтому к восьмому классу у него практически по всем предметам была «спорная ситуация» между тройкой и двойкой. Нина Алексеевна чувствовала свою вину за то, каким стал Толя, поэтому постаралась натянуть ему тройку по математике на экзамене, чтобы он смог поступить в техникум.
Идти куда-то учиться Толя не собирался, поэтому после детского дома сразу поехал к отцу, который к тому моменту успел уже жениться в третий раз. На этот раз он не собирался быть нахлебником, он хотел предложить папе заняться бизнесом.
– Ну давай попробуем, – сказал Юрий, выслушав торговое предложение сына.
Они стали возить фрукты и овощи на продажу. Дело пошло хорошо, денег в семье прибавилось. Толя иногда замечал, что у него пропадают из кармана деньги, но он не был ни на кого в обиде. Раз нужны деньги, то пусть берут, они ведь теперь семья. Толя не замечал, что новая жена отца уже давно не рада чужому человеку в доме, а с бизнесом, по ее мнению, она бы справилась лучше с мужем. Женщина раз за разом жаловалась Юрию на Толю, пару раз парень брал без спроса машину отца, а завершилось все вселенским скандалом.
– Это ты украл мои деньги, признавайся, приблудыш?! – рычал Юрий. Он заметил, что все накопленное за время торговли фруктами, вдруг испарилось из его коробки из-под печенья. Никто кроме детдомовца, как он думал, этого сделать не мог.
– У меня все в порядке с деньгами, – пробормотал Толя.
– Ах в порядке? Откуда у тебя они, подкидыш? Кто тебе дал право думать, что ты имеешь право на деньги?! – рычал мужчина.
Юрий очень сильно избил сына, а затем, как в детстве, стал окунать его в таз с водой, ждать, когда тот начнет захлебываться, и отпускать. Закончилось все тем, что Анатолий потерял сознание. Его отец опомнился, почувствовал легкий стыд за сделанное, и ушел. Его жена выбросила вещи Толи прямо на улицу. Здесь его больше не ждали.
Толя скрепя сердце поступил в лесной техникум, больше ради комнаты в общежитии, чем ради диплома. По достижении восемнадцати лет он отправился в армию на флот, а через год договорился с начальством о том, что прямо в зачет службы поступит в военно-морское училище. Вот моряком ему действительно хотелось стать: другие страны, чужие берега, приключения…
Глава 3На дальних берегах1980–1989 гг
Начиная с 1980-го года Анатолий стал работать моряком на гражданском судне, занимавшемся организацией круизов. Там он познакомился с Ириной, работавшей на судне официанткой. У них завязался роман, овеянный романтикой дальних путешествий. Поначалу начальство смотрело на их отношения сквозь пальцы, но по завершении плавания их развели по разным суднам. Нехорошо, когда начинаются такие отношения в коллективе, дальше будут интриги, склоки и скандалы. В плавании такое чревато неприятностями.
Толя и Ирина продолжили отношения уже на берегу. Она работала на одном корабле, а Толя – на другом. Встречались они во время отпусков после плаваний, поэтому пылкость этих встреч была запредельной. Вскоре они даже поженились, а Ирина забеременела и стала работать официанткой в одном из ресторанов Одессы.
Толя же был на хорошем счету у начальства, много не пил, девушками особенно не интересовался, так как на берегу ждала Ирина, так что зарекомендовал себя как очень хороший сотрудник. Вдобавок к этому он активно занимался спортом и никогда никаких признаков депрессии во время плаваний не демонстрировал, а это частая проблема у моряков. Вскоре Оноприенко взяли на огромный международный лайнер, который отправлялся в кругосветное путешествие. С тех пор Анатолий ходил только на нем, и эти путешествия навсегда изменили его. Когда лайнер останавливался в порту, разрешалось ненадолго покинуть судно и погулять по городу. Анатолий ходил по узким улицам Порту и Вальпараисо, вдыхал головокружительный запах Средиземноморья. Там люди жили совсем по-другому. Он заходил в магазины, и там полки были забиты товаром, заходил в бары и расспрашивал людей о том, чем они здесь занимаются, и оказывалось, что там отдыхали простые рабочие, а вовсе не сильные мира сего. Возвращаясь домой, он снова погружался в мрачную паутину советских будней, которая так разительно отличалась от того, что он видел на западе. Дома он только и мог говорить о том, что «вот там люди живут по-человечески».
«Когда жил за границей уже, штукатуром подрабатывал. Получал прилично. Там я почему-то не убивал. Там жизнь хорошая, там на убийства не тянет. Я хотел остаться жить за границей, как и многие служившие со мной на флоте. Все моряки хотели выбраться из нищеты Союза, мы ведь видели, как в других местах люди живут. Я ж раньше работал на «Грузии», «Льве Толстом», «Максиме Горьком» – это были все пассажирские судна. Я был матросом, ключником. На «Льве Толстом» в одной каюте нашел 170 тысяч немецких марок, хотел украсть все, но взял только три тысячи, и меня не поймали.