кушетку, а Тата устроилась у нее в ногах.
— Вот, — проговорила та, едва шевеля бледными губами. Было видно, что ей все еще плохо, — только не забирайте его. Я должна улететь! Нам с дочкой срочно нужно к моим родителям!
Ничего другого Дарья и не ожидала — если уж человек купил билет, он хочет улететь в любом состоянии, не задумываясь о том, чем могут обернуться для него предстоящие перепады давления в самолете.
— Я понимаю, — она взглянула на талон и с облегчением обнаружила в нем номер питерского рейса, летавшего дважды в день, — а маршрут-квитанция у вас есть?
— Да, — женщина послушно достала из сумочки бумагу, вложенную в паспорт, и протянула Дарье.
— У вас бизнес-класс, годовой тариф, с заменой даты проблем не будет, — прокомментировала Дарья испуганно и торопливо, — полетите завтра утром, я помогу вам сняться с рейса и все оформить.
— Нет! — Женщина сверкнула глазами и вскрикнула так, что Таточка от испуга снова захныкала.
— Боже мой, — Даша, испугавшись еще больше, схватила ребенка на руки, — ну зачем же вы так кричите?
— Мы не поедем домой, не поедем!!!
Женщина в истерике выкрикивала слова. Даша не могла понять, что происходит, но безотчетный страх становился все сильней. Если бы не ребенок, она бы сбежала прямо сейчас — бросила бы эту ненормальную в медпункте.
— Госпожа Раздрогина, — Даша прочла ее фамилию и имя (Марина) в маршрут-квитанции, — расскажите, что происходит. Я хочу вам помочь!
Пассажирка затихла. Минутное помутнение рассудка исчезло без следа — на Дашу смотрели ясные, но измученные глаза. Кажется, в них еще было чувство стыда за свою позорную слабость. Пауза продолжалась несколько минут.
— Это невозможно, — она покачала головой, — мы с дочкой сбежали из дома, нам некуда идти. Если муж нас найдет, я не знаю, не знаю, что будет…
— Он вас обидел? — Даша уже начала догадываться о том, что происходит: собственный печальный опыт подсказывал.
— Он, — женщина горько усмехнулась, — часто пьет. До потери сознания. А, протрезвев, говорит, что, если у меня ничего не сломано, значит, он меня не бил…
— Так, — Даша почувствовала, как кровь, взбудораженная внезапной яростью, приливает к ее щекам. Она приняла решение за долю секунды: — Вы тут побудьте, пожалуйста, а я попытаюсь найти для вас номер в отеле и поменяю дату в билете на завтра. Договорились?
— Не знаю, — Марина Раздрогина смущенно опустила глаза, — вы простите, но у меня денег с собой нет. Кредитку впопыхах оставила дома, а наличных в кошельке было только на билет.
— Неважно. — Даша нашла в себе силы говорить бодро, прекрасно понимая, что обещает то, чего сделать не сможет. — Я все решу! Отдыхайте, скоро вернусь.
Она шла по аэропорту к начальнику смены и разъяренный стук набоек на ее каблуках, казалось, перекрывал все прочие звуки. Возмущение бурлило в ней, придавая решимости и готовности помочь несчастной Марине. Собственные проблемы стали казаться Даше сущей ерундой по сравнению с той ситуацией, в которой оказалась пассажирка. У нее же ребенок! И сумасшедший муж, который наверняка станет ее искать.
— Можно войти? — постучав, Даша остановилась на пороге кабинета Веры Петровны.
— Ну, наконец-то, Морозова! Где ты ходишь?
— У меня на регистрации женщина упала в обморок, — при виде начальства решимости поубавилось, и Даша смущенно опустила глаза.
— Как она? — спросила Вера.
— Лучше, но пока в медпункте, — Даша хотела сразу поговорить о Марине, но начальница ее перебила.
— Вот и хорошо, — она взглядом указала на свободный стул и улыбнулась, — а у меня для тебя приятная новость!
— Да? — Даша продолжала думать о пассажирке.
— Руководство довольно твоей работой.
— Спасибо, — кивнула Дарья.
— Мы считаем, что настало время предложить тебе новую должность.
Дарья затаила дыхание.
— Ты, — Вера Петровна взяла в руки какой-то документ, — девушка ответственная, пассажиры хорошо о тебе отзываются.
— Вы хотите сказать, — Даша уже, забыв обо всем на свете, сияла от счастья, — меня возьмут в бортпроводницы?!
— Морозова, — улыбка сползла с лица начальницы смены, в воздухе повисла тяжелая пауза.
— Что? — Даша замерла.
— Откуда такие фантазии?! Детский сад, штаны на лямках, честное слово!
— Но я, — залепетала Даша, безвольно опустив руки, — я же пришла в авиакомпанию, чтобы летать. Я больше года ждала… Набиралась тут у вас опыта, как в приемной комиссии сказали.
— Гос-с-споди, — Вера откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди, — да забудь ты про это! Ты прекрасно справляешься на земле, зачем тебе летать?! Бортпроводники постоянно в эстафетах, командировках, ты же дома бывать не будешь!
— А я не хочу, — Дарья сверкнула глазами, — бывать дома! Я пришла в авиакомпанию, чтобы стать бортпроводницей. Я мечтала об этом!
— Так, — лицо Веры Петровны стало суровым, — переходим к делу. В марте ты прошла аттестацию, тебя рекомендовали на должность представителя, организовали курсы повышения квалификации. Ты что, забыла, как писала заявление: «Прошу перевести меня на должность представителя»? Сегодня подписан приказ!
— Какой приказ? — Дарья окончательно сникла. — Я думала, это так, какая-нибудь формальность. Я же летать…
— Боже ты мой, — Вера сделала предостерегающий жест рукой, — мы здесь, милая, не в игрушки играем! Авиакомпания — сложное и серьезное предприятие. Если тебя обучали на представителя, просили писать заявление, значит, руководство приняло решение и рассчитывает на тебя!
— Но я же хотела…
— Забудь об этом, ладно? — уже мягче произнесла Вера Петровна. — Я бы на твоем месте сказала спасибо и не капризничала. Тебе что, деньги не нужны?
— Нужны, — Даша опустила голову, вспомнив про свой безумный кредит.
— Вот и будешь получать теперь в два раза больше! Всему, чему нужно, тебя научили. Практику ты прошла.
— Да.
— Тогда читай свою новую должностную инструкцию и расписывайся. Ясно? Работать надо — в аэропорту сегодня такое творится, что не до разговоров, честное слово!
Даша подвинула к себе документ, который положила перед ней начальница, и начала читать. Буквы плыли у нее перед глазами, обида стояла комом в горле. Она ведь ждала и надеялась целый год! Пока читала, телефоны Веры Петровны, то мобильный, то городской, трещали не умолкая. Рация оживала каждые пять минут, чтобы объявить то посадку, то готовность воздушного судна, то взлет. Все это мешало сосредоточиться, и Даша никак не могла дочитать до конца. Наконец она добралась до последнего листа, предназначенного для подписей сотрудников, взяла ручку. Ощущения были такими, словно она собралась подписать смертный приговор собственным мечтам. Вера Петровна права: если компания затратила силы и деньги на ее обучение как представителя, вряд ли теперь есть надежда на то, что в ближайшее время ее станут переучивать на бортпроводницу. Придется заново набираться терпения и ждать, ждать…
— Вера Петровна, — Даша улучила момент, когда телефоны начальницы на секунду умолкли, — у меня с той пассажиркой, которая в обморок упала, проблемы.
— Что там еще?
— Я ей поменяю вылет в Санкт-Петербург на завтра, — она вздохнула, — сегодня из-за давления ей лететь нельзя.
— Какие проблемы? Иди меняй.
— Понимаете, — Даша собралась с духом, — женщине некуда идти. А у нее маленький ребенок.
— И что? — Вера внимательно посмотрела на свою подчиненную.
— Разрешите, пожалуйста, — Даша затараторила быстро, чтобы ее не прервали, — в виде исключения выписать ваучер на гостиницу за счет авиакомпании.
— Морозова, — брови Веры поползли вверх, — у нас что, длительная задержка на Питер?
— Нет, — Даша опустила глаза.
— Или мы отменяем рейс?
— Нет, — произнесла Даша совсем тихо, — с рейсом все в порядке.
— Ну, тогда на каком основании мы ее будем за свой счет размещать? Пусть едет домой!
— Она не может, — Даша замолчала в нерешительности, не зная, можно ли выдавать чужую тайну.
— Почему? — Вера Петровна буравила ее глазами.
— От мужа ушла.
Пронзительная трель мобильного не позволила Вере ответить, но она все равно успела продемонстрировать свое возмущение, закатив глаза и значительно крутанув пальцем у виска.
— Ладно, — моментально включилась в прежний разговор она, как только смогла нажать отбой, — если другого выхода нет, пиши объяснительную записку. Заранее. Я потом приложу документ со своей стороны. Но учти — варианта здесь два. Либо нам простят эти затраты, войдя в положение пассажирки, либо поделим с тобой стоимость отеля пополам. Что вероятно. Согласна?
— Да я сама, — обрадовалась Даша и схватила чистый лист бумаги из принтера, — не надо пополам! Переживу как-нибудь, с новой зарплатой!
Вера Петровна молча пожала плечами и положила на стол ваучер на гостиницу. Дождавшись, когда Даша закончит писать, забрала объяснительную.
— Иди занимайся своей пассажиркой. Кстати, не забудь новый пропуск.
— Спасибо, — Даша взяла ваучер и пропуск, — а уже известно, какой у меня сегодня рейс?
— Известно. Бангкок.
— Да-а? — Даша испуганно вжала голову в плечи.
Бангкок на «Боинге-747-400», с четырьмя разными классами обслуживания и пассажирами в количестве трехсот пятидесяти человек, считался в авиакомпании одним из самых сложных рейсов.
— Не переживай, — Вера взглянула на нее ободряюще, — в любой момент с любыми вопросами звони мне. Теперь можешь идти.
Аудиенция была окончена. Даша вышла из кабинета начальницы и направилась в кассы. Поменяла в билете Раздрогиной дату, заполнила ваучер на отель и поплелась в медпункт.
Наверное, другая бы радовалась новой должности и новой зарплате, но Даша понимала, что все это отдаляет ее от единственной мечты. Сколько уже было в авиакомпании историй, когда люди приходили, чтобы летать, а потом застревали на земле — в офисе, в аэропорту. И забывали о своем предназначении, утопали в водовороте будничных дел, так и не попробовав на вкус настоящего неба. Нет, Даша так не могла — хотя бы одна мечта в ее жизни обязана сбыться! «Слишком многие тратят свое драгоценное время и умирают, сожалея о так и не сбывшихся мечтах». Когда Даша прочла эти с