— Ладно, — отмахнулась она. — А ты не помнишь, как представителя этого рейса зовут?
— Помню, — удивился он, — Дарья Морозова.
— Спасибо, — пробормотала Кристина и с нечеловеческой скоростью застучала по клавишам.
Кирилл никак не мог оправиться от удивления: десять минут назад Алиса сидела напуганная, бледная, а теперь вот во весь опор понеслась извлекать выгоду из ситуации. Надо же, насколько прагматичны стали современные женщины: даже в обмороке полежать спокойно не могут, испуга хватает ровно на пять минут. А потом пережитый стресс оборачивается неуемной энергией. Ладно, лишь бы не разрушающей. А так, пусть себе строчит в своем ноутбуке, если ей делать нечего. Акула пера! Все лучше, чем сидеть с квадратными глазами, впившись в его руку.
Кирилл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Что-то, откровенно говоря, он от всей этой ситуации перенервничал. Его способность действовать и извлекать из чего-либо выгоду была сейчас на нуле. А до Москвы еще далеко.
Полтора часа полета тянулись мучительно долго, и чем ближе становилась Москва, тем чаще покрывался испариной лоб Фадеева. Да и не только его — весь экипаж прекрасно понимал, что если взрывное устройство заложено, то оно должно сработать либо по времени — чего до сих пор не произошло, — либо в момент посадки. От первого удара о землю. Каким бы профессионалом ни был пилот, зайти на полосу двухсоттонной махиной так, чтобы чувствительное устройство не среагировало, физически невозможно.
Михаил Вячеславович в который раз подумал о жене. Как она там справляется с перепуганными пассажирами, как чувствует себя? Впервые в жизни ему в голову пришла мысль о том, что надо летать отдельно. Своей авиакомпании он, конечно, доверял на миллион процентов, но, как выяснилось, есть еще и не зависящие от них обстоятельства. Не дай бог и в самом деле взрывное устройство, с кем тогда останутся дети? Если они с Людмилой вот так вот, вдвоем.
Единственное, что успокаивало Фадеева, — это присутствие Михалыча на борту. Пилот-инструктор вышел в пассажирский салон и теперь работал вместе с бортпроводниками. А этот старый хохмач в какой угодно ситуации способен людям настроение поднять. Даже если у самого поджилки трясутся.
— Посадочный вес какой? — Фадеев, как ему казалось, незаметно в сотый раз провел ладонью по лбу.
— Двести шестьдесят пять тонн, — моментально ответил Антонов.
— Много, — проворчал он чуть слышно себе под нос.
— Михаил Вячеславович, — Андрей посмотрел на командира, — вы только не обижайтесь. Если хотите, я посажу.
— Ишь ты, — Фадеев усмехнулся, от спокойного голоса Антонова ему стало легче, — наглец!
— Простите, — Андрей замолчал и опустил глаза.
— Да ладно, — Фадеев удобнее сел в кресле и пристегнулся, во всей его осанке читалась теперь уверенность, — чего глаза прячешь, как девица?! Работать пора. Скоро приступим к снижению.
— 777, работайте Москва-Подход, — не заставил себя ждать диспетчер, — сто двадцать девять запятая восемь.
— Работаю Москва-Подход. Спасибо.
Фадеев следил за снижением по приборам — девять тысяч сто, восемь тысяч шестьсот — и физически ощущал движение самолета, словно его организм сросся с машиной, стал с ней единым целым.
— Аэропорт-Транзит. Рейс 777. Доброе утро! — вышел он на связь.
— Доброе утро! Транзит слушает.
— Рейс 777, триста пятьдесят один пассажир, одиннадцать — первый класс, двадцать пять — бизнес. Багаж — тонна восемьсот пятьдесят, двести пятьдесят мест. Посадка экстренная.
— Информацию приняли. Аэропорт к экстренной посадке готов, аварийная бригада на взлетно-посадочной полосе. Конец связи до посадки. Удачи!
Фадеев переключился на своих:
— Операционный центр, 777, доброе утро!
— Михаил Вячеславович, — Алексей моментально взял его на себя, — внимательно слушаю.
— 777, триста пятьдесят один пассажир… — Фадеев слово в слово повторил предыдущее сообщение.
— Принято. Ждем.
— Алексей, — Фадеев понизил голос, — что-нибудь выяснили?
— Никак нет, — голос Алексея едва заметно дрогнул, — но все силы задействованы. Генеральный директор в аэропорту.
— Зачем директора-то подняли?! — Фадеев с досадой качнул головой. — Дайте мне только сесть, я сам во всем разберусь!
— Положено, Михаил Вячеславович, — Алексей словно извинялся, — категория ЧП красная.
— Сам знаю, что красная, — проворчал он. — Ладно, даст бог, увидимся на земле.
— Увидимся, — Алексей первый раз в жизни произносил это слово с таким значением. — Успешной посадки!
Фадеев с Антоновым молчали. До момента первого соприкосновения с землей остались считаные минуты. Пилоты четко выполняли команды диспетчера, следили за показаниями приборов, сверялись с инструкциями. Делали все, что привыкли делать на протяжении многих лет, — четко, сосредоточенно, без посторонних мыслей и лишних слов выполняли свою работу.
Диспетчер скомандовал снижаться до четырех тысяч двухсот, потом до двух тысяч двухсот, потом до тысячи восьмисот…
— 777, снижайтесь тысяча пятьсот, работайте Аэропорт-Круг сто двадцать семь запятая семь.
— Вас понял. Тысяча пятьсот, сто двадцать семь запятая семь.
— Хорошей посадки!
— Спасибо.
— Аэропорт-Круг, 777, доброе утро. Пересекаю тысяча восемьсот, снижаюсь тысяча пятьсот.
— 777, приветствую, Аэропорт-Круг. Тридцать вторая правая. Давление девятьсот девяносто восемь. Снижайтесь девятьсот метров. Курс триста.
— Снижаюсь девятьсот, курс триста, тридцать вторая правая 777.
— Экипажу пассажирской кабины приготовиться к посадке. — Голос Фадеева безмятежно прозвучал в салоне. На мгновение Евгению даже показалось, что ситуация разрешилась, что Михаил Вячеславович получил с земли новую радиограмму и теперь абсолютно уверен: все хорошо! Или нет? Нет, разумеется! Если было бы хорошо, сказал бы! Сообщил бы, вызвал, по интерфону набрал.
Аверин подумал о своих пожилых родителях. Мать не переживет. А его девчонки? У всех дети, мужья… Что уж говорить о родственниках и близких пассажиров — сколько людей здесь! Многие с детьми летят…
Евгений заставил себя сосредоточиться. Прочь эти мысли из головы! До посадки всего ничего, несколько секунд. Но он все проверил и головой отвечает за людей. Должны и обязаны справиться! У него же замечательный коллектив, опытных людей в экипаже много — сработают четко и быстро. Спустят пассажиров по аварийным трапам. По действиям в экстренной ситуации, по эвакуации пассажиров, по выпуску спасательного трапа дополнительный инструктаж он провел. Выходы между экипажем распределил. Хорошо, что Борис Михайлович с ними — без него девушкам пришлось бы тяжелее! Главное, пресекать панику и быстро выводить людей из самолета. Все. Все, что могли, они сделали. Теперь только ждать.
Он перекинул через плечи ремни и пристегнулся на откидном сиденье для экипажа рядом с Варенькой. Девушка сидела, вытянувшись в струну и закрыв глаза. Губы ее что-то беззвучно шептали, ресницы подрагивали. Он ободряюще положил свою теплую ладонь на ее плечо. Она вздрогнула, открыла глаза. «Мы справимся», — прошептал он одними губами и улыбнулся ей. Варенька кивнула в ответ, но в глазах ее по-прежнему был страх.
Господи! Ну, какие звери все это сделали?! Зачем?!
— 777, ветер триста десять градусов, десять метров в секунду.
— Понял. Триста десять градусов, десять метров в секунду.
— Снижайтесь шестьсот, заход тридцать вторая правая, разрешаю.
— Снижаюсь шестьсот, тридцать вторая правая, заход разрешили.
— Работайте Аэропорт-Вышка, сто девятнадцать запятая семь. Всего доброго.
— Спасибо. Сто девятнадцать запятая семь.
— Аэропорт-Вышка, 777, доброе утро. На рубеже шестьсот, тридцать вторая правая.
— Доброе утро, 777. Продолжайте заход по схеме.
— По схеме, тридцать вторая правая, 777.
Антонов, сидя рядом с превратившимся в бесстрастного робота командиром, и сам ощущал себя частью точного механизма. Никаких посторонних мыслей. Только по схеме. Закрылки. Шасси. Отключили автопилот.
— 777. Вошел в глиссаду. Шасси выпущены, к посадке готов, тридцать вторая правая.
— 777, ветер триста градусов. Десять метров. Посадку разрешаю.
— Посадку разрешили, 777.
Посадочная полоса приближалась. Вдоль нее Антонов заметил выстроившиеся в ряд пожарные машины, бригады «Скорой помощи».
Высота сто. Пятьдесят. Двадцать. Десять. Пора плавно добирать! Плавнее! Плавнее!!! Пять метров. Метр. Касание. Реверс. Тормоза. Тормоза используются!
Часть IVБомба
Глава 1
Фадеев все еще ждал. Он уже мысленно приготовился к взрыву — даже увидел его желтый всплеск перед внутренним взором. И теперь удивлялся задержке ощущений.
Чертово подсознание! Вопреки ожиданиям высоченный «Боинг-747-400», оставив позади пожарных и «Скорую помощь», снижал скорость и плавно скользил по полосе. Лицо командира, непривычная напряженность которого сменилась облегчением, сияло от улыбки и мелких капель пота.
— Сели, брат! — сообщил он Антонову, как будто тот сам не видел. — Целыми!!!
— Значит, — второй пилот выдохнул, — не было никакого взрывного устройства?!
— Это мы разберемся! — Фадеев, стиснув зубы и сдерживая моментально накатившую ярость, стал заруливать на стоянку.
На этот раз, как и положено при угрозе теракта, стоянку им дали самую дальнюю — подальше от греха, а заодно и от терминала. Теперь в срочном порядке нужно было вывести людей из самолета, выгрузить багаж и отдать машину на досмотр сотрудникам МВД и ФСБ. Кинологи с собаками уже здесь — Фадеев глянул вниз — на все про все у ребят уйдет семь-восемь часов. Борт-то огромный. Значит, запрут самолет до самого вечера.
Михаил Вячеславович представил себе, в какую позу должна встать вся авиакомпания, чтобы при таком раскладе без заминок выполнить остальные рейсы. По угрозе теракта «Боинг-747» придется из оперирования вывести. Что Алексей в Операционном центре со всем этим будет делать? Да и Бангкок надо срочно отправлять. Пассажиры-то ведь еще и в Таиланде сидят, ждут, когда их доставят в Москву. Представитель их, конечно, по гостиницам расселит, накормит, но недовольные найдутся все равно. Опять начнут трезвонить по всем СМИ, и ладно бы если правду! Иногда такого навыдумы