Глава 14
Когда в дверь постучали, Антония с облегчением вздохнула. Она впустила в комнату Оро, Томаса, Патрицию и Джастина. Патриция смущенно взглянула на Антонию, на которой были только лифчик и кружевные панталоны. Антония рассмеялась. Патриции никогда не понять ее. Ведь сама Антония была убеждена, что если человек не совсем голый, то выглядит вполне прилично. Молодые люди уселись на кровать и, с усмешкой оглядев ее, налили себе вина.
— А вы выглядите очень неплохо, — сказала Антония, осмотрев молодых людей.
— Все наши старания будут напрасны, если ты не поспешишь одеться. Почему ты так задержалась?
— Ты, Патти, прелестна. А вот я ума не приложу, как надеть такую уйму вещей? Что это такое? — Антония взяла в руки корсет.
— Корсет, — фыркнула Патриция, — но вряд ли он тебе понадобится. Надень нижнюю юбку.
Джентльмены с нескрываемым любопытством наблюдали, как Патриция помогает Антонии одеться, но раздраженная девушка не замечала этого. Ей так не нравилось обилие неудобной одежды! Когда наконец все было готово, Патриция задумалась, что делать с ее густыми волосами.
— Наверное, надо что-нибудь попроще, — пробормотала Патриция, расчесывая волосы Антонии. — У тебя есть какие-нибудь украшения?
— Да, но не очень богатые. — Она взглянула на жемчуг Патриции. — Не такие, как у тебя.
— А я думала, что Хуан…
— Украл что-то для меня? — улыбнулась Антония. — Нет. Он и Мануэль все покупали для нас, а крали только деньги. Томас, дай-ка мне то, что лежит в сумке, хотя это может не подойти.
Когда Томас выложил на стол серьги, ожерелье, кольцо и браслет, Патриция ахнула от восхищения, увидев изящные украшения из серебра с бирюзой.
— Очень красиво. — Патриция залюбовалась украшениями. — Ну, что скажешь?
— Очень хорошо.
Пока Антония разглядывала свою пышную прическу, Патриция надела на нее ожерелье.
— А оно не свалится?
— Надеюсь, нет. Оно идет тебе, Антония.
Надев туфли, Антония снова подошла к зеркалу:
— Я выгляжу хуже, чем ты.
— Ты выглядишь отлично! — заверил ее Джастин.
— Возможно, но это совсем не та Антония. Да, это вовсе не я.
Патриция подала Антонии ее белую кружевную шаль:
— Что за ерунда! Кто же это, как не ты?
— Это я, если я захочу быть такой. Я могу прикинуться настоящей леди, но только не навсегда. И если Ройал этого хочет, то я не для него. Я не могу играть в эту игру постоянно.
— Ты станешь такой, какой захочешь, Антония, — сказала Патриция. — Немного практики, и это перестанет быть игрой.
— Нет, это всегда будет игрой. Я наблюдала за настоящими леди и знаю, что никогда не стану такой, как они. Леди не говорят ни о скоте, ни о других мужских делах. Они никогда не стреляют и не надевают штанов, даже садясь в седло. Леди ни за что не признается, что ей нравится, когда ее целуют. У настоящих леди много запретов. Это противно мне. Я не буду счастлива, придерживаясь таких правил.
Оро встал, обнял Антонию за плечи и поцеловал в щеку.
— Быть собой совсем неплохо. Вес правильно, дорогая. Да, ты красиво одета и умеешь себя вести, но остаешься все той же прежней Антонией.
Ладно, она покажет Ройалу, что может выглядеть как настоящая леди, и ему не будет стыдно за нее. Правда, кокетливо обмахиваться веером и усмехаться совсем не в ее стиле. Антония не желала фальшивить даже перед Ройалом.
Хорошо, что она идет в обеденный зал гостиницы с такими доброжелательными людьми. И все же девушка очень волновалась, думая о том, что настоящая Антония — совсем не то, что нужно Ройалу. Когда она увидела его и Коула с дамами, смелости у нее поубавилось и она замерла на пороге, но Томас подтолкнул ее вперед.
— Иисусе! — выдохнул Коул, увидев Антонию, и перевел взгляд на Ройала.
Тот, поднеся бокал ко рту, случайно бросил взгляд на дверь и оцепенел. Он часто размышлял, как выглядела бы Антония в приличной одежде, но она превзошла его ожидания.
Глубокий розовато-лиловый цвет платья выгодно подчеркивал ее естественные краски. Стройная шея была открыта. Взоры всех мужчин сразу же обратились к стройной фигурке и полным грудям, вздымавшимся над декольте, а также к необычному ожерелью, украшавшему шею Антонии.
Заметив, что Ройал поражен, Антония смешалась. Однако, перехватив завистливые взгляды дам, улыбнулась. Она-то думала, что ей никогда не сравниться с сестрами Дамфри по красоте и элегантности. Что ж, теперь им придется раскошелиться на наряды.
Ройалу не понравилось, что Антония села между Брэдом и Томасом. Брэд пожирал ее взглядом. Днем Ройал не обратил особого внимания на интерес этого мужчины к Антонии, но теперь почувствовал угрозу.
— Вот это ты и купила сегодня? — спросил он, полагая, что она слишком открыла грудь, хотя и у других дам тоже были глубокие декольте.
— Да. А что, платье не подходит мне?
— Прекрасное платье, — похвалил Коул. — И ты в нем как принцесса.
Ее щеки чуть порозовели.
— Томас, можешь поцеловать мне руку в знак почтения.
— Только руку? — Томас припал к ее ладони. — А что ты позволишь мне поцеловать, если станешь королевой?
Антония коротко рассмеялась, и Ройал бросил на нее сердитый взгляд. А Брэд выглядел еще более заинтересованным. Этот человек явно думал о том, что сделал бы, если бы Антония досталась ему. Ройал нехотя обернулся к Шарлотте, пытавшейся привлечь его внимание.
За обедом разговор шел вяло, но когда подали десерт, сестры Дамфри ринулись в атаку. Антония ждала этого. Оро не отрывал глаз от Патриции, не видя больше никого. Томас не проявлял никакого интереса к сестрам Дамфри и изо всех сил старался поддержать и успокоить Антонию. Коул неотрывно наблюдал за Ройалом, хотя Антония не понимала почему. Ройал то и дело прерывал разговор Антонии и Брэда. У сестер Дамфри не было возможности поговорить ни с кем, кроме Джастина, но он, по их представлениям, был слишком молод. Антония заметила, что они крайне недовольны.
Антония чувствовала, что назревает конфликт, но о причинах его она только догадывалась. Антония считала, что Шарлотта, стремясь завоевать Ройала, хочет поставить ее в затруднительное положение. Стараясь сдерживаться, она приготовилась к нападению.
— А чем занимаются ваши родители в Мексике? — полюбопытствовала Шарлотта.
— Они умерли, сеньорита, — ответила Антония.
— О Боже, так вы сирота! — воскликнула Маргарет с деланным сожалением. — А где находятся земли вашей семьи?
— Нет у нас никаких земель. — Антония не видела причин скрывать правду.
— А на что же вы живете? — поинтересовалась Барбара.
— Барбара! — одернул сестру Брэд, но Антония легонько коснулась его руки:
— Я работаю.
Семнадцатилетняя Барбара проявляла скорее любопытство, чем злость.
— Работаете на Ройала? — уточнила Шарлотта, положив ладонь на его руку.
Подавив желание переломать этой женщине пальцы, Антония отпила немного вина. Она понимала, что Шарлотта хочет очернить ее. Потому что женщина может работать на мужчину лишь в одном смысле. Антония знала: Оро и Томас чувствуют, что за этими вежливыми вопросами кроется оскорбление. Их глаза потемнели, а открытые лица стали суровыми. Даже Ройал нахмурился. Странно, но это несколько смягчило гнев Антонии.
— Да. Я охраняла Патрицию. Во время перегона скота нас подстерегали опасности.
Эти слова заинтересовали сестер. Но Антония догадывалась, что сестры Дамфри на этом не остановятся. Она подумала, не стоит ли ей отступить, но тут же отказалась от этой мысли. Тем самым она признала бы свое поражение.
Наблюдая за тем, как Шарлотта кокетничает с Ройалом, Антония решила не терять самообладания. То, что Брэд проявлял к ней особый интерес, немного смягчало напряжение и тешило тщеславие Антонии. Томас тоже разряжал атмосферу своими дружескими спорами с Коулом.
Ройал не предпринял ничего, чтобы защитить ее от непрерывных нападок сестер Дамфри, очевидно, видя в этом лишь забавное развлечение. Антония не подавала виду, что уколы ранят ее. Однако честь девушки была задета, и она чувствовала себя глубоко обиженной. Если бы Ройал хоть чуть-чуть любил ее, то не сидел бы молча.
А Ройал тем временем все больше и больше злился. Он знал, что сестры Дамфри считают Антонию его любовницей. Вероятно, они полагают, будто Ройал недоволен тем, что она посмела сесть с ними за один стол. Ревность только подстегивала его злость. Он мысленно бранился, наблюдая за Брэдом.
Ройал видел, что Антония принимает ухаживания Брэда. Каждый раз, когда она смеялась, он сжимал зубы. Когда Антония подавалась вперед, Ройала охватывало желание затащить ее в свою комнату или по меньшей мере ударить Брэда. Ведь тот жадно пялился на ее открытую грудь. Поглощенный своими переживаниями, Ройал почти не замечал нападок сестер Дамфри.
Между тем ситуация вышла из-под контроля. Вино лилось рекой, и, очевидно, поэтому Шарлотта не удержалась и высказала свое мнение о нравственности Антонии. Антония поставила бокал с вином и поднялась. Ее глаза потемнели от гнева.
— Ну, с меня хватит! К чему мне все эти наряды? Чтобы пообедать с такой дрянью, как вы? Матерь Божья! Я могла бы выпить с теми, кто не заставляет меня играть в такие игры, с теми, кто не будет любезно улыбаться, нанося мне оскорбления. С вами не нужны хорошие манеры.
— Хорошие манеры? — воскликнула Шарлотта. — Откуда такие, как вы, знают о хороших манерах?
— Я знаю побольше вас, сеньорита! Там, откуда я приехала, не принято оскорблять человека, с которым сидишь за одним столом. Иначе можно поплатиться жизнью.
Антония улыбнулась, заметив, как побледнела Шарлотта.
— Куда ты пошла, черт побери? — вскричал Ройал, увидев, что Антония направилась к двери.
— Прежде всего я переоденусь. А потом… — Она пожала плечами. — Это не ваше дело, сеньор Бенкрофт!
Томас поспешил за ней. Ройал не успел и глазом моргнуть, как Коул и Джастин, извинившись, тоже исчезли. Он понял, что Брэд не бросился за белокурой сиреной только из страха обидеть сестер.