Неужели все это только ради меча? И если так, то почему Хаген ясно дал понять, что из резиденции мне не выбраться? К демонам клинок! Я мечтаю избавиться от него с момента, как совершила ужасную ошибку и подняла его в тот роковой вечер. Пусть Хаген забирает меч, я только рада! Но зачем ему я? Почему он не может просто отпустить меня?
– Готово, – вскоре выдохнула Илинка, и я вдруг осознала, что боль утихла. Я снова могла шевелить рукой. Хоть какое-то радостное событие за последние дни!
Илинка помогла мне подняться и жестом пригласила к туалетному столику:
– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, – устало попросила она, и мне вдруг стало стыдно. Будто, если я не приду на ужин, накажут не меня, а Илинку, хотя ее вины в моих проступках нет.
Я не хотела подставлять служанку и послушно уселась на пуфик перед зеркалом. Илинка облегченно вздохнула, когда поняла, что мой гнев утих и протесты закончились. Она достала из свертка щетку для волос, встала за моей спиной и принялась аккуратно приводить в порядок мои растрепанные волосы.
На свое отражение я старательно не смотрела. И без того знала, как выгляжу. Ничтожно. Жалко. Поверженно.
И проиграла я вовсе не Илинке, которой все же удалось усмирить меня, а Хагену. Почему-то я была уверена, что Илинку он послал ко мне неспроста. Пытался надавить на жалость? Еще там, в подвале, показал, что бывает с провинившимися слугами, а потом приставил ко мне такую юную и невинную девушку! Знал, что после увиденного в темнице я не осмелюсь подставить Илинку.
Я грустно ухмыльнулась своим мыслям и тяжело вздохнула. Что ж, если нельзя избежать ужина с принцем вампиров, хотя бы постараюсь повернуть ситуацию в свою сторону.
Кто знает, может, мне удастся выторговать свободу в обмен на меч?
Эти мысли вдохнули в меня утраченную надежду. На душе стало чуть легче, оковы страха уже не сдавливали сердце. Я была уверена, что не нужна Хагену, и надеялась играть от этого. Пока Илинка превращала меня из дурнушки в красавицу, я прокручивала в голове сценарии предстоящей беседы. И только вера не позволяла мне опустить руки.
14
После того как мои волосы перестали походить на перекати-поле, Илинка помогла мне принять ванну, которая тоже была в моем распоряжении. Там вампирша долго колдовала над моей кожей: залечивала ссадины на шее, полировала тело скрабами, увлажняла ароматными ягодными гелями и успокаивала воздушной пенкой. Почти все это я могла бы сделать и сама, но Илинка настояла. Ее присутствие здесь – приказ Хагена.
Я злилась на принца, который не оставил мне никакой свободы. Даже ванну принять не могу сама!
После купания, наконец смыв пыль и пот, я ощутила себя заново рожденной. Кожа дышала и сияла чистотой, тело казалось легким и отдохнувшим. На несколько секунд я даже позволила себе насладиться этим ощущением, отбросив прочь мысли о вампире, ради которого меня и прихорашивали.
Когда Илинка вновь усадила меня перед зеркалом и начала наносить макияж, за окном уже сгустились сумерки. Деревья заслоняли вид на город, но алую луну, выступившую из-за лохматого темного облака, я заметила сразу.
Красный диск отразился в зеркале и все оставшееся время сборов никуда не уходил. Луна будто следила за мной налитым кровью оком.
Илинка сделала мне легкий макияж, подчеркнув ресницы и выделив розовым блеском губы. Часть моих локонов она собрала наверх и закрепила заколкой с прозрачным сверкающим камнем, а часть оставила распущенными. Чуть волнистые пряди спадали на плечи, открытые в элегантном, доходящем до щиколоток платье. Оно плотно облегало фигуру, подчеркивая и аккуратную грудь, и стройную талию, и бедра. Наряд из безупречно белой ткани выглядел очень дорого и изысканно, хоть и имел совершенно простой фасон.
– Вы настоящая принцесса, – выдохнула Илинка, любуясь результатом своей работы, а меня вдруг словно молнией прошило.
Сколько раз я уже слышала это обращение? И каждый раз оно звучит по-разному. С издевкой от того вампира, который выслеживал меня среди Химер. С насмешкой от Нокса. С восхищением от Илинки.
Я грустно глянула в зеркало, и сердце пропустило удар. Еще никогда в своей жизни я не была настолько красивой. Как жаль, что вся эта безупречная обертка – только ради Хагена.
Вот только зачем? К чему этот маскарад, если принцу нужен лишь меч? Или Колдрен настолько привык к роскоши, что не посмеет посадить с собой за стол кого-то вроде… прежней меня?
Пока Илинка вела меня по безлюдным коридорам резиденции, луна бежала за нами, заглядывая в окна. Она следила за мной, окрашивала белое платье в кроваво-красный цвет и будто пыталась что-то сказать.
– Господин Колдрен ждет вас за этой дверью, – поклонилась Илинка, оставив меня перед входом в следующий зал.
Здесь царил полумрак, разбавляемый лишь светом пары тусклых ламп, спрятанных в стенных нишах. А потому я засомневалась, действительно ли Илинка мне ободряюще улыбнулась или это только привиделось. Вампирша торопливо исчезла в коридорах, по которым мы сюда пришли, и в небольшом зале перед резной дверью я осталась одна.
Я вслушивалась в тишину, пытаясь уловить по ту сторону двери признаки жизни, но слышала лишь собственное дыхание и трепет напуганного сердца. Должна ли я ждать, когда Хаген меня позовет, или стоит постучаться самой? Нужно ли мне вообще идти с ним на встречу? Может, сбежать, пока не поздно?
Я резко тряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Нет смысла противиться воле столь могущественного вампира. Да и чего я добьюсь, проигнорировав этот жест гостеприимства? Обозлю Хагена и окончательно настрою его против себя, лишившись всякого шанса выторговать свободу.
Нужно быть умнее, расчетливее. Жаль, что мои эмоции порой оказываются сильнее рассудка…
Глубоко вдохнув, я толкнула дверь, прежде чем успела передумать. Удар сердца – и я оказалась в небольшой, тускло освещенной свечами комнате.
– Ты не опоздала, – вместо приветствия произнес Хаген и шагнул мне навстречу. – Я приятно удивлен.
Едкие слова уже хотели сорваться с языка, но я напомнила себе, зачем пришла. Не удовлетворить волю принца, а попытаться договориться. Если разозлю Хагена, на этой цели можно смело ставить жирный крест.
Я тяжело сглотнула, прикусила изнутри щеку, изо всех сил стараясь держать лицо и сохранять видимость спокойствия. Однако из-за волнения зрение казалось затуманенным, а картина мира – нечеткой. Комната, погруженная в таинственный полумрак, покачивалась в такт частому сердцебиению.
Интуитивно вежливо кивнув, я осмотрелась. В центре просторной комнаты, прямо напротив распахнутого балкона, ждал вытянутый узкий стол, богато уставленный различными блюдами. Места за ним хватило бы и восьмерым, но стульев виднелось всего два – по одному у торцов стола напротив друг друга.
Хаген проследил за моим взглядом.
– Ты голодна? – вопрос прозвучал буднично, почти безразлично. В противовес неуместной романтической атмосфере.
– Нет, спасибо, – так же сухо отозвалась я и качнула головой.
Не зная, куда деть взгляд, я отвернулась к балкону. С него открывался вид на реку и высотки, сверкающие неоном с противоположного берега.
На улице давно не лето. Странно, что из распахнутых дверей не несет сыростью и холодом. Но, приглядевшись, я различила слабо сверкающую тонкую сеточку чар. Наверное, именно она не пускает внутрь дыхание осени и сохраняет уютное тепло.
– Сандра, – мое имя, прозвучавшее из чужих уст, заставило сердце пропустить удар, – так тебя зовут, да?
Медленно кивнув, я нерешительно глянула на Хагена. По его лицу невозможно было понять, что за эмоции он испытывает. Идеальная, нерушимая маска спокойствия пугала и заставляла кровь в жилах леденеть.
– Хорошо, Сандра. Позволь пригласить тебя за стол, – с холодной вежливостью проговорил Хаген, а мне почему-то стало очень тоскливо.
Он так учтив, галантен… Даже вот поклонился и протянул руку, чтобы проводить к столу. Настоящий принц! Только искренности в Хагене – ноль, а все его слова и действия – заученные правила этикета.
Я сделала вид, что не заметила раскрытую ладонь Хагена, и сама прошла к столу. Уже потянулась, чтобы отодвинуть стул, но принц меня опередил. Его рука легла на изящную спинку из темного дерева, и я едва успела отдернуть свою ладонь.
– Чувствуй себя как дома, – сказал Хаген, придвигая мой стул.
Его дыхание коснулось открытого в вечернем платье плеча, и моя кожа моментально покрылась мурашками. Только вот вовсе не из-за близости принца, а из-за слов, которыми он в очередной раз неосознанно напомнил, – я в клетке.
Хаген сел напротив меня. Звякнула посуда. Принц что-то налил в свой бокал. Я не смотрела на него и сверлила взглядом пустую тарелку под носом, судорожно пытаясь понять, что делать дальше.
Вампир вел себя так, словно ничего странного не случилось. Будто меня не похитили от Химер, не пытались скормить огромному жуткому вурлаку, заперев в клетке, и не удерживали силой в резиденции чужого короля.
Не выдержав, я посмотрела на принца и тут же тихо охнула. Цепкий взгляд глубоких темно-синих глаз пригвоздил меня к спинке стула. Всего лишь взгляд, но, встретившись с ним, я оторопела, забыла, как дышать, и несколько долгих секунд делала то же, что и Хаген. Изучала.
Несмотря на то что длинный стол создал дистанцию между нами, а вокруг царил полумрак, я видела лицо Хагена ясно и четко. Тени подчеркивали высокие скулы и собирались в уголках глаз, возле тонкой переносицы и в небольшой ямочке над пухлой верхней губой. Отблески свечей придавали идеально белым, снежным волосам, строго зачесанным назад, теплый оттенок. Свет осколком солнца отражался в миндалевидных глазах, разгоняя тени мрачных дум…
Я почти физически ощущала, как Хаген ощупывает меня взглядом. Видела, что он о чем-то серьезно размышлял, но пока не решался озвучить то, что вертелось в его голове.
Я ждала. Надеялась, что Хаген заговорит первым. Но вампир вдруг разорвал наши взгляды и непринужденно опустил глаза к своим столовым приборам. Однако даже в полумраке от меня не укрылось, как едва заметно напряглись его плечи, как дрогнули бледные пальцы.