– Приветствуйте возвращение нашей почетной гостьи, – объявила Клотильда, захлопав в ладоши, когда мы вошли в гостиную. Мое лицо снова вспыхнуло от смущения и почти сравнялось по цвету с новым платьем. – Она сменила гардероб, и мы теперь можем прогуляться по клубам, – пропела она своим великолепным высоким голосом. – Итак, on y va, пора идти!
Она включила музыку, поцеловала на прощанье papa Жана и схватила свою сумочку. За считанные секунды она убедила пятнадцать оставшихся гостей присоединиться к нам, и мы спустились по лестничным маршам и вышли в парижскую ночь.
И только когда мы шли по улице, я поняла, что среди нас нет Гастона.
– Где Гастон? Он не пошел? – обратилась я к Клотильде.
– О нет, – усмехнулась она. – Гастон умрет, но не пойдет зависать с нами на тусе по клубам.
Меня позабавило ее употребление выражения «зависать на тусе». Я привыкла к ее почти безупречному английскому, но все равно удивлялась ее способности сказать в нужный момент подходящую фразу.
– Он слишком рафинированный для тех тусовок, где мы бываем. А почему ты спрашиваешь? Он тебе нравится?
– О-о, хм, нет. Просто я не увидела его с нами.
Я была разочарована, что Гастон не захотел присоединиться к нам, но подумала, что, пожалуй, это к лучшему, учитывая неловкий инцидент с канапе, случившийся по моей вине. Еще мне требовалось время, чтобы продумать план игры, ведь я теперь точно знала, что Клотильда не стоит грозовой тучей на моем любовном горизонте.
Глава 20
На следующее утро после долгой ночи с танцами и пьянкой я с восторгом увидела на моем телефоне послание от Гастона. В нем говорилось, что он хочет снова встретиться в скором времени. Ясное дело, я получила его сообщение, будучи никакой, но у меня хватило здравого смысла не пытаться писать длинный ответ в моем алкогольном опьянении, а просто послать нехитрое Oui, oui и добавить подмигивающую рожицу.
«Он снова вернулся!» – думала я, широко улыбаясь. Но теперь у меня не было времени предаваться мечтам о новом свидании с Гастоном.
В это утро должна была прилететь из Австралии Билли, и я с нетерпением ждала ее и ужасно хотела увидеть. Только вот мне было жалко, что она пропустила нашу с Клотильдой вечеринку. После переезда к Клотильде у меня не было буквально ни минуты на переписку с Билли, а мне страсть как хотелось услышать от нее, что происходит в Мельбурне, и показать ей мою новую парижскую жизнь.
Игнорируя стучащие в голове молоты, я приковыляла на кухню, включила кофемашину и наблюдала, как медленно текла целительная жидкость. Столешницы были покрыты мусором и грязной посудой, которые остались с вчерашней вечеринки, и я неторопливо принялась за уборку. Мне хотелось, чтобы Билли увидела наши апартаменты в хорошем виде. Пустые бутылки я старалась не считать и твердила себе, что все могло быть гораздо хуже. Но когда я заметила переполненную пепельницу и мне в нос ударила сигаретная вонь, меня чуть не стошнило. Оказывается, это не стереотип – французы по-прежнему любят курить. Много курить. А уж под спиртное еще больше.
Из комнаты Клотильды послышался приглушенный мужской бас. Я схватила мой кофе и сбежала в душ, надеясь соскрести с себя похмелье или хотя бы остатки косметики. Попутно я пыталась вспомнить, был ли кто-то еще в нашем Uber, когда мы возвращались домой, но все детали – кроме того, что я умоляла водилу врубить музыку – растворились в тумане.
Распаренная и красная, обернутая полотенцем, я появилась из ванной и налетела на Клотильду и сексуального француза, обладателя баса, который слышала. Я обменялась les bises[34] с таинственным ночным мужиком и предложила им кофе. Клотильда отказалась за себя и своего нового бойфренда и торопливо выставила его за дверь. Мы внимательно слушали, как удалялись по лестнице его шаги, потом рассмеялись и стали обсуждать, что случилось ночью. Хуго был фотографом со съемок, в которых она участвовала за несколько недель до этого. Она в него влюбилась по уши, а вчера они случайно столкнулись, и остальное уже ясно.
– Тогда почему ты так быстро его выставила? – удивилась я.
– Ему нельзя было задерживаться ни минуты, – серьезно ответила она. – Скоро приедут papa и Гастон, чтобы отвезти меня на ланч.
– Куда вы поедете? – спросила я, стараясь говорить спокойно несмотря на мое затрепетавшее сердце.
– В «Яйца и Со». А ты не хочешь поехать?
– Я не могу, – ответила я, проклиная неудачное совпадение по времени. – Сегодня прилетает Билли. Я буду встречать ее в аэропорту.
– Конечно, я забыла. Я уверена, что он огорчится, что ты не смогла поехать с нами.
– Кто огорчится? – пискнула я.
– Papa, конечно. Он сказал, что хотел бы ближе познакомиться с тобой.
«А-а», – подумала я со вздохом.
– Да, ну, передай ему, что я с радостью это наверстаю.
Клотильда кивнула.
– Впрочем, думаю, Гастон, скорее всего, тоже огорчится, что ты не поедешь. Он мог бы попробовать на этот раз уронить круассан тебе за пазуху.
– В следующий раз я надену водолазку перед встречей с ним.
Она смерила меня лукавым взглядом, который, казалось, говорил: «Bien sûr! Ну конечно!»
В аэропорту Шарль де Голль Билли выскочила ко мне после таможенного досмотра и крепко обняла. После стольких недель всеобщих французских приветствий с поцелуями я соскучилась по дружеским объятьям и не отпускала Билли дольше, чем это считается нормальным.
– Эй, – сказала она, высвободившись из моих рук. – Все нормально?
– Раз ты здесь, да, все прекрасно, – ответила я и снова обняла ее.
– Вот и хорошо. Потому что я приехала ненадолго, но хочу получить максимум от пребывания в Париже.
– Превосходно, – кивнула я, помогая ей справиться с багажом. – Маленькое замечание: сегодня я чувствую себя чуточку хрупкой. Ночью мы шлялись по клубам и много танцевали. Извини!
– Не извиняйся, Эл. Я присмотрю за тобой. Я в восторге оттого, что ты снова нашла свои туфли для танцев. – Она крепко обняла меня за плечи.
Билли летела на свадьбу подруги в Лондон, и на Париж у нее было отведено всего два дня, что печально. Из-за множества срочных заказов в Австралии у нее был напряженный график – но это не могло помешать ей классно использовать до последней минуты все время в Париже.
Мы прыгнули в метро и поехали в город, обсуждая по дороге, чем займемся. Я перечислила список туристических объектов, которые могли ее заинтересовать – Эйфелева башня, центр Помпиду, Лувр, Версаль, – но она оборвала меня:
– Элла, ничего из этой туристической фигни. Я хочу увидеть в эти выходные твой Париж.
– Тогда хорошо. Предлагаю вот что: давай бросим твои сумки, выпьем en terrace[35] очень много кофе и пойдем на пикник на берег Сены. Сегодня прекрасный солнечный день.
– Превосходно. Вино, сыр, багет – что может быть лучше?
– Вот и здорово! Возможно, к нам присоединится Клотильда.
– Хорошо. Мне хочется посмотреть на твою новую соседку. Убедиться, что я ее одобряю.
Первое впечатление Билли от моих апартаментов было совершенно таким, как я и надеялась; она ахала и охала совсем так, как делала бы и я, если бы мы поменялись ролями. Клотильда сумела закончить уборку кухни до приезда отца, и там все сияло чистотой. Я почувствовала прилив благодарности. Я предложила Билли кофе и душ, но она настояла, что готова идти познавать Париж. Мы пошли искать солнечную террасу, что в моем округе было так же легко, как набрать во Франции вес.
За двумя эспрессо и беспрестанно менявшимися на диаметрально противоположные разговорами, я наконец почувствовала, что к нам почти вернулось прежнее единодушие. Билли пробежалась по всему, что происходило дома, ее бизнес расширился на другие штаты, и, самое замечательное, заказы резко подскочили после того, как актриса из нашей любимой австралийской мыльной оперы «Соседи» появилась в одном из браслетов Билли. Услышав об этом, я заказала два бокала шампанского, чтобы отпраздновать такую победу, и упрекнула подругу, что она не сообщила мне об этом раньше.
Я, в свою очередь, рассказала Билли, как мне нравится жить в Париже. Я призналась, что да, начало было чуточку тернистым, с поисками работы моей мечты все оказалось не совсем так, как я планировала, да и охота за жильем была совсем не простая, но с радостью сообщила, что наконец чувствую себя устроенной.
С момента, когда я прилетела во Францию, я так боялась, что провалю все и с позором вернусь в Австралию, и совсем не надеялась, что моя жизнь сможет выглядеть успешной. Болтая с Билли, я начала понимать, что на самом деле все сложилось совсем неплохо. Я с восторгом сообразила, сколько приключений я пережила за краткий отрезок времени, особенно если вспомнить последние восемь лет, которые я провела с Полом, и все, что я пропустила за годы моей «устроенной» жизни.
– Так как ты планируешь покорять Париж в дальнейшем? – спросила Билли.
– Ха! Ну, мне надо найти другую работу, чтобы обеспечивать мой более дорогой стиль жизни. Предпочтительно что-то такое, что не предполагает мытье грязной посуды.
– А что у тебя с аккаунтом? Ты влюбилась в сыр?
Я пока еще не рассказывала Билли про мое пари с Сержем, и она, вероятно, предполагала, что я пробую сыр и выставляю фото в онлайн-пространство ради забавы – но это было не так. Я слегка занервничала при мысли о том, что я расскажу ей про Сержа и попытаюсь объяснить смысл нашего спора. Мне не хотелось, чтобы она отнеслась с пренебрежением к тому, что постепенно стало для меня довольно важным. Но ее поддержка значила для меня очень много, поэтому я призналась ей:
– Я поспорила, что попробую за год триста шестьдесят пять сортов сыра.
– Правда? С кем? Но зачем? Ты ведь шутишь, правда?