Билли была права, когда говорила мне, что я влюблялась в неправильных мужиков. Но тогда я не знала, что могу быть так счастлива с кем-то другим.
Годовщину моего приезда в Париж я решила отметить воскресным ланчем в квартире Сержа – в нашей квартире, хотя я пока еще не привыкла считать ее такой. Я пригласила мою странную компанию живущих в Париже друзей и коллег и всю неделю бурно готовилась, что-то стряпала – вместе с Сержем.
Первыми гостями были Клотильда и papa Жан. После того как мы уехали из нашей маленькой квартиры, я не видела Клотильду и ее отца столько, сколько мне хотелось бы, и когда я встретила их в дверях, наши объятья были удивительно теплыми и сердечными. Papa Жан вручил мне подарок – бутылку шампанского «Магнум», а когда Клотильда не слышала, он еще раз поблагодарил меня за то, что я помогла его любимой дочке избавиться от «неприятного пятна на стопе».
Я засмеялась и посмотрела на Клотильду. Она, как всегда, сияла красотой и теперь была лицом новой рекламной кампании фирмы «Баленсиага», украшая собой журналы и билборды по всему Парижу. А вот у Камиллы успех оказался коротким, потому что ее застукали на съемочной площадке с арт-директором. Модельная карьера Клотильды набирала обороты, и она постоянно ездила – так много, что редко бывала в нашей квартире. Поэтому они с отцом решили ее продать. Теперь, приезжая в Париж, она останавливалась в дорогих отелях или у papa Жана. Слава богу, он смягчился и даже благословил ее на работу моделью при условии, что она останется прилично и элегантно одетой и обутой.
Клотильда вызвалась помочь Сержу на кухне, и я бросилась туда, чтобы заверить ее, что все под контролем. По опыту я знала, что за пять минут она способна нанести такой ущерб, какой я не причиню и за час. Вместо этого я попросила ее открыть бутылку шампанского – она делала это превосходно. Мы чокнулись бокалами, и я ощутила укол грусти по нашей старой квартире и тем славным временам, когда мы жили вместе и узнавали друг друга.
Когда пришло время уезжать от Клотильды, Серж предложил, чтобы я переехала к нему. Мне казалось, что слишком рано, и я сказала ему, что лучше поищу другую квартиру, но он настаивал.
Я не соглашалась и рассказала ему, что, когда я жила с Полом, я думала, что это на всю жизнь, и теперь мне не хочется это повторять. Но когда мои поиски нового дома оказались такими же мучительными, как год назад, Серж со своим неотразимым французским акцентом упросил меня попробовать, и я наконец сказала да. В глубине души я знала, что теперь я изменилась, стала другим человеком, а Серж совсем не такой, как Пол. Он даже сказал мне, что, если он увидит, что я меняюсь, он вышвырнет меня на улицу и заставит вернуться в Австралию. И хоть его угроза казалась слегка наигранной, я ему верила.
Потом в дверь постучал мой любимый французский бариста Крис. Он прибыл, вооруженный кофе-на-вынос – для меня. Конечно, кофе успел остыть по дороге, но я оценила этот жест. Крис шутил и сказал, что «Флэт Уайт» осиротел без его любимой мойщицы посуды, хотя я была уверена, что он преувеличивал. Я тоже скучала без работы по выходным, но, к счастью, я всегда могла рассчитывать, что Крис угостит меня качественным флэт уайт. Потом он увидел Клотильду и поправил свою шевелюру. Не думаю, что у него когда-нибудь хватит смелости пригласить ее на свидание, но, судя по выражению его глаз, он не терял надежды.
Не успела я отойти от двери, как на лестнице появился Тим.
– Элла, мы закрыли раунд финансирования, – объявил он.
Я вопросительно посмотрела на него.
– К нам поступило больше денег! – пояснил он.
– Серьезно?
Тим неустанно работал над привлечением инвесторов, чтобы увеличить самый большой на данный момент раунд финансирования нашей конторы. За несколько дней до Рождества его жена благополучно родила дочку, и Тим превратился в очень серьезного и энергичного босса, во всяком случае, когда не засыпал за своим столом.
– Мы больше не будем ютиться в трущобах, моя дорогая. Думаю, мы даже сможем приобрести собственный офис.
Я улыбнулась, вспомнив, как плотно мы сидели в крошечном закутке коворкинга, который арендовали. За последние несколько месяцев наша компания быстро росла, и месяц назад Тим предложил мне работу на полный день, включая прибавку зарплаты и рабочую визу, которая позволяла мне легально оставаться в Париже. Тим обошел квартиру, поздоровался со всеми, потом остановился, чтобы обменяться хорошей новостью с Сержем.
Я видела, как Серж кивал, но казался совершенно растерянным. Вероятно, его озадачил шотландский акцент Тима, но из вежливости он не мог попросить его умерить напор.
Когда мы все собрались у стола – мой бойфренд, мой босс, мой бариста, моя лучшая французская подруга и ее отец, – я произнесла ужасную речь, поблагодарив всех за поддержку в течение всего года. Это было неловко и глупо, но я все равно чувствовала необходимость как-то отметить это событие и не могла не впасть в эмоциональность, когда думала о той жизни, какую помогли мне создать тут эти люди.
Решение остаться в Париже далось мне без лишних раздумий, но мама приняла эту новость не так, как хотелось бы мне. Хорошо еще, что до этого мы переписывались с Рэем, и он помог мне устроить для них в конце лета поездку-сюрприз. Узнав о наших переговорах за ее спиной, мама была тронута, и, по-моему, это помогло смягчить ее огорчение, что я не собираюсь возвращаться в Мельбурн. А я не могла дождаться, когда они приедут и смогут лучше узнать Сержа.
Что до сырного пари, то я в конце концов смирилась с фактом, что не смогу попробовать триста шестьдесят пять сортов сыра за триста шестьдесят пять дней. Нет-нет, я старалась и подошла совсем близко к цели – отведав триста двадцать – но я понимала, что ни за что не успею попробовать остальные сорок пять сортов за оставшееся время; во всяком случае, это не пойдет на пользу моему здоровью.
Конечно, я с наслаждением покупала новые сорта при любой возможности и узнавала про их происхождение – Серж по-прежнему рассказывал об этом с поразительными деталями – но необходимость вкусить за год все триста шестьдесят пять утратила свою актуальность. Я хотела просто не спеша лакомиться оставшимися сырами.
Теперь, когда я ела сыр вместе с Сержем, мое наслаждение перешло на другой уровень. Прилетев в Париж, я стала открывать для себя новые сорта. Это вносило какую-то структуру в мои дни, и я отчаянно держалась за сырное пари, словно в этом был мой raison d’être, смысл существования. А еще это было мое «антре» во французскую культуру и – как оказалось – способ наладить контакт с моим «мистером Сырменом». Теперь я ела сыр просто из чистого удовольствия. Однако я все равно продолжала потихоньку вести свой аккаунт, чтобы не разочаровывать растущее количество подписчиков, да и просто делиться с миром моей радостью от французского сыра.
За несколько недель до этого, когда Серж говорил со мной о нашем пари, он признался, что не ожидал от меня такого упорства, а думал, что я попробую максимум сотню сортов и остановлюсь. И был впечатлен. Слава богу, он счел мою одержимость сыром – и мой безграничный аппетит – занятными и уговорил меня сделать финальное усилие для достижения цели. Я обдумала такой вариант, но в конце концов решила, что триста шестьдесят пять сортов сыра – слишком много для одного года. В итоге я согласилась с ним, что мир французского сыра безграничен, даже для меня с моей прожорливостью. Кажется, его это убедило. Думаю, реальная мотивация, кроме желания увидеть меня победительницей, состояла в том, что он все еще хотел пригласить меня на ужин в «Тур д’Аржан», и это было мило – но в нынешней ситуации, когда мы и так жили вместе, это уже не казалось необходимым.
Серж и Клотильда очистили тарелки и исчезли на кухне. И только я хотела прийти к ним, как в столовую въехала большая деревянная сырная тележка Сержа. Запах ударил нам в нос, прежде чем мы успели оценить полный эффект. Я была изумлена, увидев на тележке чуть ли не половину содержимого сырной лавки Сержа.
– Ребята, что вы сделали? – ахнула я.
– В честь годовщины твоей парижской жизни мы приготовили для тебя сорок пять новых сортов сыра. Пробуй, – указал Серж, стоя рядом с сияющей Клотильдой.
– Но откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, какие сорта я еще не пробовала? – удивилась я.
– Ну, я вел приблизительный список сыров, которые ты пробовала в моей лавке, – сказал Серж. – Потому что, честно говоря, я беспокоился, что ты перестараешься. А потом Клотильда прошлась по твоему аккаунту и помогла определить, каких сыров тебе не хватает. Оказывается, что в этой самой социальной хреновине у тебя получился настоящий дневник твоих сырных приключений.
– Ой, ребята! Мне просто не верится, что вы это сделали! – воскликнула я со слезами на глазах.
– Теперь тебе просто остается попробовать все эти кусочки, и ты будешь знать о французском сыре больше, чем многие французы, – закончил Серж. – А я, конечно, буду должен тебе ужин в ресторане.
Все принялись за сыр на тележке, а Серж попутно говорил нам названия каждого из них и описывал оттенки вкуса. Крис и Тим так радовались, словно это был лучший ланч в их жизни, а Клотильда и papa Жан украшали описания Сержа веселыми анекдотами. Потом мы наткнулись на такой сыр, который не пробовал никто, кроме Сержа, и все полакомились им в благоговейном молчании.
В этот момент мое восхищение Сержем взлетело до небес. Без него и Клотильды я никогда бы не провела в Париже такой удивительный год и уж точно не чувствовала бы себя тут как дома. Надо было бросить моего австралийского бойфренда, перелететь на другую сторону Земли и, преодолевая трудности, поселиться во Франции, чтобы это произошло. Но результат стоил того.
Из всех сортов сыра, какие я пробовала, конте остается моим фаворитом, и я тихонько благодарю его за то, что он заманил меня в Париж, подтолкнул к изучению разных сортов и в конце концов помог обнаружить новый сорт любви. Хорошей, надежной и радостной.