— Каждое лето. Минут пять. — Дел обнял ее за плечи. — Зато в старости, сидя в кресле-качалке на парадной веранде, я буду рассказывать правнукам, как давным-давно меня вербовали «Янкис».
Лорел не смогла представить его стариком и улыбнулась.
— Они тебе не поверят.
— Еще как поверят. Я же буду их любимым прадедушкой с полными карманами конфет. А ты? Приведи свой пример, когда ты сожалела о сделанном выборе.
— Пожалуй, у меня их больше, чем у тебя.
— Почему?
— Потому что ты и Паркер как будто всегда знаете, что вам нужно, чего вы хотите. Ну, ладно, — согласилась Лорел, похрустывая сахарным рожком. — Иногда я представляю, как уехала бы во Францию, открыла бы собственную кондитерскую… и крутила бы бесконечные романы.
— Ну, куда же без них.
— Я бы создавала десерты для аристократов и звезд и железной рукой правила бы своим персоналом. — Лорел энергично, как настоящая француженка, замахала руками. — Allez, allez! Imbeciles! Merde!
Дел рассмеялся и исхитрился откусить от ее мороженого.
— Я была бы ужасна и гениальна, и всемирно знаменита, летала бы на самолете в самые экзотические страны печь торты на дни рождения маленьких принцесс.
— И ненавидела бы каждую минуту такой жизни. Кроме французских ругательств, естественно.
Лорел, не в силах проглотить больше ни капельки, выбросила остаток рожка в урну.
— Возможно, но все равно иногда я об этом думаю. И я делала бы точно то же, что сейчас. Мне не пришлось бы выбирать.
— Нет, пришлось бы. Одна или с партнерами, остаться дома или рискнуть в Европе. Очень серьезный выбор. И знаешь, если бы ты уехала во Францию, то без нас зачахла бы от тоски.
Боже, истинная правда, однако Лорел отрицательно покачала головой:
— Сомневаюсь, что у меня было бы на это время. Я погрязла бы в бурных романах и непомерном честолюбии. Иногда я с любовью вспоминала бы вас и прилетала бы в Нью-Йорк, чтобы ослепить вас своим европейским блеском.
— У тебя есть европейский блеск.
— Неужели?
— Иногда за работой ты бормочешь или ругаешься по-французски.
Лорел остановилась, нахмурилась.
— Правда?
— Время от времени и практически без акцента. Забавно.
— Почему никто никогда не говорил мне об этом?
Дел взял ее за руку, переплел ее пальцы, увлек в сторону от пруда.
— Может быть, думали, что ты знаешь.
— Может быть.
— И если бы ты улетела в Европу, то все время размышляла бы о том, что могло получиться здесь.
— Да, верно. А иногда и представляю прелестную кондитерскую в маленьком городке в Тоскане, где дождь идет только по ночам, и очаровательные малыши забегают за сладостями. Это было бы не хуже Франции.
— Но мы оба здесь, в Гринвиче.
— И в итоге это самое хорошее место.
— Сейчас? — Дел приподнял ее голову, наклонился, поцеловал в губы. — Почти идеальное.
— Что-то получается слишком легко, — сказала Лорел, когда они возвращались к машине.
— Почему должно быть сложно?
— Не знаю. Я просто подозрительно отношусь ко всему слишком легкому. — У машины Лорел повернулась, прислонилась спиной к дверце, посмотрела на Дела снизу вверх. — Когда все идет слишком гладко, я точно знаю: жди катастрофы. Прямо за углом мне на голову свалится рояль.
— Так обойди.
— А что, если я забуду? Бумц — веревки рвутся, и я в лепешку под «Стейнвеем».
— Обычно веревки не рвутся.
— Обычно, — согласилась Лорел, ткнув его пальцем в грудь. — Достаточно одного раза. Поэтому лучше смотреть вверх, так, на всякий случай.
Дел поднял руку, заправил прядь волос ей за ухо.
— Тогда ты споткнешься и разобьешь себе нос.
— Тоже верно. Катастрофы подстерегают повсюду.
— Ты успокоишься, если я начну ссору? — Дел уперся ладонями в машину по обе стороны от Лорел, наклонился, легко поцеловал. — Разозлю тебя немного, чтобы жизнь медом не казалась.
— Зависит от того, как будешь злить. — Лорел притянула его к себе, впилась губами в его губы. — Еще двадцать четыре дня, — отстранившись, прошептала она. — Может, в конце концов, все не так уж легко.
— Зато позади почти неделя. — Дел открыл ей дверцу. — И восемьсот долларов на кону.
Ну конечно, подумала Лорел. Он не мог остаться в стороне и тоже сделал ставку.
— Посторонние, узнав, что мы спорим на дату секса, сказали бы, что в нашем племени слишком интимные отношения, — сказала Лорел, когда Дел, обойдя капот, сел за руль.
— На то они и посторонние. И, раз уж вспомнили о племени, почему бы нам не собрать наше на Четвертое июля[2]?
— Четвертое чего… июля? Господи, уже почти июль.
— Погоняем мяч, поедим хот-доги, посмотрим фейерверк в парке. Вы свободны четвертого.
— Мы никогда не занимаем четвертое июля, как бы нас ни умоляли, какие бы взятки ни предлагали. У нас выходной. Традиция «Брачных обетов». — Лорел вздохнула. — Целый выходной день. Ни шагу на кухню. Кайф.
— Хорошо, потому что я уже разговаривал с Паркер насчет сбора племени.
— А если бы я сказала «нет»?
Дел ухмыльнулся.
— Мы бы по тебе скучали.
Лорел сердито прищурилась, но уголки ее губ дрогнули.
— Полагаю, у меня уже есть задание.
— Кажется, упоминали о патриотическом торте. И, может, потом заглянем в клуб послушать музыку, потанцевать.
— Я не за рулем. Если я пеку, то имею право выпить.
— Справедливо. За руль посадим Картера. Мы все поместимся в фургон Эммы.
— Хорошо, — со смехом согласилась Лорел.
Как-то уж слишком хорошо. Надо внимательнее смотреть по сторонам, чтобы не оступиться и не разбить голову.
Для задуманного торта с фейерверком требовалось множество сахарных волокон. Может, глупо лезть из кожи вон ради дружеского пикника в парке, думала Лорел, набрасывая воздушные сахарные пряди на деревянную решетку, зато весело.
Фейерверк будет прекрасно смотреться на красно-бело-синей глазури. Добавить по краю помадные флаги, и получится бесспорный победитель.
Лорел начала лепить фейерверк из сахарных волокон, пластичных благодаря пчелиному воску, и, слепив первый фонтан, отступила оценить результат… и чуть не завизжала, увидев в дверях кухни мужчину.
— Прошу прощения. Молчал, чтобы не мешать вам. Ник Пеласинос с греческой помолвки. Помните?
Лорел заметила у него в руках пестрый букет. Ой-ой, засада.
— Разумеется. Как поживаете?
— Отлично. Ваша подруга сказала, что вы свободны и можно к вам заглянуть, но…
— Это не работа.
— Еще какая работа. — Ник шагнул вперед. — Забавно.
— Да. Сахарные волокна как игрушки.
— И часть у вас на руках, поэтому я просто положу цветы вон туда.
Незваный гость положил цветы на свободный стол.
— Прекрасный букет. — «Неужели я с ним флиртую? Да, вроде того». — Спасибо.
— Я принес бабушкин рецепт ладопиты.
— О, чудесно.
— Она приказала вручить вам лично. — Ник вытащил из кармана карточку с рецептом, положил рядом с цветами. — И принести вам цветы.
— Очень мило с ее стороны.
— Вы ей понравились.
— Она мне тоже понравилась. Хотите кофе?
— Нет, спасибо. И еще она велела пригласить вас на ужин… что я все равно бы сделал, но она любит командовать.
— Ах. Вы оба очень милы. Только у меня недавно кое-кто появился. То есть встречаться мы начали недавно. Вроде того.
— Мы с бабушкой разочарованы.
Лорел улыбнулась:
— А рецепт я могу себе оставить?
— Если разрешите сказать бабушке, что вы отвергли меня только потому, что безумно влюблены в другого.
— По рукам.
— И еще… — Ник вынул авторучку, перевернул рецепт и что-то черкнул. — Мой телефон. Позвоните, если обстоятельства изменятся.
— Вы будете первым. — Лорел сняла сахарную прядь с решетки, протянула ему. — Попробуйте.
— Очень вкусно. Утешительный приз.
Они весело улыбались друг другу, когда вошел Дел.
— Привет. Прости, не знал, что у тебя клиент.
Неловкая ситуация, подумала Лорел.
— Ах, познакомьтесь. Делани Браун, Ник…
— Пеласинос, — сказал Дел. — Не сразу узнал.
— Привет, Дел. — Ник протянул руку. — Давно не виделись. Как поживаешь?
Или не такая уж неловкая.
— Я разговаривал с Терри и Майком всего пару недель назад. Интересуешься свадебным тортом?
— Я? Нет. Моя кузина выходит здесь замуж через несколько месяцев.
— Бабушка Ника приехала из Греции, — напомнила о себе Лорел, поскольку парни, похоже, о ней забыли. — Мы устраивали прием, чтобы познакомить ее с обстановкой.
— Верно. Я был здесь в тот вечер.
— Присоединился бы к гостям. Отличная была вечеринка.
— Я заглянул всего на минутку. Вы с Лорел танцевали. — Дел многозначительно взглянул на нее. — До упаду.
Лорел вновь занялась своим фейерверком и сообщила с улыбкой такой же сладкой, как сахарные волокна:
— Бабуля прислала мне свой рецепт. Это очень много для меня значит.
— Пожалуй, пойду, — спохватился Ник. — Передам бабуле, что выполнил ее задание.
— Скажите ей, что я польщена и постараюсь не подвести ее на свадьбе.
— Непременно. Рад был снова увидеться. До свидания, Лорел. До свидания, Дел.
— Я провожу. Какие у тебя сейчас шансы? — спросил Дел, покидая с гостем кухню.
Лорел хмуро смотрела им вслед, пока не поняла, что Дел заговорил о гольфе. Покачав головой, она взбила очередную дозу сахара. Она не любила двусмысленных ситуаций, но Дел мог бы и приревновать хотя бы чуточку.
В конце концов, Ник пригласил ее на свидание. Он даже оставил свой телефон там, где она видела бы его каждый раз, доставая рецепт ладопиты. Очень умно, если подумать.
Конечно, Дел этого не знал, но мог бы предположить, не так ли? И мог бы немножечко, ну хоть чуть-чуть разозлиться, а он — «как дела, как гольф?».
Мужчины — или, скорее, такие мужчины, как Дел, — ничего не понимают в нюансах отношений.
Дел вернулся через несколько минут и, открывая кухонный шкафчик, кивнул на торт: