— Да. Она начала как ни в чем не бывало. Улыбочки, сама невинность. Мол, приезжала повидаться с друзьями и решила заглянуть. — Лорел схватила печенье, откусила крохотный кусочек.
— И ты велела ей немедленно убраться? — радостно прервала Эмма. — О, как жаль, что меня там не было. Ужасно жаль. И что она ответила?
— Если коротко, что я здесь никто и Паркер держит меня из милости…
— Чушь собачья.
— Припомнила моих родителей. Мол, я бесчувственная, как моя мать, и поэтому мой отец спал с ней… с Линдой… среди прочих.
— О, милая.
— Я всегда подозревала, что он крутил с Линдой… практически каждый неверный муж в округе крутил, но…
— Тебе было больно это слышать, — прошептала Эмма.
— Я не знаю. Не знаю. Я просто разозлилась, расстроилась. Что глупо, если подумать.
— Но это же Линда.
— Да. — Нет ничего ценнее друга, который все так хорошо понимает. — От этих ее слов я отмахнулась. Этим она не могла меня достать, и я снова приказала ей выметаться и пригрозила.
— Умница.
— Тогда она ткнула меня Делом.
— Что ты имеешь в виду?
— Мол, все сплетничают обо мне и Деле, смеются надо мной, он не может серьезно относиться к такой, как я, я не из его — Браунов — круга.
— Ядовитая стерва. — Эмма сжала руки в кулаки. — С каким удовольствием я бы ее избила. Надеюсь, ты не скажешь, что купилась хотя бы на одно ее слово, иначе я изобью тебя.
— Вот теперь мне действительно страшно. — Лорел снова вздохнула. — Дело не в том, купилась или не купилась. Я знаю таких, как Линда, других мыслей у нее и быть не может. И я знаю, что если даже она так не думает, то все равно сказала бы, чтобы сделать мне как можно больнее. Но факт остается фактом. Он — Делани Браун. Поэтому люди болтают, размышляют и некоторые — да, смеются.
— Ну и что?
— Я все понимаю и говорю себе то же самое. — Как же отвратительны жгучие… и на этот раз хлынувшие из глаз слезы. — Большую часть времени я даже не вспоминаю, но иногда…
— Это оскорбительно для Дела так же, как и для тебя.
— Может быть. Мы никогда не обсуждали, серьезны ли наши отношения, надолго ли мы вместе. Мы живем моментом, потому что нам хорошо. Но, как я уже сказала, иногда…
— Ты думаешь, он с тобой, потому что ты просто подвернулась под руку?
— Нет. — Лорел нетерпеливо смахнула слезы. — Конечно же, нет.
— Ты думаешь, что для него это просто секс?
— Нет.
— Или у него хоть раз мелькнула мысль о том, что твоя фамилия не так значима, как его?
Лорел отрицательно покачала головой.
— Эмма, не надо меня уговаривать. Я сама знаю, когда веду себя глупо, но это знание не мешает мне вести себя глупо. Как бы я хотела избавиться от своей болячки, и, видит бог, я не должна была позволить Линде расковырять ее. Но я ничего не смогла изменить.
— У каждой из нас есть уязвимое местечко. — Эмма накрыла ладонью пальцы Лорел. — Особенно в любви. Вот почему нам необходимы подруги.
— Линда довела меня до слез. Значит, я слабая? Если бы ты меня не остановила, я заперлась бы в своей комнате и ревела бы до посинения. А когда я вспоминаю, как Линда травила Мак, как мне было плохо тогда… уф.
— Эта женщина — ядовитая змея.
— Кто бы спорил. Ну, во всяком случае, я вышибла ее отсюда.
— Следующая я. Ты, Паркер, Мак — всем вам выдался шанс. Я тоже хочу повоевать.
— Имеешь право. Спасибо, Эм.
— Тебе стало легче?
— Да, гораздо легче.
— Тогда поплаваем?
— Конечно. — Лорел дернула головой. — Утопим мои печали.
Позже, немного успокоившись, Лорел устроилась в своем кабинете. Документы требовали внимания, и, поскольку выдалась пара свободных минут, она решила навести порядок.
Под «Бон Джови» она разобрала счета, накладные, затем решила просмотреть новости на вебсайтах своих поставщиков. Пришла пора пополнить запасы кондитерских мешков, коробок для тортов и пирожных, может, листов для переноса изображения… А еще формы для кексов и кружевные бумажные салфеточки для пирожных… Справившись с необходимым, Лорел начала изучать инструменты и новинки, которые, в общем-то, были ей не нужны… но как же ей нравилась эта игра.
Бюджет «Брачных обетов» выдержал бы несколько новых игрушек. Ей не помешали бы новые щипцы или новые формы для шоколада, и, боже, как же хочется купить этот классный тестоделительный штамп.
Лорел откинулась на спинку стула и хмуро уставилась на цену. Практичность не позволила бы ей такие траты, однако… когда закончат новую кладовку, появится место для более внушительного резака. А вот это практично. Можно будет нарезать вдвое больше птифуров, шоколадок и ганашей, чем сейчас. И у него целых четыре рамы!
А старый резак, между прочим купленный подержанным, можно продать на интернет-аукционе.
Черт побери, разве она не заслужила новое оборудование? Уже подведя стрелку к картинке «Добавить в корзину», Лорел виновато подпрыгнула, услышав, как Мак произнесла ее имя.
— Не подкрадывайся, когда я трачу деньги, которые не имею права тратить!
— На что? Подумаешь, оборудование. — Мак пожала плечами, увидев название сайта. — Оно всем нам нужно. Послушай, Лорел…
— Эмма тебе рассказала. — Лорел вздохнула. — Ты не должна извиняться за Линду.
Мак сунула руки в карманы.
— Но имею право. Сначала я чуть не позвонила ей, чтобы устроить головомойку, однако лишь одарила бы ее своим вниманием, чего она жаждет больше всего… после денег. Поэтому я просто собираюсь ее игнорировать. Она ничего не получит и разозлится. Здорово разозлится.
— Хорошо.
— Да, но если я буду ее игнорировать, мне придется сожалеть… и ты должна мне позволить.
— Ладно, сожалей. — Лорел демонстративно посмотрела на часы и сосчитала до десяти. — Все, хватит.
— Проехали. Знаешь, чего мне ужасно хочется? Не приглашать ее на свадьбу. Но я должна.
— Мы справимся.
— Я знаю. Может, случится чудо, и она будет вести себя прилично. — Лорел завела глаза к потолку, и Мак хохотнула. — Да, да, я знаю. Но как невеста могу пофантазировать.
— Она никогда не поймет ни тебя, ни нас. Ее потеря.
— Конечно. — Наклонившись, Мак чмокнула Лорел в макушку. — Пока.
Последние крохи жалости к себе как ветром сдуло. Лорел вздохнула с облегчением и, нажав на клавишу, заказала себе новенький, современный штамп.
16
Лорел не знала, откуда взялся ее порыв, но он привел ее в офис Дела. Хотя она редко там бывала — по личным или юридическим вопросам, — обстановку знала прекрасно.
Парадная дверь старинного особняка распахивалась, как и предполагалось, в величественный холл. Холл плавно перетекал в приемную с пышными комнатными растениями в медных горшках, антикварными столиками, глубокими креслами, и все это в приглушенных тонах и мягком освещении.
Массивные двери кабинетов, тоже старинные, отреставрированные, обеспечивали клиентам абсолютную конфиденциальность. Выцветшие антикварные ковры подчеркивали насыщенные тона широких паркетных досок. Дел ценил сочетание достоинства и радушной непринужденности.
Лорел скользнула из духоты улицы в прохладу холла, где Энни, с которой они вместе учились в школе, правила приемной и главным компьютером.
Энни обернулась, и ее профессиональная улыбка расплылась в дружескую ухмылку.
— О, Лорел, привет! Как дела? Мы не виделись несколько месяцев.
— Меня приковали к плите. Ой, ты постриглась. Мне нравится.
Энни чуть тряхнула головой.
— Дерзко, правда?
— Очень.
— И самое главное, утром на прическу уходит минуты две.
— А кроме прически?
— Все замечательно. Надо как-нибудь встретиться и поболтать за бокальчиком вина.
— С удовольствием. Я принесла кое-что для Дела. — Лорел приподняла коробку с выпечкой.
— Если кое-что похоже на торт, который ты испекла для Дары, я наберу лишних пять фунтов, только глядя на эту коробку. Дел с клиентом. Я могла бы…
— Не отрывай его. Я оставлю коробку тебе.
— Не знаю, можно ли мне доверять.
Рассмеявшись, Лорел поставила коробку на стойку.
— Здесь на всех хватит. Я все равно ехала в город, так что просто завезла перед тем, как…
— Запомни, на чем остановилась, — попросила Энни, хватая телефонную трубку. — Доброе утро. «Браун и партнеры».
Пока Энни общалась по телефону, Лорел бродила вдоль стен, разглядывая картины местных художников, которых Брауны всегда материально поддерживали.
Лорел впервые пришло в голову, что она никогда не задумывалась о том, как Дел начал свой бизнес. После смерти родителей, вспомнила она, и незадолго до основания «Брачных обетов». Пожалуй, четыре подруги были одними из его первых клиентов.
Сама она тогда надрывалась в «Уиллоуз», зарабатывала на жизнь, пока «Обеты» организовывали свои первые торжества. Наверное, она была слишком занята и, черт возьми, слишком уставала, чтобы задумываться о том, как Дел умудрялся все совмещать: свою первую юридическую практику, управление родительским поместьем и решение вопросов, касающихся «Брачных обетов».
Они все пахали, как рабы на галерах, подрабатывали, чтобы удержаться на плаву, однако Дел, казалось, никогда никуда не спешил, никогда не подчеркивал свою занятость.
Невозмутимость Браунов. Врожденная уверенность Браунов. Может, благодаря этому все, что они затевали, было обречено на успех.
Они все скорбели тогда. Это были очень тяжелые времена. Но горе и трудности словно еще больше сблизили, склеили их.
Я тогда переехала к Паркер, вспомнила Лорел, и ни разу не пожалела. А Дел всегда был рядом, на него всегда можно было опереться. Понимала ли я это? Понимала, конечно, но, не задумываясь, принимала все как должное.
Она услышала, как открылась парадная дверь, и оглянулась. Держась за руки, вошла молодая счастливая пара. Лица показались знакомыми. Точно, весенняя свадьба, торт «Старинные кружева».
— Кэсси? Привет! И… — «Черт, как же зовут жениха?»
— Лорел! Привет! — Кэсси с улыбкой протянула руку. — Какая приятная встреча. Мы с Заком на днях показывали наши свадебные фотографии Фрэн и Майклу. Вы устраиваете их свадьбу через пару месяцев. Так хочется поскорее увидеть, что вы придумаете для них.