– У меня предложение, – вдруг говорит Алекс, наклонившись ко мне.
– Я весь – внимание, – провожу кончиками пальцев по ее оголенному плечу.
Ее кожа покрывается мурашками.
– Давай сбежим, – шепчет она.
– А как же мероприятие? Я думал, для тебя это важно.
– Мы уже получили награду. Но я хочу сбежать и покататься на доске.
Мои глаза широко раскрываются от удивления. Мне послышалось? Она сказала, что хочет покататься на доске? То есть она променяет все это на серфинг?
Придвинувшись ближе, Алекс целует меня в губы и, беря за руку, встает. Она озорно улыбается и тянет меня в сторону выхода.
– Ты куда? – спрашивает Рик, оторвавшись от беседы с девушкой.
– Пожалуй, дальше вы справитесь без меня, ребята, – подмигивает она.
Те лишь громко смеются.
Взявшись за руки, мы лавируем между столиками. Я замечаю нахмуренный взгляд менеджера и как он сжимает свой бокал в руке. Кто-то зовет ее, но Алекс устремляется прочь. Пройдя длинный коридор и нескольких секьюрити, мы выбегаем из здания и попадаем под вспышки фотокамер.
– Есть идеи? – спрашивает она.
– Бежим!
Я тяну ее за руку прямо на стервятников, прикрывая при этом ее своей спиной. Затворы камер не перестают щелкать, а вспышки светят так часто и ярко, что можно подумать, что сейчас день, а не глубокая ночь.
Вытащив телефон, пишу Крису. Он проклянет меня десять раз, ведь наверняка он сейчас с девушкой, но мне нужна его помощь.
Мы выбегаем из разъяренной толпы журналистов и устремляемся вдоль авеню. Папарацци продолжают преследовать нас и осыпать вопросами. Алекс громко смеется и, крепче сжав мою ладонь, устремляется прочь от них.
Сейчас она веселая, свободная, сумасшедшая и безумно красивая. В ее глазах играет азарт и желание жить. Бежать навстречу чему-то новому. Жить мечтой и на полную катушку. Чувствовать всем сердцем, так, как сегодня, когда она стояла на сцене и получала награду. Или как в тот день, когда у нее получилось встать на доску.
Она свободна.
Возможно, эта свобода и заключается в том, чтобы иногда нарушать правила игры.
Выбежав на красный свет под недовольные сигналы автомобилей, мы оказываемся на другой стороне улицы.
Нам не удается затеряться среди прохожих: все расступаются перед нами, давая папарацци все больше возможностей догнать нас и получить желаемое.
– Нам надо спрятаться, – сквозь смех говорит Алекс.
Ее дыхание сбито. Обернувшись, я вижу, что журналисты не отступают. Но еще я замечаю знакомый пикап. Резко остановившись, притягиваю Алекс к себе.
– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я.
– Я делаю это с того дня, как села в твою машину.
Нас окружают журналисты. Вновь вопросы. Вновь кадры, которые утром разойдутся миллионным тиражом.
Но вместо того, чтобы бежать дальше, я наклоняюсь и целую ее.
Мои губы слишком долго ждали этого. Алекс обхватывает меня за шею и, тяжело дыша, отвечает на поцелуй.
Глава 22
– Вы, ребята, мои большие должники! – негодует Крис. Он прибавляет газу, едва отъехав от тротуара, и встраивается в ряд машин.
Мы с Кэмероном громко смеемся.
– Я обхаживал Мелиссу несколько недель, а тут нарисовываетесь вы с просьбой об эвакуации! Друг, это не круто.
Он встряхивает головой, и собранные в небрежный пучок волосы почти распускаются.
– Если ты записал ее номер, то наверстаешь упущенное! – со смешком замечает Кэмерон.
Крис бросает на него гневный взгляд: он никогда не записывает номеров, и Кэм знает об этом.
– Куда вас отвезти? – бормочет он.
– Давай к…
– К трейлеру, – перебиваю я Кэма. – Мне надо переодеться. Я не смогу встать на доску в этом.
– Куколка, если ты ожидаешь, что у моего друга найдется бикини, то глубоко ошибаешься, – встревает Крис.
– Меня вполне устроят шорты и майка. Хотя сейчас уже ночь… – я пожимаю плечами.
Брови Уитакера удивленно поднимаются, а в глазах играет живой интерес. Видимо, я дала пищу для его фантазии.
– Даже не думай! – приказывает Кэмерон, глядя на него убийственным взглядом.
– Что? Я могу пофантазировать! Тем более мне это нужно. Вы лишили меня секса! – бросает он и пожимает плечами.
– Поверь, Уитакер, я тебе даже в фантазиях не явлюсь, – усмехаюсь я.
Салон заполняется нашим громким смехом.
– Похоже, у нас компания, – бормочет Крис, смотря в зеркало заднего вида.
Обернувшись, мы замечаем, что за нами едет парочка машин, и журналисты, высунувшись из окна, пытаются сделать кадр.
Крис, засмеявшись, перестраивается в другой ряд и пытается оторваться.
– Сейчас они делают очень хорошие деньги, – замечаю я, повернувшись к Кэмерону.
– Крис собьет их со следа, – он касается моей щеки.
– Мне все равно.
Перебравшись к нему на колени и развернувшись к нему лицом, я целую Кэма в губы и, прижимаясь крепче, закрываю глаза. Он обхватывает мои бедра, скользя рукой по спине и ягодицам. По коже пробегает волна мурашек. Обвожу его нижнюю губу языком, вызывая у него стон, и проскальзываю в его рот, углубляя поцелуй.
Сегодня был один из самых волнительных моментов за последний год. Победа. Очередная статуэтка. И я безумно рада этому. Впервые я не чувствовала себя марионеткой. Мой кукловод сидел за дальним столиком и не смел нашептывать мне правильные слова для речи и говорить, кого в первую очередь надо поблагодарить. Сегодня я видела взгляды людей, которые говорили: «Ты молодец! Ты этого добилась!»
Я добилась. Я сделала это. А потом – сбежала. Больше не хотелось сидеть и слушать разговоры о планах на будущий год. Не хотелось держать лицо. Сегодня я нарушила все правила. И сейчас, сидя в пикапе в объятьях Кэмерона и чувствуя его прикосновения, я чувствую, что этот вечер будет идеальным.
Сегодня, стоя на сцене, я тоже чувствовала один-единственный взгляд – его.
Кэмерон Райли сидел за столиком в окружении совершенно незнакомых ему людей, громче всех кричал, аплодировал и поддерживал меня.
Этот парень, которого я знаю чуть меньше месяца, сделал для меня гораздо больше. Он просто был рядом.
– Ребята, хватит! – недовольно стонет Крис. – А то я начну фантазировать прямо сейчас, а мне надо держать руль.
Оторвавшись от губ Кэмерона, касаюсь его лба своим. Его руки сжимают мои бедра, а губы обжигают мое лицо. Встретившись взглядом с его глубокими серыми глазами, я понимаю одно – впервые я не хочу следовать правилам своей жизни.
Я просто хочу жить.
Крис подъезжает к трейлеру Кэмерона и, остановившись, поворачивается к нам.
– Запомни, крошка, с тебя причитается. Я люблю высоких блондинок с хорошим бюстом…
– И маленьким словарным запасом, – заканчивает Кэмерон.
Я прыскаю со смеху. Крис фыркает и вновь обращается ко мне:
– Если бы не я, то вам бы пришлось хорошенько побегать сегодня. А так как остаток вечера у меня свободен, то я могу остаться с вами и посвятить свое драгоценное время тому, чтобы научить тебя кататься на доске, – он поигрывает бровями.
– Ты придурок, – бросает Кэмерон.
Он открывает дверь и, спрыгнув на песок, подает мне руку. Уитакер продолжает, высунувшись в окно и свесив руку:
– Я серьезно.
Закатив глаза, я подхожу к нему и, чмокнув в щеку, посылаю улыбку.
– Думаю, мы в расчете. Я дала тебе вдоволь образов для фантазий, – подмигнув Крису, я возвращаюсь к Кэмерону.
На его лице появляется замешательство, а затем он громко смеется.
– Это был аванс, – на удивление щеки Криса краснеют.
Включив заднюю передачу, он отъезжает, громко включив музыку. Как только он скрывается за поворотом кемпинга, становится тихо. Слышен лишь шум океана и легкий ветер.
Я поднимаю голову, и мне открывается вид на звездное небо: миллиарды звезд, которые точно так же смотрят на нас, как, и мы – на них. Соленый морской воздух долетает до меня и, сделав глубокий вдох, я чувствую себя иначе. Будто сегодня началась новая глава моей жизни. Даже в относительной дали от океана я ощущаю мельчайшие капельки на лице.
Именно здесь я хотела оказаться весь вечер.
Сняв с кос резинки, я расплетаю волосы, а затем, взбив их руками, откидываю за спину. Повернувшись к Кэмерону, встречаю его пристальный взгляд. Облизнув губу, он следит за моими движениями. Мне хочется подойти к нему и обнять. Утонуть в его прикосновениях. Сгореть в поцелуях. Но вместо этого я касаюсь своего плеча, и лямка комбинезона спадает, оголяя его. Прохладный воздух ласкает кожу, и я вздрагиваю, но это не от холода. Сейчас я пылаю от взгляда Кэмерона.
Он наблюдает за мной. Оголив второе плечо, я позволяю комбинезону сползти на талию, а затем, поддев его пальцами, сбрасываю к ногам.
Судя по реакции Кэма, ему безумно нравится открывшаяся перед ним картина: я в одних кружевных трусиках и грубых ботинках. Мое сердце заходится в сумасшедшем ритме от его взгляда.
Сделав шаг, он едва ощутимо касается меня кончиками пальцев и проводит по моему предплечью вверх. Его дыхание сбито, а грудь тяжело вздымается. Затем Кэмерон гладит мою щеку, водит большим пальцем по губе и, приподняв мою голову за подбородок, обдает мое лицо своим дыханием. Но не целует, а только медленно дразнит.
В этот момент я вспоминаю слова сестры: «По первому разу можно понять, твое это или нет».
И это определенно «мое». Кэмерон еще не поцеловал меня, всего лишь коснулся, а я уже испытываю такое возбуждение, что почти схожу с ума.
Глядя ему в глаза, поочередно расстегиваю пуговицы на его рубашке и, дойдя до последней, касаюсь его груди: точно так же, едва уловимо. Мое прикосновение заставляет Кэмерона вздрогнуть и затаить дыхание.
Мне нравится наша маленькая игра. Кто кого сведет с ума? А разве это имеет значение?
Скинув с его плеч рубашку, касаюсь накачанной груди губами и провожу по загорелой коже языком. Каждая мышца в его теле напрягается, и Кэмерон на мгновение закрывает глаза.