От него хлынули волны горечи и всепоглощающей обиды, а также отголоски застаревшего ужаса, бессилия. Извернувшись, легко поцеловала его в макушку, успокаивающе погладив по спине. А у самой мороз прошел по коже, как только представила, что могли чувствовать дети, оставшиеся совершенно одни. Сколько Кайлу тогда было? Лет восемь? И маленькая сестренка на его руках.
— Знаешь, Никки тогда даже не плакала почти, только жалась ко мне постоянно и спать забиралась в мою кровать. А я больше всего боялся, что за нами не вернутся, и я не смогу, не справлюсь один с ней, понимаешь? Выдумывал какие-то игры, рассказывал сказки, следил, чтобы она постоянно была чем-то увлечена, а сам пытался понять, сколько осталось еды, и где я смогу достать еще. Вот, наверное, тогда и понял, что все сделаю для сестры, никогда не дам в обиду и не брошу, — от Кайла вновь повеяло отчаянием, он тяжело вздохнул, видимо, вспомнив, что все же пришлось нарушить обещание, бросив свою Никки.
Я снова успокаивающе погладила его по плечу, пытаясь хоть так оказать свою поддержку. Кайл продолжил рассказывать о своем детстве, болезни матери, равнодушии отца. Вскользь коснулся того, что изначально отец был довольно состоятельным человеком (что и немудрено — купил же себе рабыню), но увлекался азартными играми, потихоньку спуская свое состояние. Впрочем, Кайл все равно в основном говорил о своей Никки. Вспоминая все больше и больше историй о ней.
Мне до боли хотелось узнать, какими были маленький Кайл и его сестренка — наверняка с такими же пытливыми глазенками. Но я и так прекрасно знала, чем закончилась их история. Вернее, одного из них. И слушая, как он возился с малышкой, сам будучи еще совсем ребенком, ощущала, как гулко колотится мое сердце. А память неуклонно подбрасывала подробности другого нашего откровенного разговора, когда Кайл рассказывал об издевательствах всех его прошлых хозяев.
— …А затем матери не стало. Она так и не оправилась от болезни. Отец заливал горе крепким алкоголем и днями пропадал в игорных домах, предоставив нас самим себе. Но так даже лучше. По крайней мере, никто не запрещал нам посещать бесплатную школу, находившуюся по соседству. И когда у Никки открылся магический дар, мы никому не сказали. Всё мечтали, что вот подрастет немного, и уедем в большой город, где она сможет поступить в какую-нибудь магическую Академию, а я в простую… — Кайл снова замолчал, собираясь с духом, но я и так поняла, что он подошел к самой тяжелой части истории своей жизни.
— Дар? Она маг? — зацепилась я за новую подробность, немало удивившись. Юные маги редко могут контролировать свой дар, и так просто его не утаить. Разве что она целитель либо…
— Менталист. Не знаю, насколько сильный. Но ей подходило. Вечная защитница угнетенных, поборница справедливости, противница рабства. Мечтала вырасти и стать следователем, находить преступников, передавая их в руки закона… Знаешь, она бы не смогла жить в неволе. Сломалась бы быстро, и ее внутренний огонь погас. Думаю, отец это тоже понимал, потому и сказал сначала мне о своих планах, намекнув на существование другого варианта…
— Ты не думал, что, возможно, он блефовал? — вырвалось у меня прежде, чем успела подумать.
Почему-то я привыкла считать, что все рабы на улицах — это те, кто родились в питомниках с полным осознанием, кем являются и не желавшие иной жизни, либо же бывшие свободные, осознанно выбравшие путь без проблем и волнений. О том, что бывают такие вот ситуации, почти не думала.
— Нет, говорил вполне серьезно. Он любил мать, не нас. И потом, даже если так, я не мог рисковать. Был заключен договор, что она официально свободна. И второй, уже для меня… Я даже не смог попрощаться с ней, все ей объяснить. Впрочем… Оно и к лучшему, что не видела меня рабом. Она бы не поняла, наделала глупостей… — совсем тихо добавил Кайл, фонтанируя всепоглощающей тоской.
Я чуть сдвинулась, так, чтобы прижаться к нему теснее, вбирая его душевную боль и печаль. Пожалуй, в этот момент пожалела, что не впитываю эмоции напрямую.
— Спасибо за откровенность, — шепнула ему, почти касаясь уха.
Кайл ничего не ответил, но волна признательности, повеявшая от него, сказала больше. Прижимаясь к нему и слушая его умиротворенное дыхание, подумала, что как только мы вернемся в наш мир, первое, что сделаем — разыщем его сестру. Мой Кайл должен быть счастливым…
23 глава
Учитывая, что отныне по демонским законам Кайл мой муж, я взяла его с собой на завтрак. И первого этим фактом шокировала Ланса, по традиции пришедшего проводить меня в зал. К его чести, стоит признать, он проглотил свой шок и ничего не сказал, переваривая неожиданную новость, только всю дорогу оглядывался и косил диким взглядом то на мое ухо, то на ухо Кайла — насколько я поняла, метку на ауре видели только демонессы.
К нашему появлению жрицы уже гудели, обсуждая мое скоропостижное замужество. Лилит сидела во главе стола, загадочно улыбаясь и почесывая за ухом своего рыжика, стоявшего рядом с ней на коленях и млевшего от ее прикосновений. В разговоре она не участвовала, но было видно, что наслаждалась реакцией присутствующих.
Все затихли при моем появлении. Но я спокойно поздоровалась, назвав имя своего МУЖА, и прошла к своему месту. Кайл, нарочито морщась при каждом шаге, опустился на колени рядом со мной — этот момент мы обсудили с ним заранее. Поскольку ему все равно пока не сесть, лучше демонстрировать, что после наказания все болит. А пока он стоит таким образом, я могу спокойно подкармливать его со стола, не собираясь оставлять голодным.
Кайл старался никого своим поведением не провоцировать, но то и дело по моей ладони, подсовывавшей ему вкусный кусочек, пробегал его теплый влажный язык, вынуждая меня дышать чаще и резче, чем нужно. Да и его горячее дыхание, опалявшее кожу, также заставляло меня покрываться мурашками. И он, и я прямо-таки источали волны возбуждения, что не могло остаться незамеченным.
Лилит бросала в нашу сторону насмешливые взгляды все время, пока длился завтрак, усадив своего рыжика и второго мужа рядом с собой. И как только закончилась трапеза, приказала нам с Кайлом следовать за ней.
— Ну, и насколько же тщательно ты наказала своего раба… прошу прощения, мужа? Что-то не вижу, чтобы ему мешала его рубашка, принося дискомфорт раненной спине, — протянула Лилит, нарочно оговорившись, как только мы вошли в зал, и она заняла свой трон.
— Не беспокойся, наказала настолько сильно, насколько он того заслуживал. И нет, спину я не трогала, предпочитаю прибавлять ума через иное место, — я позволила появиться на лице легкой улыбке.
— Да-а? А что насчет двухсот плетей, которые я назначила в наказание? Неужто все пришлись на то самое загадочное место? — съязвила демонесса.
— Ты приказывала нанести их рабу. Я же воспитывала своего мужа, со всей тщательностью наказывая за провинность, — я с достоинством выдержала взгляд Лилит.
— Надеюсь. Жалость к рабам, даже к бывшим, у нас не особо поощряется. Хотя, вынуждена признать, у тебя один из лучших экземпляров. Даже жаль, что в нем нет демонической крови. Ладно, пусть разденется, — Лилит махнула рукой, расслабленно откинувшись на спинку своего трона.
— Прости?
— Да не претендую я на твоего заморыша, мне и с моими красавцами нескучно, — она стрельнула кокетливым взглядом в сторону своих мужчин. — Хочу убедиться, что ты отвечаешь за свои слова.
— Ты же чувствуешь ложь, — осторожно уточнила я, не торопясь приказывать Кайлу раздеваться.
— И что с того? Как будто не знаешь, что, умело оперируя фактами, можно солгать больше, чем делая это открыто. Или вам есть, что скрывать? — в голосе Верховной прозвучали опасные нотки.
Покачав головой, велела Кайлу раздеться. Тот выполнил приказ довольно быстро и, повинуясь нетерпеливому жесту Лилит, повернулся к ней спиной, несмотря на испытываемое им неприятие и смущение. Меня тоже дико раздражала эта ситуация, но поделать ничего не могла.
— И это все? Парочка синяков на его круглой попке — это твое «строгое» наказание? — Лилит пренебрежительно скривилась, бросив на меня взгляд, полный недоумения.
Со стороны ее мужей, присутствовавших здесь же, пришло ярко выраженное возмущение. Так понимаю, с ними во время наказаний и вовсе не церемонятся. Но меня меньше всего волнуют другие.
— Я люблю наказывать, отдаваясь этому сполна, наслаждаясь самим процессом, но иметь дело с последствиями мне не нравится. Я хочу, чтоб мой муж был в состоянии выполнить любой мой приказ. Ты не видела его вчера сразу после наказания. Мне даже пришлось применить к нему свою целительскую магию, залечив основные повреждения, — пожала плечами я, сказав чистую правду. Раненное ухо Кайла, откуда я выдернула сережку, вспомнилось как нельзя кстати.
— Почему тогда не вылечила полностью?
— А зачем? Наказание есть наказание. Сидеть не сможет, но ходить и выполнять мои капризы — вполне, — хмыкнула я, коварно улыбнувшись.
На губах Лилит появилась ответная — она уже совсем по-другому посмотрела на синяки Кайла.
— И в чем же состояло наказание? А, Кайл? — на этот раз Лилит обратилась именно к моему мужчине.
Кайл смутился. Подозреваю, вспомнил, как во время наказания к нам зашел Ланс. Во всяком случае, этим могу объяснить пришедшую от него тяжелую волну гремучей смеси эмоций. Жгучий стыд, отголоски боли, перемешанной с возбуждением, страх, возмущение, раскаяние…
Веселый смех Верховной звонким колокольчиком разнесся по залу. Такая реакция Кайла на казалось бы безобидный вопрос ее явно позабавила.
— Ладно, можешь не вдаваться в подробности вашей супружеской жизни. Вкусный мальчик. Пожалуй, я теперь понимаю, почему так бережешь его. Дайяна и Аделина ждут тебя в учебном зале Антеи. Сегодня будешь тренировать силу против демонов. Надеюсь, проблем с тем, чтобы ее призвать уже не будет? — она испытующе на меня посмотрела. Я действительно чувствовала, что теперь могу призвать волну страха в любой момент и покачала головой. — Вот и отлично! Можешь идти.