— О Боже! — Он наконец отлип от стенки. — Мне лучше подняться.
Я помахал ему телефоном.
— Я подожду здесь.
Сик медлил. Ему явно не хотелось оставлять меня наедине с его игрушками, но я не двигался с места, семья ждала, так что пришлось ему вздохнуть и оставить меня опираться на стол со старушкой.
А в участке наконец сняли трубку.
— Детектив Хендрикс.
— Хендрикс, — сказал я. — Это Кэл Макдональд.
Долгая пауза. Еще бы секунда, и я бы бросил трубку, но он отозвался, на сей раз шепотом:
— Ты в последнее время жутко популярен. Тебя ищут все копы города.
— Да фигня, — закашлялся я. — Этот советник подделал доказательства. Я с ним позже разберусь. А сейчас у меня дело, в котором всплыло твое имя.
Это привлекло его внимание.
— Да ну? Это какое же?
— Я сейчас в мертвецкой Генри Сика.
Хендрикс разочарованно замычал.
— Это по поводу пропавшего трупа? Я велел этому старому козлу притормозить, пока не составлю рапорт.
— По поводу скольких тел он тебе вопил?
— Тел? Он говорил только об одном. — Хендрикс перестал шептать. — А были еще?
Я взглянул на монитор и увидел, как Сик пытается успокоить семейство в гостиной. Они наверняка требовали показать им тело родственника. Мне почему–то жутко хотелось исполнить их требование.
— Слушай, — сказал я в трубку. — Мне он признался, что пропало два ИЛИ три.
Хендрикс рассмеялся.
— Чего он добивается? Как думаешь, он спит с теми, кого обслуживает?
Я вытаращился на телефон.
— Так, во–первых, ну тебя к черту. Во–вторых, как некрофилия может заставить трупы испариться?
— Ну, не знаю.
Больной на голову урод. Я уже жалел, что позвонил Хендриксу, но по ходу разговора мне все больше казалось, что это дело пусть и странное, но не сверхъестественное.
Стоило мне так подумать, и я зацепился взглядом за сток между столами. Помимо крови в нем скопилась уйма разнообразного мусора, и только один край был чистым. Я ткнул в решетку носком ботинка, и она шевельнулась.
Сток не только не был закрыт, он выглядел так, словно решетку недавно отодвигали.
— Еще что–нибудь, Макдональд?
Я забыл, что до сих пор на связи.
— Да, извини, Хендрикс, — сказал я. — Слушай, давай–ка ты приедешь сюда? Тебе стоит увидеть то, что творится в мертвецкой Сика. Тут, скорее всего, дело все же для тебя, а не для меня.
— Что? Никаких призраков и ведьм?
Я показал телефону международный жест.
— Так ты поможешь или нет?
Хендрикс не медлил ни секунды.
— Что мне с этого будет? — Вот он и показал свою истинную натуру.
У меня осталось несколько сотен от суммы, которую гуль отстегнул на наркотики. И неплохо было бы малость прикормить полицию. Тем более что гуль мог достать из того же источника еще немало бумажек.
— У меня есть сотня.
Коп практически не колебался.
— Договорились. Буду там минут через пятнадцать.
Как только Генри Сик закончил щебетать с семьей покойного и вернулся в подвал, я указал ему на сток в полу.
— Куда ведет слив?
Либо я застал его врасплох, либо он был плохим актером. Сик замялся, забубнил, а потом начал тараторить:
— В канализацию. Но этот слив только для воды, которой я окатываю пол из шланга. Кровь отправляется в септический контейнер, высыхает и утилизируется очень тщательно и совершенно законно.
Я поднял руку.
— Ладно. Боже, я просто хотел узнать, куда оно все льется. Похоже, что решетку недавно открывали.
Вот тут Сик и облажался. Он слишком старался вести себя так, словно все путем, был слишком вежлив и открыт, так что сомнений просто не осталось: говнюк что–то скрывал от меня.
— Хм, — сказал он. — Я сам в последнее время ее не трогал.
Я врезал каблуком по одной стороне решетки, и она приподнялась с другого конца. Штука была тяжелой, но при этом была не закреплена.
Гробовщик прошел мимо меня и снова прижался к анатомическому плакату между шкафами. Поначалу я думал, что он испуган. Но выбор этого странного места и его любовь к потайным дверям как бы намекали…
Я вытащил пистолет и направил дуло на Генри Сика.
— Что ты прячешь?
Сик тут же вспотел, как свинья. Он поднял руки, но не над головой, а так, чтобы я видел его ладони.
— Н–ничего. Прошу вас, мистер Макдональд, я могу все объяснить.
Плевать я хотел на его объяснения. Мне нужны были ответы, а получить их я мог только самостоятельно.
— Отойди от стены.
Я повел дулом. Он послушался и освободил проход между шкафами.
Не сводя с него глаз, я подошел к стене и толкнул плакат свободной рукой. Он поддался, открывая потайную дверь.
Я уставился на Сика.
Он ответил мне своей крысиной улыбкой.
Такое случалось и раньше, и всякий раз меня это бесило. Я ненавижу, когда меня пытаются использовать, заставляя разгребать за другими дерьмо. Где налажал Сик, я пока не понимал, но если дело началось с пропавших и выпотрошенных трупов, приятного будет мало.
Я дал ему еще один шанс выйти сухим из воды.
— Что там? — спросил я, указывая на приоткрытую дверь.
— Т–там… просто мой рабочий кабинет.
Я покачал головой, шагнул вперед и врезал ему пистолетом по морде. Сик взвизгнул, осел на пол, грохоча костями, и начал всхлипывать. Я как раз собирался двинуть ему ботинком в голову, когда услышал за спиной щелчок затвора.
Это был Хендрикс. Триста фунтов живого копа. Волосы у него были сальными и редкими, косо зачесанными на огромную плешь. На лице, густо покрытом оспинами, выделялись две толстые мохнатые брови, которым едва хватало места на низком лбу. Добавьте к облику мятый костюм цвета гнилой горчицы — и получите Хендрикса.
— Убери пушку, Хендрикс, — сказал я. — Туту меня клиент внезапно превратился в подозреваемого.
Хендрикс продолжал в меня целиться, шагая по комнате.
— Мои деньги все еще у тебя?
— Да.
Он убрал пушку. Милый парень с манерами скорпиона.
Я сказал ему приковать Сика наручниками к пустому столу и не коситься на бабушку, а затем проверить тела в холодильниках.
Хендрикс, то ли потому, что был тертым копом, то ли по природному пофигизму, видом потрошеных трупов не впечатлился. Он вообще не среагировал на них, даже не моргнул.
Зато потом, осмотрев последнее тело, Хендрикс развернулся и пнул Сика по почкам.
Я к тому времени уже открыл потайную дверь и таращился на короткий, не длиннее метра, бетонный коридор. Я шагнул внутрь, Хендрикс наступал мне на пятки.
Коридор заканчивался небольшой комнатой, совершенно темной, так что разглядеть ничего не удалось. Я пошарил по стенам в поисках выключателя, но ничего не нащупал. А потом по липу скользнул шнурок. Я схватился и потянул.
— Боже! — охнул Хендрикс, когда под потолком зажглась тусклая лампочка.
Потайная комната действительно оказалась рабочим кабинетом. Вот только работа в этом кабинете не имела ничего общего с обычными похоронными услугами.
В центре стоял операционный стол, изначальный цвет которого давно скрылся под слоями засохшей крови. И не только крови. Там был мусор, ошметки и обрезки присохшей до окаменевшего состояния плоти. Я посмотрел на пол: стока или слива, как в главной комнате, здесь не было.
Рядом стоял столик поменьше, на котором лежал полный набор хирургических инструментов, от маленького скальпеля до пилы. Все они, как и столик, были точно так же заляпаны кровью и остатками тканей.
Но впечатляло не это, впечатляли предметы на полках, заполонивших всю комнату от пола до потолка.
Там была Рука Славы, свечка, сделанная из руки мертвеца. Легендарный атрибут магии и мистицизма, который, предположительно, позволял владельцу проникнуть куда угодно незамеченным и украсть все, что он пожелает.
Рядом с ней расположилась статуя Анубиса, египетского бога мертвых, и небольшая фигурка Бафомета, общий символ сатанистов от Средневековья до Алистера Кроули.
Остаток полок занимали книги, древние тома вперемешку с современными дешевыми брошюрами, все об оккультизме.
А там, где не было книг, располагались банки. В банках лежало и плавало самое разнообразное дерьмо, которое у обычных людей ассоциируется с волшебством, черной магией и оккультизмом. Было несколько банок с человеческими ногтями. Я заметил в одной глазные яблоки, судя по всему, человеческие, а в следующей банке человеческий же скальп. На банке со скальпом пристроилась баночка поменьше, с какой–то дрянью вроде ногтей внутри.
Слева тянулись полки с химикатами и порошками. Аккуратненькие, ну прямо как ряды баночек со специями в кухне. Там были и обычные в оккультизме соль, корень танниса, кникус благословенный, мандрагора и полынь. И более редкие вещи вроде тетродотоксина, порошка, который превращал живых людей в зомби, и флакона с экстрактом дурмана, который использовался для погружения в транс.
Я уже видел такую фигню раньше. Похоже, Генри Сик не просто обряжал покойников перед похоронами.
За моей спиной Хендрикс выдал более бурную реакцию.
— Господи, какого хрена этот придурок тут вытворял?!
Я посмотрел через его плечо назад. Сик, прикованный к столу, сидел и прислушивался к каждому нашему слову.
— Я думаю, Сик играл с телами. А когда игры закончились плохо, позвонил вам, ребята, чтобы прикрыть свою задницу, а потом мне, чтобы я тут прибрался.
Хендрикс явно ничего не понимал и очень хотел сблевать.
Я наклонился так, чтобы гробовщик меня увидел.
— Здорово прозвучало, а, Сик?
Гробовщик повесил голову и всхлипнул.
Я вышел из комнаты, увидев все, что мне было нужно. Хендрикс опять следовал за мной, но на сей раз он шел гораздо быстрее. Старый тертый коп был порядком напуган, но держался.
— Так какое дерьмо ты должен был прибрать, Макдональд? — рявкнул он. — И где мои деньги?
Я отдал ему половину обещанной суммы. И сказал, что вторую половину он получит, когда мы закончим работу.
— Закончим? — заныл коп. — Я отвезу Дока Больноголового в участок, и все дела. Что тут заканчивать?