В третьем иннинге бэттер послал мяч на землю — и Тим с Дэннисом вместе рванулись его ловить. Мяч прокатился через перчатку Дэнниса прямо в руку Тима, но он от неожиданности уронил мяч обратно.
— Черт!
— Да не волнуйся, — сказал Дэннис. — Ты уронил на поле, аутфилда не будет.
В конце игры Тим спросил брата, не двигая губами:
— Откуда ты взял перчатку?
Близнец пожал плечами.
— Если мне что-то нужно, я это получаю. Вот так оно и работает.
Бок о бок они зашагали по улице к дому. Заглянули в «Севен Элевен», Тим купил себе «кока-колу». И не удивился тому, что такая же банка оказалась в руках Дэнниса, когда он обернулся.
Солнце припекало, но Тиму не хотелось домой. Барбанк всегда отличался жарким климатом, и спальня братьев летом превращалась в духовку. А мама все обещала найти квартиру побольше, с кондиционером, но так и не нашла. После того как их бросил отец, денег вечно не хватало, хотя работа у мамы была неплохая, в местном книжном магазине.
В городском парке братья нашли скамейку под старым тенистым деревом. На ней было приятно пить «колу» и наблюдать за прохожими.
— Ты когда-нибудь хотел, чтобы все случилось иначе?
Дэннис обычно отвечал ему сразу, но на этот раз Тим услышал в ответ только шум в голове.
— Дэннис?
— Ну да, конечно. Блин, я хотел бы снова быть живым, а кто не хотел бы?
— Это был несчастный случай.
Дэннис снова не ответил. Просто допил «колу» и подбросил опустевшую банку в воздух. Она исчезла.
— Ты же знаешь, да?
— Да, Тимми. Я знаю, что случилось.
— Я Тим.
— Тебе надо бы пригласить Лизу.
— Что?
— Она ждет не дождется, чтоб ты подошел. Я слышал, как она говорила об этом с подружкой. Той, толстой. Лиза сказала ей, что ты классный.
— Что?
— Просто поверь мне. Лиза классная девчонка. Пригласи ее в кино и все такое.
Тим не знал, что сказать. Лиза? Дэннис правда слышал, что она о нем говорит?
А в принципе, почему бы и нет. Другие парни уже нашли себе подружек. Он поднял перчатку и хлопнул ею по колену.
— Нам пора домой. Мама готовит макаронную запеканку.
— Опять.
— Опять.
На следующий день Тим увидел Лизу у питьевого фонтанчика возле школы. На ней была голубая юбка, почти не скрывавшая длинных ног. Чтобы не пялиться на эти ноги, Тим попытался представить, какими будут на ощупь ее темные кудрявые волосы.
— Давай же.
Тим шагнул ближе, но снова застыл, потому что Лиза напилась и теперь смотрела на него. От ее улыбки скрутило живот.
— Привет, — сказала она.
— Привет.
— Ты хочешь пить?
— Господи, Тимми, да просто спроси ее.
— Заткнись.
Он кивнул Лизе.
— Жарко сегодня.
Он включил воду и опустил глаза.
— Ты не хотела бы пойти в кино? Или что-то типа того?
Миллион лет тишины… Вода бежала и вертелась у слива, а он все смотрел на этот поток и чувствовал, как пересохло в горле.
— Почему бы и нет? — сказала она. — Звучит забавно.
А через шесть недель она его поцеловала. Они возвращались домой с последних уроков в школе. И Лиза вдруг ни с того ни с сего остановилась и поцеловала его.
— Вау, это было круто, — сказал Тим, когда поцелуй закончился.
А Дэннис впервые промолчал.
В ту ночь Тим проснулся около полуночи. Ему опять снилась Лиза, и проснулся он от сильнейшей эрекции. Так было уже не раз, сны о Лизе всегда заканчивались тем, что он мастурбировал, думая о том дне, когда они будут вместе. Тим знал, что рано или поздно этот день настанет, и Лиза хотела его так же сильно, но он слишком боялся все испортить, сделав первый шаг.
Он представлял себе, какими будут на ощупь ее груди, как он коснется ее между ног и как она будет трогать его так же, как он сейчас трогает себя.
— Тебе надо бы с ней поторопиться.
Тим подпрыгнул и отдернул руку. Натянул сброшенное было одеяло.
— Господи, ты какого черта за мной шпионишь?
— Ты знаешь, что она тебя хочет.
— Заткнись.
— У нее по глазам все видно.
— Да откуда ты знаешь? Ты умер пять лет назад. И у тебя никогда не было девушки. Ты понятия не имеешь, на что это похоже.
В комнате повисла тишина, и Тим почувствовал себя жутко. Он не хотел говорить брату о смерти. Эрекция сошла на нет.
— Дэннис? Прости. Мне не стоило так говорить.
Тишина. Тим выбрался из постели и включил свет. Верхняя койка была пуста.
Все эти годы после смерти Дэнниса они жили вместе и хранили в секрете свою дружбу. Связь между братьями становилась только сильнее, Дэннис понимал его так, как никогда не смогли бы понять друзья, и Тим знал, что ни за что на свете не хочет потерять эту дружбу.
— Дэннис! Вернись. Пожалуйста.
Он отставил стул от стола, сел и уставился на кровать. Миг спустя услышал тиканье часов и посмотрел на циферблат. 4:42 утра.
Пистолет должен был быть закрыт в шкафу возле ванной, но вся квартира была перевернута вверх дном. Отец уходил, и ни Тим, ни Дэннис не знали почему. Мама все время плакала у себя в спальне. Она выходила только на работу, а когда возвращалась, приносила близнецам еду из фастфуда. Две недели они питались только пиццей, тако и куриными крылышками.
А потом мама пришла в себя. Она ни разу не сказала, почему папа ушел и почему больше не навещает их. С тех пор Тим видел отца только раз, на похоронах Дэнниса. Но даже тогда они не смогли поздороваться. Отец сидел в церкви на заднем ряду рядом с женщиной, которую Тимми не знал.
Шкаф не был заперт.
Наверное, из-за спешки, с которой собирался отец. Он хватал вещи как попало, бросал их в два старых чемодана, прожигал мальчишек взглядом, кричал на маму, а та кричала на него в ответ.
Близнецы сидели на диване, держались за руки и надеялись, что рано или поздно весь этот шум закончится.
Папа снова закричал на маму, а потом выбежал из дома, хлопнув дверью. Мама проплакала больше часа, затем умылась и тоже ушла. Тим знал, что она отправится в бар на соседней улице. И тогда еще надеялся, что папа там ее встретит.
— Ну и разгром.
— Ага.
Повсюду валялась разбросанная одежда: мамина, папина и даже их — все вперемешку. Мальчики собрали свои вещи и отнесли к себе в комнату. В кухне весь пол был усеян осколками стекла. По гостиной разлетелись бумаги.
— Это, наверное, счета, — сказал Дэннис.
— Эй, смотри.
Дверца шкафа была приоткрыта. И через стеклянную вставку в ней мальчишки увидели пистолет.
— Вау! Я достану, — сказал Дэннис, открыл дверцу и схватил оружие.
— Дай подержать! Это я первый его увидел!
— Нет. Я его…
— Черт, Дэннис, ты всегда все получаешь первым, и…
Тим заставил себя отвлечься от воспоминаний о том жутком дне и снова посмотрел на верхнюю койку.
Впервые в жизни он чувствовал себя одиноким. Невидимая эластичная нить, всегда соединявшая их с Дэннисом, порвалась, как спасательный трос, и теперь шлюпка Тима дрейфовала по жизни сама.
Он открыл верхний ящик стола и вытащил свой альбом. Там были фотографии его и мамы, его и Дэнниса, за несколько лет до смерти. Он коснулся фотографии Дэнниса и попытался улыбнуться, но тяжесть на сердце не отпускала.
Слезы потекли по щекам. Он высморкался, вытер лицо и щелкнул выключателем, а потом забрался обратно под одеяло. Мысли о Лизе не шли в голову. Он вспоминал только себя и Дэнниса, их дружбу. Полчаса спустя ему удалось заснуть.
— Привет, соня. Пора вставать.
— Дэннис?
— А кто ж еще?
— Ты вернулся!
— Я не смог уйти. И соскучился.
Тим встал у кровати и уставился на него.
— Сегодня суббота. Хочешь вечером в кино?
— Ага.
Тим оделся, и они спустились к завтраку. Дэннис, как всегда, бродил по кухне и гостиной, дожидаясь, когда Тим доест свои хлопья. Мама читала газету и пила черный кофе.
— Знаешь, тебе тоже пора попробовать. Мы достаточно взрослые, чтобы пить кофе, — сказал Дэннис.
Тим пожал плечами и беззвучно ответил:
— Мне не нравится запах.
— Зато Лизе понравится, что ты его пьешь. Будешь казаться старше.
Тим доел «Рисовые Криспи» и поставил тарелку в раковину.
— Она хочет, чтобы ты повзрослел. Чтобы ты ее трахнул.
— Что?
— Тим? — Мама обернулась к нему. — Я ничего не говорила.
— Да нет, ничего. Извини, мам. Я просто…
— Снова разговариваешь с Дэннисом? Я думала, это давно прекратилось.
Дэннис расхохотался.
— Ты хоть иногда чувствуешь, что он все еще здесь? — спросил Тим.
Мама отложила газету. Дэннис рассматривал то ее, то брата.
— Я каждый день чувствую его присутствие. Он всегда со мной.
— Фигня, — фыркнул Дэннис. — Ничего она не чувствует.
— Это да, — сказал Тим. — Но я имею в виду, что он действительно рядом.
Он покосился на брата, который уже надел его зеленую весеннюю куртку.
— Решил пошутить, да?
— Мы никогда его не забудем, — сказала мама, снова уткнувшись в статьи.
Тим прихватил мяч для лакросса и бейсбольную перчатку и зашагал на школьный двор. Задняя стена была сплошной, без окон и дверей, там можно было швырять мяч в стену. Мяч отскочил назад с той же силой и ударил в перчатку.
Минут тридцать Тим бросал мяч снова и снова, а Дэннис скакал перед ним, пытаясь загородить поле зрения. Они часто так играли.
— Я не шутил, — сказал Дэннис. — Она хочет с тобой трахнуться.
— Не говори так. Она хорошая девушка. И даже не думает такими словами.
— Это ты так считаешь. Да все равно. Сделай первый шаг, она только этого и ждет.
На следующий день Тим встретил Лизу после обеда и предложил прогуляться в глубине парке. Почти никто никогда этого не делал, люди предпочитали ухоженные дорожки, которых не было в глубине. Там начинался почти настоящий лес.
Они дошли до зарослей, и Тим, стиснув зубы, взял Лизу за руку. Но девушка не стряхнула его ладонь, только улыбнулась.
— Мило…
— Ну, — сказал Дэннис. — Что я говорил?