Сделанное открытие потрясло ее до глубины души. Она не хотела влюбляться в Николаса Николаи. Это было бы сущим безумием! Тем не менее, судя по всему, она находится на волоске от зияющей бездны. И Сьерра ухватилась за первое, что ей пришло в голову: ведь он твой противник, напомнила она себе. Ему удалось завладеть половиной акций твоей компании. Компании, которая всегда принадлежала исключительно Эверли. На ее плечи легла почетная обязанность продолжать традиции, заложенные ее прадедом.
А у Ника масса новых идей, которые идут вразрез с тем, что она намерена воплощать в жизнь. К тому же этот человек заподозрил ее в том, что она способна совершить кражу. Он считал, что Ванесса и Барри могли запереть бабушку в комнате. Простить его, спустить все это? Ни за что. Надо собрать волю в кулак и не позволять, чтобы один-единственный взгляд повергал ее в трепет, как осенний листок на ветру.
– Надеюсь, ты уже убедился, что в моем шкафу никого нет, – язвительно проговорила она. – А теперь пора проверить остальные помещения.
Ник повесил красное бархатное платье в шкаф и молча пошел следом за ней.
– Все осталось как было, – со вздохом облегчения подвела итог Сьерра. – И ничего, если судить по первому взгляду, не пропало.
– Наверное, мы приехали до того, как он успел что-либо взять, – предположил Ник. – Открытая дверь могла лишь свидетельствовать о поспешном бегстве злоумышленника. Кажется, приехала полиция.
Его замечание было излишним, поскольку полицейская машина подкатила к дому с включенной сиреной. Красно-синие отблески мигалки пробежали по стенам. Не заметить ее появления было просто невозможно.
– Я рада, что ты сумел выяснить, когда уехали Барри и Ванесса, – стараясь сохранять хладнокровие, заметила Сьерра. – Поскольку успела убедиться, что ты способен подозревать кого угодно и в чем угодно, пока не появятся доказательства обратного, но…
– О господи! – Ник поморщился, услышав ее слова. – Ты меня принимаешь за параноика? Запомни, пожалуйста, на всякий случай – я не люблю строить нелепые домыслы.
– Да ну? – делано удивилась Сьерра. – А разве не ты подозревал, что я сама повернула термостат, чтобы получить страховку? Затем ты решил, что я краду деньги у компании. А потом твои подозрения пали на мою сестру. Ты вообразил, что она способна запереть собственную бабушку.
– Так вот что вызвало твое раздражение!
– Раздражение? – возмутилась Сьерра. – Ты даже представить себе не можешь, насколько это оскорбительное предположение!
– Отложим обсуждение этого вопроса на потом, – не терпящим возражения тоном сказал Ник, открывая дверь полицейскому.
Сьерра узнала его. Это был Дон Рирдон, ее одноклассник. На выпускном вечере они несколько раз станцевали вместе. А потом, после школы, их жизненные пути разошлись. Теперь он был женат и работал вместе с Ванессой.
– Проходите, – сказал Ник, впуская Рирдона. – Благодарю, что вы так быстро отозвались на наш звонок.
«Наш» звонок, отметила про себя Сьерра, вскипая. Он говорил так, словно речь шла о его собственном доме, в который вторгся посторонний. Но Рирдон воспринял его слова как нечто само собой разумеющееся и, задавая вопросы, обращался только к Нику, лишь изредка поглядывая на Сьерру.
Но то, что Ник начал излагать Рирдону, заставило ее возмутиться еще больше.
– Я пригласил на завтра команду, чтобы заменить устаревшие замки во всем доме. Эти парни установят сигнализацию, замки, в общем, все, что понадобится, – продолжал Ник. – Сегодня все обошлось, но кто знает, чем это может закончиться в будущем?
Сьерра даже потеряла дар речи. Ник собирается установить какие-то новейшие замки и сигнализацию и доме, даже не посоветовавшись с ней? Нет! Сейчас самое время высказать ему, что она думает: компания «Эверли» не филиал его агентства. И последнее слово не всегда будет оставаться за ним.
Закрыв дверь за Рирдоном, она резко повернулась к нему:
– Завтра я позвоню в магазин Ликерта, где продаются замки. А еще закажу у него дверные цепочки. Но я не собираюсь превращать свой дом в неприступную крепость, где повсюду установлена сигнализация и камеры слежения.
– В магазин Ликерта я уже заходил, – спокойно ответил Ник, словно не замечая ее вызывающего тона. – То, что он предлагает покупателям, вышло из употребления уже лет десять назад. И отстает от того, что предлагает наша фирма, лет на двадцать.
– Мы всегда покупали все необходимое у Ликерта, – упрямо сказала Сьерра.
– Ваша безопасность больше не будет зависеть от ассортимента его магазина. Это не подлежит обсуждению, Сьерра. Вызванные мною люди прибудут завтра. После того как они закончат работы в доме, возьмутся за винзавод. Ты можешь спорить со мной до посинения, но это не принесет толку. Вопрос решен, малышка.
– Нет, не решен! Может быть, ты имеешь право установить на заводе суперсовременные системы охраны и защиты, но мой дом не является частью компании. И все, что нужно, будет куплено у Ликерта.
– Ты можешь заказать все, что захочешь. – Серые глаза Ника потемнели.
– Интересно, каким образом будет производиться расчет? Чем я должна расплачиваться?
Ник только засмеялся в ответ.
«Он нарочно дразнит меня», – догадалась Сьерра. И самый разумный выход – развернуться и уйти, а она начала гоняться, как неопытный котенок или щенок, за обманкой.
– Я не собираюсь расплачиваться за супердорогую сигнализацию постелью – не надейся.
– Даже мысли такой не было, – пожал плечами Ник. – Ты ляжешь со мной потому, что сама хочешь этого. И незачем придумывать другие причины. – И он приник к ее губам с таким видом, словно им ничего другого не оставалось, как закончить спор поцелуем.
Сьерра вздохнула, и губы ее сами собой приоткрылись. Она подсознательно ждала и хотела, чтобы он поцеловал ее. Их губы снова соприкоснулись, его язык дразнил и играл, дотрагиваясь до ее языка. И ей меньше всего хотелось высвобождаться из его объятий.
Поцелуй их длился очень долго, а чувство возбуждения все возрастало.
В какой-то миг ей показалось, что Ник теряет над собой контроль. Он крепко привлек ее к себе, так что бедра прижались к бедрам. И она уже готова была позвать его наверх, в свою комнату…
– Позволь мне остаться с тобой, – тихо попросил Ник, словно прочитал ее мысли.
И звук его голоса, и близость его тела только усилили пламя, бушующее у нее в груди.
Сьерра чуть отстранилась и посмотрела на него. Серые глаза стали почти черными, в них пылал огонь желания. Она видела, насколько близок он к тому, что бы потерять голову. И мысль о том, что может между ними произойти, возбуждала и одновременно пугала ее.
А потом она вспомнила про бабушку, про сестру, которая должна вот-вот вернуться, и тотчас спустилась с облаков на землю. Мысль о том, что они с Ником будут заниматься любовью, когда ее близкие находятся за стеною, отрезвила ее. Быть может, для кого-то другого это не значило ровным счетом ничего, но Сьерра знала, что для нее такое немыслимо.
Она попятилась, отступила на безопасное расстояние:
– Нет, Ник… это невозможно.
Он дышал так, словно пробежал не один десяток километров, и это неприятно поразило его. В любовных играх Ник всегда был неутомим. Но только Сьерра Эверли заставила его воспринимать это не как игру. Каким-то образом ей удалось вызвать в нем такую волну чувств, что он боялся не совладать с ними. Но он должен утолить свое желание. Оно сжигало его, как пламень.
– Перепады твоего настроения ставят меня в тупик. Или же я вдруг утратил способность правильно понимать и истолковывать сигналы. Вдруг тебе хочется, чтобы я действовал наперекор твоим протестам, не обращал на них внимания, чтобы силой увлек тебя в постель?
Сьерра напряглась. Может быть, подсознательно она ждала именно этого. Но как могла современная женщина, которая взялась вести дела семьи и возглавила компанию, одобрять насилие? Сьерра вспыхнула, чувствуя, что совсем запуталась:
– Мне кажется, что сейчас тебе лучше уйти, Ник.
Он посмотрел на нее так, словно собирался что-то возразить. И Сьерра видела, как он борется с собой. Но привычка к дисциплине победила.
– Если ты и в самом деле этого хочешь, – с нажимом проговорил он.
Хотела ли она этого? Сьерра с трудом смогла подавить вздох разочарования, когда он шагнул в непрекращающийся дождь.
– Ник!
Он остановился:
– Ты передумала?
– Спасибо за то, что помог открыть дверь в комнату бабушки, и… за то, что помог осмотреть дом.
Он пожал плечами:
– После того как мои парни установят новую сигнализацию, всякий, кто сунет нос на завод или попытается войти в дом, будет неприятно поражен. Его ожидает масса сюрпризов.
– Уж не от террористов ли ты собираешься нас защищать? Никаких капканов или самострелов я не допущу.
– Капканы или самострелы? У тебя очень странные представления о современной сигнализации и системе безопасности, – ответил Ник и ушел, посмеиваясь над ее наивностью.
– Запомни: в своем доме я не потерплю насилия! – крикнула она ему вслед. – И электрошокеров в том числе!
– Весьма уместное добавление, – снова засмеялся он в ответ.
Наивные представления Сьерры о современных средствах сигнализации развеселили его. Она вообще обладала способностью выводить его из себя, он то впадал в отчаяние, то его начинал захлестывать гнев – давно забытые им состояния. Стоило ей только сказать что– то или сделать, пусть неумышленно задеть, как его начинало заносить. И он ничего не мог с собой поделать.
Каким-то непостижимым образом ей удавалось пробивать его броню, которая, как ему казалось, давно срослась с ним. И пока еще не были изобретены такие замки, такая сигнализация, которые могли бы защитить его от эмоционального воздействия Сьерры. Но что по-настоящему тревожило Ника, так это полное отсутствие желания вернуться к прежней жизни, к легким победам на любовном фронте, никогда серьезно не трогавшим его, позволявшим всегда оставаться хладнокровным. Одним словом, ко всему тому, что составляло суть его жизни в Нью-Йорке: полное самообладание, душевное равновесие и как следствие защищенность.