Мужчина почувствовал, как по щекам разливается жар. Он будто снова стал мальчишкой, терпящим издевки приютских детей, когда те потешались над наказанием, которому он подвергся – от прикосновения волшебного жезла его кожа стала пахнуть, словно гниющий труп. У жрецов этот способ наказания был излюбленным, и вдохновением для него служило писание об одном из неисчислимых, бесконечных страданий праведников Ильметера. Арвин пытался избавиться от магического зловония, скобля кожу пемзой и стоя под струей воды, пока не продрог до костей, но все было тщетно – запах бил в нос и оседал на языке, вызывая рвотные спазмы. Даже сбрив волосы, он не избавился от зловония. Мало того, дети вдобовок принялись дразнить его лысую голову, обзывая тухлым яйцом.
По виску Арвина сбежал ручеек зловонной жидкости. Он отбросил влажные волосы назад, почувствовав, что теперь грязь стекает ему за воротник. Во всяком случае, в этот раз запах можно смыть.
К тому же, он больше не мальчик для битья.
Схватив самого крупного из весельчаков за отворот куртки, молодой мужчина вызвал кинжал и прижал лезвие к ноздрям моряка. Острие чуть оцарапало кожу, и к губам человека сбежала алая струйка.
– Может тебе отрезать нос? – прошипел Арвин сквозь сжатые зубы. – Может, тогда тебе не будет вонять? Или ты с приятелями предпочтешь бросать оскорбления в другом месте?
Глаза моряка расширились. Он хотел было помотать головой, но вовремя остановился.
– Остынь, приятель. Уже уходим.
Арвин отстранился, пряча кинжал. Матросы поспешили убраться прочь, выскочка с окровавленным носом бормотал проклятия.
Молодой человек некоторое время стоял в тишине, наблюдая за ночными гуляками, праздно шатающимися по дамбе, и задаваясь вопросом, мог ли кто-то из них скрывать под плащом магии оспины. Колкости моряков заставили его осознать одну простую истину – единственный способ обнаружить кого-то из обезображенных, это использовать обоняние, ориентируясь на кислый, болезненный запах. Однако, будучи окутанным вонью канализации, на успех можно было не рассчитывать.
Вздохнув, он зашагал в направлении бани.
Некоторое время спустя Арвин снова чувствовал себя человеком. Баня, круглое каменное помещение, где в горячем паре нежились посетители, пока рабы мылили и терли их мочалками, однозначно стоила потраченного времени. Кожа Арвина порозовела и благоухала мылом, и одетый в свежую одежду мужчина чувствовал, что теперь готов к любым трудностям.
Даже вновь спуститься в коллектор за Ноулгом.
Арвин вернулся к отправной точке, «Смертельной петле». Рассвет еще не наступил, и дела в таверне текли неторопливо и вяло. Большинство моряков, покачиваясь, возвращались на свои суда, чтобы выспаться после попойки. За столами сидело не больше десятка посетителей. Среди них мужчина узнал рыжеволосую юань-ти, зашедшую накануне вечером.
Женщина успела сменить платье на новое, сшитое из мерцающей зеленой ткани на пару оттенков светлее её чешуи. Она подняла голову, глядя на вошедшего в таверну Арвина. Молодой человек сомневался, что она узнает в нем одного из вчерашних посетителей – в бане он подстриг волосы. Но даже если бы локоны по-прежнему свисали до плеч, вряд ли юань-ти сумела бы его вспомнить. Приятная, но ничем не выдающаяся внешность Арвина прекрасно помогала растворяться в толпе и выглядеть «как все». Эта черта была весьма полезна в его роде деятельности, хотя то, что люди постоянно принимали его за другого, несколько раздражало.
Женщина продолжала смотреть на Арвина, и тот скрестил два пальца на правой руке, отведя ее чуть в сторону.
Гильдия?
Рыжеволосая юань-ти отвернулась, не ответив.
И тут Арвина осенило. Прошлой ночью женщина, казалось, высматривала кого-то в толпе. А если те люди похитили её друга? Не потому ли она вернулась в «Петлю»? Если это так, то возможно, она захочет подключиться к поискам Ноулга. По крайней мере, она могла заметить то, что ускользнуло от внимания молодого человека.
Арвин подошел к её столу, низко поклонился и замер, ожидая, когда женщина позволит ему распрямиться. Когда юань-ти сделала это, молодой человек одарил её одной из своих самых обаятельных улыбок и кивнул на стоявший напротив стул.
– Могу я к вам присоединиться?
В затылке появилось знакомое ощущение покалывания – добрый знак в ситуациях подобного рода. Женщина предложит присесть. Он был в этом уверен.
Юань-ти наклонила голову, словно к чему-то прислушиваясь – еще один хороший знак – но промолчала. На мгновение Арвин испугался, что она прогонит его прочь – её расе была свойственно пренебрежение к людям. Но женщина всё же кивнула и жестом предложила сесть. Её губы на миг тронула легкая улыбка, будто она видела в этом нечто забавное, но почти тут же исчезла.
Молодой человек сел.
– Вы были здесь прошлой ночью, – начал он.
Женщина выжидающе смотрела, не мигая. Но Арвин вырос в Хлондете и привык к взглядам юань-ти. Если она пыталась его смутить, то старалась напрасно.
– Помните человека, с которым я пил – в желтой рубашке?
Она кивнула.
– А женщина, что сидела на его коленях, проститутка, вы видели ее после?
– Рябая женщина? – голос был мягким и свистящим; как у всех юань-ти, в её акценте проскальзывало шипение.
Арвин приподнял брови.
– Вы заметили её язвы?
– Разглядела сквозь заклинание, которым она пыталась скрыть их, – ответила собеседница. – Я увидела её истинный облик, как только она шагнула в таверну.
Молодой мужчина был потрясен.
– Вы знали, что она больна? Почему же не сказали нам или не вызвали стражу?
Женщина пожала плечами медленным плавным движением.
– Не было причин для беспокойства. Чума изуродовала ей лицо и отступила, оставив лишь рубцы.
– Но её прикосновения…
– Безвредны, – перебила юань-ти. – Эти язвы – не более чем обычные шрамы. Вот если бы они были открыты и гноились, тогда другое дело.
– А слюна? – спросил Арвин.
Юань-ти вперилась в него взглядом.
– Ты её целовал?
– Мой друг целовал. Или скорее… – он вспомнил слизь, размазанную по его лбу. – Шлюха поцеловала его в лоб. Это могло заразить его чумой?
Арвин ждал ответа, затаив дыхание. Неужели он поборол яд только для того, чтобы погибнуть от смертельной болезни?
Юань-ти издала слабое шипение, которое вероятно символизировало смех.
– Нет. Скажи другу, чтоб не волновался. Чумы, что оставила оспины, давно нет в её теле.
В её словах было столько уверенности, что молодой человек поверил. По телу пробежала волна облегчения. Осознание того, что его касались люди, зараженные чумой, наполняло ужасом. Арвин был слишком молод, чтобы помнить последнюю эпидемию, которая прокатилась по Вилхонской протоке; «драконья чума» была побеждена за тридцать лет до его рождения. Но, как и большинство горожан, он боялся даже говорить о ней. Болезнь, считающаяся магической по происхождению, вызывала отслаивание кожи огромными, похожими на драконьи чешуйки кусками, оставляя сочащиеся кровью и лимфой незаживающие язвы.
Вздрогнув от этих мыслей, Арвин приказал подошедшей к их столу официантке принести эля; затем он вновь повернулся к юань-ти.
– Кажется, о болезни вам известно довольно много.
– Последние несколько месяцев я посвятила исследованиям.
Глаза молодого мужчины сузились.
– Вот как?
В голове мелькнула подозрительная мысль – уж не «проститутку» ли или одного из её сообщников искала вчера вечером рыжая юань-ти.
– Вы следили за нами после того, как мы вышли из таверны? – прямо спросил Арвин и напряженно замер, ожидая ответа. Вдруг собеседница сможет описать место, где рябые спускаются в канализацию. Зная отправную точку, молодой человек быстрее сможет отыскать ту пещеру.
– Не было нужды. Я… предчувствовала, что снова встречу тебя сегодня утром и услышу твой рассказ, – женщина впилась взглядом в глаза Арвина. – Расскажи, что произошло после того, как вы с другом покинули это место?
Молодой человек уставился на юань-ти, поражённый ее равнодушием. Она сидела и смотрела, как Ноулга уводит больная женщина, и не сделала ровным счетом ничего. Могла бы хоть предупредить Арвина не идти следом. Но нет, вместо этого она дала событиям развиваться своим ходом, чтобы потом расспросить выживших.
– Своего рода «изучение болезни», – пробормотал человек себе под нос. Поймав немигающий взгляд юань-ти, он спросил: – Кто ты?
– Зелия.
Должно быть, это её имя.
– На кого ты работаешь?
Юань-ти издала шипящий смех.
– На себя.
Арвин нахмурился. Когда стало ясно, что Зелия не собирается добавить к своим словам ещё что-то, он принял решение рассказать ей обо всём. Молодой мужчина всё равно ничего не терял, при этом однако мог раздобыть необходимые сведения. Возможно, женщина заметит в его рассказе что-то, что поможет отыскать Ноулга. Казалось, она знала куда больше, чем говорила, но это впечатление, как правило, создавалось при общении с любым юань-ти.
Умалчивая о сделке с Ноулгом, Арвин поведал о недавних событиях: о сражении с проституткой и её сообщником, о плене в коллекторах, о том, как его заставили выпить яд и о вызванной им страшной боли, о побеге в лодке. На протяжении всего рассказа он неотрывно смотрел на Зелию, но выражение её лица не менялось. Женщина слушала внимательно, особенно заинтересовавшись помещением, где проходил странный ритуал, и попросила более подробно описать похитивших его людей, их внешность и то, о чём они говорили. В завершение рассказа Арвин дал описание статуи.
– Древесина сильно прогнила, но, безусловно, статуя изображала женщину. Руки подняты, как если бы она…
– Талона.
– Это имя? – спросил Арвин. Он никогда не слышал его прежде.
– Повелительница Ядов, Госпожа Болезней, Мать Смерти, – продекламировала Зелия.
Мужчина вздрогнул.
– Да. Они называли её именно так.
– Богиня болезней и недугов, – продолжила юань-ти. – В Вилхонской протоке о ней знают мало и почти не поклоняются. Её последователи появились в Хлондете совсем недавно.