Цвейг меж тем расправлялся с котлетой так активно, что за ушами трещало. Несколько секунд Кейн смотрел на него с нескрываемым любопытством. Я даже хотела обидеться, ведь это любопытство явилось результатом сомнений в моих кулинарных способностях. Но вечер, убитый на готовку, дал о себе знать: я тоже дико захотела есть. Поэтому вместо того, чтобы страдать от несправедливости мира, принялась поедать картошку.
Кейн тоже попробовал котлеты, пожевал, задумался.
– А ты умеешь удивлять, – наконец изрек он.
«Уилл, скорее», – подумалось мне.
– Нет, я серьезно, очень вкусно. Даже у Эрла хуже.
Я робко огляделась. Народ с удовольствием уминал котлеты и никто, кажется, не жаждал меня убить, никто не падал замертво, схватившись за горло. Как все-таки хорошо, что первый вариант котлет не дошел до тарелок парней.
А еще мне было дико интересно сравнить вкус собственных котлет и тех, что получились у Уилла. Я дождалась, когда один из горняков, что-то рассказывая, перетянет все внимание на себя, и наклонилась к Кейну.
– Кейн, – шепотом позвала я.
Тот удивленно на меня посмотрел, но тоже придвинул голову, чтобы Цвейг не слышал. Отчаянно краснея, я попросила:
– А дай кусочек котлеты попробовать?
А шеф, похоже, начал привыкать к моей сумасбродности. Он только усмехнулся в усы и отломил вилкой кусочек еще нетронутой второй котлеты. Пока Цвейг посмеивался над шуткой коллеги, я быстро сунула кусочек в рот и пожевала.
Ну что ж, лука там было не в пример меньше, чеснока тоже, так что после такой котлетки даже можно было с кем-нибудь целоваться. Не то чтобы я собиралась это делать, но теоретически смогла бы. Сам вкус мяса, которого я не ела с самого детства, оказался солоноватый, очень специфический, не похожий ни на что.
Ладно, признаю, у Торна есть кулинарный талант. Пожалуй, если бы я ела мясо, это было бы даже вкусно, в отличие от той каши, что приготовили мы с Умбрей.
Цвейг разом заглотил оставшуюся половину котлеты и поднялся. А потом сделал нечто такое неожиданное, что я поперхнулась помидоркой.
Он наклонился, чмокнул меня в щеку и громко сказал:
– Спасибо, Хейлин!
«Блин!» – пронеслось в голове.
Я поспешно занялась едой, но едва снова примерилась к бедной помидорине, все повторилось, только на этот раз с другим горняком. Потом со вторым, третьим. Каждый, заканчивая ужин, по примеру Цвейга, подходил и чмокал меня, пресекая попытки сожрать вожделенный ужин, утечь под стол, покраснеть до критической температуры и просто провалиться сквозь землю.
Все это продолжалось бы бесконечно, если бы Кейн, наконец, не взбунтовался:
– Вы мне дадите пожрать или нет?! – рявкнул он.
К счастью, меня оставили в покое, хотя аппетит все равно куда-то испарился.
– Может, все-таки в библиотеку? – усмехнулся шеф.
Глава восьмая
Весь вечер прошел за попытками заставить себя написать отцу еще одно письмо. Вот только я совершенно не знала, что писать. Привет папа, не знаю, получил ли ты мое прошлое письмо? Как-то унизительно, словно я бьюсь за внимание родителя, которому совершенно плевать на ребенка. Или, может, написать, словно ничего и не было? Если он не получил первое письмо, то ничего и не заметит, а если получил… то станет стыдно, а я буду выглядеть довольной жизнью и несгибаемой наследницей ди Амос.
Да, точно, напишу так, словно ничего не писала раньше!
«Дорогой папа!»
Нет, зачеркиваем.
«Отец! Надеюсь, ты в добром здравии и не забываешь заботиться о Тигре».
Едва я написала первую строчку, через щель между дверью и полом в комнату юркнула Умбря. Тень возбужденно начала носиться по кругу.
– Что такое? Что-то случилось?
Та покачала головой. Мне еще показалось, что как-то неуверенно, но кто же знал! В этот момент я думала только об отце и письме ему, а никак не о тени, которая снова где-то накуролесила. И пожалеть о том, что я не расспросила Умбрю подробнее, мне пришлось немного позже.
– Послушай письмо, нормально начинается?
Тень подлетела ближе, и я вдруг чихнула, потому что от нее жутко разило чесноком. Конечно, она ведь слопала обе мои неудачные котлеты.
– Ты что, любишь лук? – скривилась я.
Умбря виновато закивала головой.
– Ладно, я стащу тебе завтра целую луковицу, но давай ты полетаешь и проветришься? А то я скоро превращусь в талисман против вампиров.
Умбря послушно улетела, но мне вновь не дали заняться письмом. На это раз мой посетитель был из плоти и крови, а еще – из целой горы самомнения.
– Привет, – просиял Уилл.
– Ты вампир?
– Что? – Он удивленно моргнул.
– Спрашиваю, не вампир ли ты. Прилетала Умбря, она сожрала кучу чеснока и лука из котлет. Если ты вампир, то лучше иди подобру-поздорову, труп в собственной спальне мне будет очень сложно объяснить.
– Смешно. Котлетка, ты мне все еще должна.
Он нахально оттеснил меня в сторону и плюхнулся прямо на кровать.
– Вот только я не могу придумать, что именно.
– С чего это я тебе что-то должна? Ты просил котлеты, ты их получил.
– Я их сделал!
– Это частности!
– Все благодарности тебе!
– Ладно, завтра попрошу всех поцеловать и тебя.
Уилл скривился – видимо, представил.
– Чего пишешь? Письмо отцу?
– Ага. – Я вздохнула. – Как думаешь, нормальное начало?
Торн внимательно прочитал первое предложение и почему-то фыркнул.
– Не умеешь ты, Котлетка, письма писать. Дай сюда, я напишу сам.
– Так у тебя почерк не похож!
– Вот потому и дай.
Он взял в руки карандаш и сделал вид, что задумался.
– Дорогой папа!
– Я не хотела его ласково называть, потому что обижена.
– Котлетка, хватит меня перебивать!
– «Дорогой папа, пишет вам Уилл».
Я моргнула, а затем рассмеялась и чуть не свалилась под стол. Представляю, как папа откроет письмо и увидит такое.
– «Вы же не против, если я буду называть вас папой? К сожалению, Хейлин немного занята сейчас, поэтому от ее имени буду писать вам я. У нас все хорошо. Хейлин практически стопроцентно – мой идеал. Еще отец говорил, что настоящая женщина должна быть беременная, босая и на кухне. Хейлин пока соответствует двум пунктам из трех, но полы у нас теплые, так что и с обувью мы договоримся».
– Хва-а-атит, – простонала я. – Он получит сердечный приступ.
– Нет, ну когда он отправлял тебя работать в коллективе из тридцати мужиков, он же приступ не получил? Неужели ничто не предвещало?
– Я серьезно. Мне надо написать ему письмо, утром заберут почту.
– Ладно, не хочешь, как хочешь, я честно пытался тебе помочь. Давай думать, как ты отдашь мне основной долг.
Я только закатила глаза, продолжая ломать голову над тем, что бы такого написать в письме. Но присутствие Торна как-то сбивало с нужной мысли. Зачем он пришел? Не просто же поболтать? Как-то не верилось в то, что он перестал злиться за ту историю с шаром и вдруг воспылал ко мне симпатией. Что-то тут нечисто.
– О, Котлетка, я придумал! Хочу праздник.
Мне показалось, Уилл или сошел с ума, или начал издеваться. Какой еще праздник? Это я и спросила, немного не справившись с голосом, так что получилось как-то слишком шокированно.
– Обычный. Кейн иногда разрешает устраивать праздники, по поводу дней рождения или чего-то такого. Не чаще раза в месяц. Со всеми атрибутами: пьянкой, гулянкой и сломанными елками.
Мои представления о празднике в корне отличались от того, что он описал, но для разнообразия я решила промолчать и немного подумать об открывшейся перспективе. Праздник… хм. Музыка, танцы, вкусная еда, выпивка и развлечения? И все мужское внимание одной красивой и грациозной Хейлин?
– Ну ладно. – Я сделала вид, что с трудом заставила себя согласиться. – Попробую, но Кейн не разрешит.
– Разрешит, оставь это мне. Думай над меню и развлечениями, – усмехнулся Уилл.
Возникла неловкая пауза. Я молчала и смотрела в окно через щелочку в шторах. Смотреть было страшно, но ощущение, что я не одна, немного успокаивало. В случае чего быстро и позорно сбегу под бок к Торну.
– Гулять хочу, – вдруг вырвалось у меня.
– Гулять?
– Ага. Давно на улице не была, так хочется на свежий воздух.
Он пожал плечами.
– Одевайся, пошли.
– А…
– Я же специалист по нечисти. Она меня боится.
Идея гулять с Уиллом, который совсем недавно ласковее, чем «стерва», мне прозвищ не давал, казалась немного бредовой, но желание подышать немного морозом и посмотреть на кружащиеся в небе снежинки, пересилило все остальное. Я мигом натянула теплый свитер, шубу, опостылевшие валенки и была готова.
Свежий снег хрустел под ногами. Я шла в полуметре от черты, где заканчивался освещенный участок. Несмотря на то что до купола был добрый десяток метров, я не решалась отходить далеко от дома.
Просто так болтаться по улице было скучно. Я немного помялась, но больше для приличия, а потом пристала с вопросами:
– И почему ты вдруг стал меня выгуливать?
Торн удивленно на меня посмотрел. Ему, в легкой дубленой куртке, казалось, было совсем не холодно. Я вспомнила, как он отдал мне свой плащ, когда нес из леса, и снова задумалась, какой же силой обладает Уилл. Наверное, огромной. Даже удивительно, что он так легко попался моему шару. Наверняка задумался о чем-то очень важном и интересном.
– Кого хочу, того выгуливаю, – пожал он плечами. – Ты забавная.
– Забавна-а-ая, – протянула я, не зная, как на это реагировать: то ли обижаться, то ли принять как комплимент.
– А раз уж тебе нравится меня выгуливать и я забавная, покажешь ваш рудник? Я уже давно здесь работаю, а еще не видела, что происходит.
– Покажу, – согласился Уилл. – Но днем. Сейчас туда спускаться опасно. Давай еще круг, и пойдем в дом, сегодня мороз какой-то особенно зверский.
Мне хотелось еще немного погулять, но я не стала спорить, подумав, что Уилл замерз. Мы в последний раз обогнули дом и по обледеневшим ступенькам поднялись к двери. Уилл толкнул дверь, и… ничего не случилось.