— Это будет долгая поездка, так что собери дорожную сумку, — говорит Вика Диане, выходя из кухни и перекидывая шарф через плечо, задевая им меня по лицу. Сука.
— Отлично, — выдыхает Диана, провожая Вику взглядом.
Я смотрю, как за ней тихо закрывается дверь, затем перевожу взгляд на Влада, который смотрит на меня в ответ с яростным голодом в глазах.
Мы одни.
Когда я остаюсь с ним наедине, моя кожа пылает, а тело горит изнутри.
— Как тебе спалось? — спрашивает он, и хрипотца в его голосе сигнализирует о том, что я произвожу на него такое же впечатление. У меня кружится голова, и тепло разливается по всему животу, скапливаясь в моей сердцевине.
— Хорошо, спасибо, — выдыхаю я, мои нервы на пределе. — Черт возьми, я умираю с голоду. Не хочешь ли позавтракать? Могу я тебе что-нибудь приготовить? — Я избегаю его близости и спешу к холодильнику. Мои ноги кажутся тяжелыми, как будто я тащу свинцовые гири через всю комнату.
Его ботинки скрипят по плитке позади меня, сигнализируя о его приближении.
— Уже полдень, Ирина, — тихо произносит он, и в его голосе раздается хриплое рычание. — Но да, я бы поел. — С этими словами он преграждает путь между мной и холодильником, подхватывает меня под мышки и усаживает на край столешницы.
— Влад! — шепотом кричу я, кладя руки ему на плечи, желая оттолкнуть его. Но мне не справиться против него. Влад раздвигает мои ноги в стороны и втискивается между ними. — Диана может вернуться! — говорю я в отчаянии.
Игнорируя мое беспокойство, он хлопает по стойке по обе стороны от моих ног. — Ложись на спину, — приказывает он. Пока я таращусь на него, Влад задирает мое платье вверх по бедрам и начинает стягивать трусики. Ношение платьев никогда не было моим коньком, но, должна сказать, в последнее время они стали ужасно удобными. Я забираю назад все негативные мысли об этой одежде.
Мое сердце бешено колотится в груди, а голова кружится от желания, страха и возбуждения в одном флаконе. Влад поднимает мои ноги и кладет их на край столешницы, открывая меня для себя, и пожирает своим взглядом. Мои трусики запихивает себе в карман. Смущение захлестывает меня, но оно сменяется стоном, когда он наклоняет голову и целует меня между бедер. Я задыхаюсь и падаю обратно на столешницу, холодная поверхность проникает в мою разгоряченную плоть сквозь ткань платья.
О, боже.
Его жадный рот. Его горячий, скользкий язык. Его сильные, блуждающие руки.
Это слишком.
Он лакомится мной, как будто я — шведский стол, накрытый специально для него. Я такая и есть. Просто… для… него. Круговыми движениями языка Влад путешествует по всей длине моих половых губ, раздвигая их и находя пульсирующий клитор, спрятанный глубоко внутри.
Я хватаюсь за край стойки, чтобы удержаться на месте. Я чувствую себя так, словно уплываю на облаке экстаза. Неужели все мужчины так доставляют удовольствие? Всегда ли это так приятно?
Я выгибаю спину, когда Влад засасывает мой клитор в рот. Я чувствую, как в моем животе нарастает бурлящее чувство, а тепло волнами распространяется по всему телу. Что-то толкается внутрь меня, и затем я наполняюсь тем, что, как мне кажется, является его пальцем. Это причиняет боль и одновременно доставляет удовольствие. Я лечу. Я собираюсь кончить прямо здесь, на кухонном столе.
И вздрагиваю, когда входная дверь открывается и раздается мужской голос:
— Блядь, простите, господин.
Я спешу сесть и лихорадочно одергиваю платье, чтобы скрыть то, чем мы занимались. Влад смотрит на меня по-волчьи, его рот блестит от моих соков.
Он — охотник, а я — добыча.
Влад бормочет приказ, предназначенный только для меня:
— Закрой свои глаза, солнце мое.
Мои внутренности сжимаются от беспокойства, и я не могу сделать так, как он просит. Вместо этого с чувством вины и ужаса наблюдаю, как он крадется к мужчине, который отступает, зная, что вляпался во что-то, из чего ему не выбраться.
— Влад, — умоляет он, но Влад быстр, молчалив и настолько смертоносен, насколько это возможно. Он резко выбрасывает руку вперед, ударяя кулаком в горло мужчины. Мужчина потрясенно ахает и хватается за гортань, издавая хрипящий звук. Его глаза широко раскрыты, в них паника. Влад обходит его, достает что-то из кармана и обхватывает мужчину рукой, удерживая его голову в захвате.
Быстрые и эффектные удары по шее, что-то в руке Влада сияет, когда на него попадает свет. Это нож. Только не с рыболовным крючком. Другой — с выгравированным на нем их гербом. Императорский двуглавый орел. Мужчина обвисает у него на руках, из ран на шее хлещет кровь.
Обычно бесстрастные, спокойные глаза сверкают дикостью. На мгновение выражение лица Влада становится безумным, прежде чем он моргает и отпускает мужчину, который с глухим стуком падает на пол и вокруг него растекается лужа крови.
Я смотрю на него всего секунду, пока до меня не доходит, что меня сейчас стошнит. Желчь подступает к моему горлу, и я спрыгиваю со стойки, бросаясь к раковине. Меня тошнит, и слезы наворачиваются на глаза. Я и раньше видела, как убивали мужчин — черт возьми, даже женщин от руки Влада, — но это было не из-за того, что они что-то сделали. Это было за то, что сделали мы. Я сделала. Он защищал нас от тех ужасных вещей, которые мы творили. Это значит, что я тоже монстр.
— Ирина, — говорит Влад тихим и собранным голосом. Пальцами поглаживает мою спину, утешая меня. — У него болтливый язык. Он бы все рассказал. — Он продолжает гладить меня, и я задаюсь вопросом, не размазывает ли он кровь по всей моей одежде.
Я вздрагиваю и киваю, вытирая рот рукой.
— Я знаю, — говорю я ему, потому что действительно знаю. Быстро мою руки, но это не избавляет меня от той грязи, которую я сейчас чувствую.
— Иди, помоги Диане собраться к сегодняшнему вечеру, — приказывает он мягким и нежным тоном. Трудно смириться с тем, что ко мне прикасается тот, кто несколько секунд назад зарезал человека. — Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду, пока приберусь здесь.
— Хорошо, — выдавливаю я, затем отрываюсь от раковины, собираясь уйти, мое тело сильно дрожит.
Влад хватает меня за руку, прежде чем я успеваю отойти слишком далеко от него. Тепло и уют, которые он дарит своим сильным прикосновением, успокаивают меня. Дрожь утихает, когда его пальцы пробегают по моей ладони. Он пристально смотрит на меня, его глаза дают обещания, которые я каким-то образом понимаю на клеточном уровне.
То, что происходит между нами, невозможно остановить.
Брак по расчету. Его своевольная, назойливая сестра. Потенциальный болтун.
Ничто не погасит то, что начало разгораться между нами. Настоящий ад. Огненный взрыв эпических масштабов.
Мы — солнце.
Это не просто похоть овладевает нами. Это гораздо больше. Что-то, что нужно защищать и утаивать от всех остальных.
Наши пальцы танцуют друг с другом, прежде чем наша связь обрывается. Со слезящимися глазами, но с новой решимостью я распахиваю двери и позволяю ему делать то, что у него получается лучше всего.
Взять все под свой контроль. Уладить дела. Делать ходы, которые гарантируют ему победу.
И на этот раз я надеюсь, что он действительно победит, потому что мы в одной команде.
Глава 16
Степан входит на кухню через пять минут после того, как я ему позвонил. Он смотрит сверху вниз на одного из лакеев моего отца и вопросительно приподнимает бровь. Это не его работа — расспрашивать меня, поэтому я игнорирую его невысказанный вопрос и говорю ему, чтобы он позаботился об этом.
Оставив его наедине с трупом, я направляюсь в свой кабинет. Я поступил опрометчиво и глупо, взяв Ирину вот так, в открытую, но видеть ее раскрасневшейся после сна и знать, что мой запах остался на ее коже со вчерашнего вечера, было слишком соблазнительно. Было так много вещей, которые я хотел сделать с ней, и на которые у меня не было времени прошлой ночью, но мои желания овладели мной, и на этот раз я позволил им взять надо мной вверх.
Я присаживаюсь за свой стол и включаю камеры наблюдения за кухней. Перематываю ленту назад и удаляю записанную неосторожность. Проблема решена.
Вздохнув, откидываюсь на спинку стула и наслаждаюсь ее вкусом, все еще ощущающимся на моих губах. Ирина поглощает меня. Теперь, когда я попробовал ее на вкус, не думаю, что когда-нибудь смогу остановиться.
Она моя.
И это не изменится в ближайшее время.
Диана стучит в дверь кабинета, но, прежде чем успевает войти, ее отталкивают в сторону, и в комнату входит Вика.
— Слуга Дианы отвезет нас, — выпаливает она, проверяя свои ногти. — А папа знает, что ты уже заставляешь меня выбирать платье? — От ее ехидного тона мне хочется рассмеяться, но я этого не делаю.
— Отцу все равно, Вика, — говорю я ей бесстрастно. Даже со скукой. Она мне уже чертовски надоела. — С какой стати ему это делать?
Она выплевывает еще больше яда, разворачиваясь на каблуках:
— Я ненавижу тебя.
— Он не слуга, — сообщает ей Диана, проходя мимо.
— Что? — огрызается Вика.
— Антон, — холодно произносит Диана. — Он телохранитель, а не слуга.
Закатив глаза, Вика выбегает из кабинета, оставляя нас с Дианой наедине.
Диана подходит ко мне и останавливается рядом с фотографией, на которой изображены мы с Виктором. Это та же самая фотография, которую брала Ирина, когда была здесь. Она поднимает его и изучает.
— Со смертью Виктора я думала, что вы стали ближе, но, похоже, ты не в ладах со своей сестрой.
Я встаю и обхожу стол, беру фотографию из ее рук и кладу на место.
— У Вики всегда были свои планы. Ей наплевать на Виктора.
Диана хмурит брови, кладя руку мне на грудь.
— Ты говоришь о нем так, словно он все еще здесь.
— Я все еще чувствую его здесь, — честно говорю я ей.
— Может быть, тебе не следовало разрешать ему участвовать в «Играх», — нагло добавляет она.
Мгновение я изучаю черты ее лица. Предполагается, что эта женщина скоро станет моей женой. Раздражение закипает во мне. Иногда я задаюсь вопросом, не слишком ли мы с Дианой похожи, чтобы быть подходящими друг другу. Однажды ее склонность подвергать сомнению мой авторитет заденет меня за живое, и это закончится некрасиво.