На следующее утро мы попрощались с котаврами. Туман и Морролан обменялись репликами, показавшимися мне несколько формальными и помпезными с обеих сторон. Однако мы с Бренди вдоволь над ними позабавились, да и Лойош добавил несколько своих замечаний.
Потом Туман подошла ко мне, помахивая хвостом и, похоже, с улыбкой на лице.
– Ты хороший товарищ, – сказала она.
– Спасибо, – ответил я.
Она сделала паузу, и я испугался, что она собирается произнести какую-то речь, при которой мне сложно будет сохранить серьезное выражение лица, но затем она опустила свое копье, пока его острие не оказалось в нескольких дюймах от моей груди. Лойош напрягся, готовясь прыгнуть.
– Можешь коснуться моего копья, – сказала Туман.
Превосходно. Я заставил себя удержаться от того, чтобы бросить взгляд на Бренди, который наверняка хихикнул. Но, что бы там ни было, я коснулся копья, потом вытащил свою шпагу и сказал:
– Можешь коснуться моего оружия.
Она торжественно дотронулась до него. И знаете, без всякого сарказма должен сказать, что меня все это несколько тронуло. Туман в последний раз кивнула нам с Морроланом и увела своих друзей, или племя, или компаньонов, или кем бы они ни были, снова на равнину. Мы с Морроланом смотрели им вслед, пока они не скрылись из виду, потом собрали вещи и двинулись в сторону гор.
После нескольких часов пути Морролан снова остановился и устремил свой взгляд прямо вперед, к подножию гор.
– Думаю, – сказал он, – что могу различить достаточно деталей для того, чтобы безопасно телепортироваться.
– Лучше быть полностью уверенным, – сказал я. – Давай пройдем еще несколько часов.
Он посмотрел на меня.
– Я уверен.
Я подавил стон и просто сказал:
– Прекрасно. Я готов.
Он уставился на горы перед нами, а я встал ближе к нему. Вокруг все застыло, кроме нашего дыхания. Он очень медленно поднял руки, громко выдохнул и опустил руки. Я ощутил болезненный спазм в желудке и зажмурился. Потом почувствовал, как почва под моими ногами изменилась, снова открыл глаза, огляделся по сторонам и чуть не упал.
Мы стояли на крутом склоне, и я смотрел вниз. Лойош взвизгнул и нырнул ко мне под плащ, пока я пытался восстановить равновесие. После нескольких взмахов руками мне это удалось.
Дул холодный и очень резкий ветер. Позади простиралось невероятное зеленое пространство. Нас окружали скалистые горы. Мне удалось сесть, не потеряв при этом равновесия. Затем, используя свой рюкзак как подушку, я лег на спину на склоне, ожидая, пока пройдет тошнота.
Спустя несколько минут Морролан сказал:
– Мы приблизились почти настолько, насколько это возможно.
– Что это значит? – спросил я.
– По мере приближения к Долине Серого Тумана творить волшебство становится все труднее. У самых Врат Смерти оно становится невозможным.
– Почему так? – спросил я.
– Не знаю.
– Ты уверен, что это правда, или это просто слухи?
– Уверен. Я был у вершины водопада с Зерикой, отбиваясь от местных бандитов, пока она спускалась вниз. Если бы я мог воспользоваться волшебством, я бы это сделал[23].
– Бандитов? – спросил я.
– Да.
– Очаровательно.
– Не вижу ничего очаровательного.
– Ладно. Что ж, если они вернутся, возможно, они тебя узнают и оставят нас в покое.
– Они не вернутся.
– Понятно.
– Их теперь намного меньше, чем во времена Междуцарствия, Влад. Я бы не стал беспокоиться. Тогда было куда более дикое время.
– Тебе его недостает? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Иногда.
Оглядевшись вокруг, я заметил нескольких джарегов, описывавших круги в отдалении.
«Лойош, видел джарегов?»
«Видел», – ответил он, продолжая прятаться у меня под плащом.
«В чем дело, приятель?»
«Босс, а ты их видел?»
Я снова посмотрел на джарегов, но не мог понять, в чем дело, пока один из них не опустился на утес высоко над нами. Только тут я осознал их размеры.
«Ради Феникса, Лойош! Эти твари больше меня!»
«Я знаю».
«Не могу поверить. Ты только посмотри!
«Нет».
Я медленно поднялся, надел рюкзак и кивнул Морролану. Мы продолжали подниматься по склону еще несколько часов, затем он выровнялся. Вокруг открывался величественный вид, но Лойош не в состоянии был его оценить. Время от времени гигантский джарег оказывался достаточно близко, чтобы бросить меня в дрожь, так что я не мог его винить. Еще через час или два мы вышли к широкому быстрому ручью, спускавшемуся со склона, но не стали его преодолевать.
Морролан повернул по течению ручья, и еще через пару часов тот превратился в небольшую реку. Когда стемнело, это была уже большая река, и мы нашли место для последнего привала.
Когда мы устраивались на ночь, я спросил:
– Морролан, эта река как-нибудь называется?
– Кровавая река, – ответил он.
– Я так и думал, – сказал я и уснул.
На следующее утро после часа с небольшим пути мы вышли по реке к Водопаду Врат Смерти.
10
Полагаю, я мог бы даже сложить песню, будь у меня на это время, но мне недостает умения – впрочем, сейчас на это у меня все равно не было никаких шансов. Лойош одолжил мне свою силу, которую я полностью вложил в колдовство, создавая еще большее напряжение. Ритм усилился, и свеча передо мной внезапно вспыхнула.
Мне стало жутко.
Я сосредоточился на свече, превратив пламя в сноп искр, взорвавшийся мерцающим шаром. Я снова собрал частицы пламени вместе, окружив его радужным нимбом. Мне не нужно было просить Лойоша, чтобы тот взял контроль за ним на себя; я просто пожелал, чтобы он это сделал, и он выполнил мое желание.
Мое дыхание успокоилось, я почувствовал, как сужаются мои глаза. Я чувствовал себя спокойным, расслабленным – это состояние должно пройти, но пока оно продолжалось, я мог им воспользоваться. Наступило время установить связь между исходным пунктом и конечной целью, путь, вдоль которого должна была протянуться реальность.
Нож затрепетал, словно говоря: «Начинай». Что ж, прекрасно. Начинай – и что дальше? Я перевел взгляд с ножа на руну и обратно. Я вытянул вперед правую руку и провел линию указательным пальцем. Потом еще раз. И еще.
Я продолжал водить пальцем между ножом и руной. Через некоторое время появилась соединяющая их огненная линия.
Все правильно. Я поднял взгляд. Ландшафт передо мной все еще колыхался, словно меня окружала нереальность, готовая сомкнуться. От этого можно было бы испугаться, если бы я себе это позволил.
Водопад Врат Смерти имеет точное географическое положение. Таким образом, должны его иметь и Дороги мертвых, но это не так. Не просите меня объяснить, поскольку я не в состоянии этого сделать. Я знаю, что где-то в Пепельных Горах есть очень глубокая расщелина, называемая Долиной Серого Тумана. Легендарный убийца Марио Серый Туман получил свое прозвище по названию этого места, поскольку отправил туда немалое количество народу[24].
В эту долину приносят тела драгаэрян, считающихся в достаточной степени важными (и богатыми) для того, чтобы были отданы соответствующие распоряжения. По долине течет Кровавая река, обрываясь водопадом, и на этом дело кончается в той мере, насколько это касается живых.
О высоте водопада сообщали те из живых, кто вернулся с Дорог. Судя по одним сообщениям, она составляет около пятидесяти футов, по другим – тысячу футов, со всевозможными промежуточными вариациями. Ваши предположения на этот счет могут оказаться столь же верными, как и мои.
Никто еще не смог добраться до подножия водопада иным путем, кроме как по краю утеса, хотя многие пытались, особенно ястребы и атиры. Фактически подножие водопада находится не в том же самом мире, что его вершина. Написаны целые тома в споре о том, устроено ли так богами или же это природный феномен. Чтобы продемонстрировать бесполезность подобных дебатов, некоторые боги сами участвовали в них – с различных сторон.
Те немногие, кто возвращается с Дорог мертвых (к примеру, Сетра или императрица Зерика, получившая особое соизволение[25]), возвращаются не с помощью водопада. Вместо этого они рассказывают, что оказались в длинной пещере, где никогда до этого не были, или очнулись у подножия Пепельных гор, или в чаще Запретного леса, или даже на побережье в тысяче миль отсюда.
Полагаю, все это лишено какого бы то ни было смысла.
Я стоял у вершины водопада и смотрел на оранжевый горизонт, на фоне которого вырисовывались очертания скалистых вершин. Подо мной клубился и поднимался серый туман, закрывая собой сотни футов простиравшейся внизу бездны. Шум водопада делал любой разговор невозможным. Кровавая река становилась белой, с грохотом обрушиваясь вниз.
Я отступил на шаг от края обрыва. Стоявший рядом со мной Морролан сделал то же самое. Мы отошли подальше, шум быстро утих, и почти столь же быстро река стала шире и медленнее, а уже в пятидесяти футах от водопада казалось, что ее можно перейти вброд, а мы могли слышать собственное дыхание.
Это казалось не вполне нормальным, но я не видел никаких причин об этом спрашивать.
Морролан озирался по сторонам со странным выражением лица, я бы сказал, задумчивым, если бы мог в это поверить. Я заметил, что он смотрит на постамент, стоящий футах в двадцати от воды. Я подошел ближе, ожидая увидеть на нем имя какого-нибудь покойника и спросить Морролана, не родственник ли он ему. Вместо этого я увидел стилизованную голову дзура.
Я вопросительно взглянул на Морролана. Он показал назад, в сторону реки, где я заметил ровное место.
– Именно здесь отправляют по реке к водопаду мертвецов из Дома Дзура, – сказал он.
– Бултых, и готово, – сказал я. – Но по крайней мере они уже мертвы. Сомневаюсь, что их это каким-то образом беспокоит.