– Попытаюсь выяснить, – ответил Влад. – У меня есть другие возможности. Иногда они срабатывают.
И он уставился в пространство, будто связался с кем-то невидимым.
7
Кто ж пойдет за музыканта,
Нищего и голого?
Кто ж пойдет за музыканта,
Нищего и голого?
Он играет и поет песенки веселые,
А жена ломает голову,
Как кормить его, бедового.
Эй-хо-ха, эй-хо-ха!
Шаг вперед, шажок назад…
Влад почти не прикасался к салату, то ли из-за того, что ему не нравился вкус, то ли о чем-то размышлял. Савн поглощал свою порцию если и без особого удовольствия, то с заметным аппетитом.
Савн чувствовал, что Влад его изучает. Выжимая дорогой лимон на сыр и овощи, он испытывал легкую тревогу из-за взглядов выходца с Востока. Наконец Савн отправил в рот ложку салата и вытер руку о рубашку.
Влад вздохнул.
– Я знаю место, – сказал он, – где можно есть каждый день в течение полугода, и тебе ни разу не подадут одно и то же блюдо дважды[113]. Где обслуживают сдержанно и безупречно; ты не замечаешь официанта, но перед тобой всегда стоит полная тарелка, а в бокале налито вино. В зале тихо и спокойно, так что ты можешь полностью отдаться удовольствиям изощренной кухни. Где закуски свежи и волнуют чувства, как первые прикосновения любви. Где фрукты спелые и сладкие или терпкие и бодрящие и дополняют сыр, как салат дополняет хлеб, – с благоговением и священной радостью. Где вина способны удовлетворить самый взыскательный вкус и выбираются с нежностью и тщательностью. Где каждому виду мяса оказывается почтение, которого оно заслуживает, позволяя раскрыть собственный аромат натурального вкуса, дара богов. Где почти незаметные добавки чабреца, имбиря или полыни и эстрагона помогают твоему небу получить те скрытые радости, что присущи каждому блюду. Знаешь ли ты, о чем я говорю? Место, где грибы и лук танцуют с вином и перцем в соусе, что огнем обжигает рот и дарит сладость в конце трапезы, когда твое сердце кричит «браво». Где…
– Вам не слишком нравится здешняя еда? – спросил Савн.
– …тихо и спокойно, а разговор течет, как вино из бутылки, свободно и естественно, а все остальное, за исключением стука вилок и звона бокалов, есть тишина, которая так необходима во время приема пищи…
– И нет музыки? Я думал, что в лучших тавернах играет музыка.
Влад вздохнул и вернулся в таверну Тэма.
– Да, там нет музыки. Я не люблю слушать музыку, когда ем. Хотя, – добавил он, – должен признать, что здесь музыка совсем не помешала бы.
– Ну, ваше желание будет исполнено. Сегодня или завтра здесь будут музыканты. Уже несколько дней у нас не было менестрелей – обычно они появляются не реже одного раза в неделю. Кроме того, сбор урожая подходит к концу, а они всегда приходят, когда мы заканчиваем все работы.
– В самом деле? – На лице Влада неожиданно появился интерес. – Менестрели? Хорошо.
– Почему?
– Мне нравятся менестрели, – ответил Влад.
– Вы любите их слушать или они принадлежат к тому типу людей, который вам нравится?
– И то и другое.
– А вы знаете многих менестрелей?..
– Нескольких.
– Я не думал, что в больших городах тоже есть менестрели.
– Все, что существует вне большого города, ты легко найдешь в самом городе, – заявил Влад.
– Правда?
– Да. – Влад ненадолго задумался, а потом добавил: – Хотя есть исключения.
Савн вернулся к своему салату, дожидаясь, что Влад продолжит. Когда он увидел, что выходец с Востока молчит, Савн сглотнул и спросил:
– Какие исключения?
– Что? Мир и тишина, к примеру. Когда большую часть своей жизни ты их не знал, трудно оценить, как это здорово. Знаешь, покинув город, я первое время плохо спал – не привык к тишине.
– Как странно.
– Да, я с тобой совершенно согласен.
– А когда вы покинули город?
– Вскоре после восстания.
– Какого восстания?
Влад бросил на него очередной внимательный взгляд и нахмурился.
– В городе начались волнения из-за выходцев с Востока и текл[114].
– Ага, – кивнул Савн. – Да, я что-то слышал. Кажется, какие-то предатели убили личную охрану ее величества и попытались похитить императрицу?
– Ну, не совсем, – сказал Влад…
– Подождите минутку, – воскликнул Савн. – Вы участвовали в восстании? Вот почему вам пришлось…
– Нет, – возразил Влад. – Я и в самом деле оказался вовлеченным в те события, но главным образом старался держаться в стороне.
– Ну и что произошло?
Влад покачал головой:
– По больше части я не знаю. Едва не началась война, был призыв в армию, пролилась кровь, а потом все закончилось.
– А что такое «призыв в армию»?
– Когда тебя забирают в армию или во флот и посылают воевать.
– Ага. Наверное, мне бы понравилось.
Влад бросил на него быстрый взгляд и с трудом сдержал улыбку:
– Я не знаю. Мне не приходилось служить в армии[115].
– Но вы убивали людей. Это ведь то же самое, не так ли?
Влад коротко рассмеялся:
– Хороший вопрос. Многие солдаты с тобой не согласятся. Однако я думаю, ты прав. Впрочем, кто знает?
– Раньше я мечтал стать солдатом, – признался Савн.
– Правда? Вот уж не ожидал. С одной стороны – солдат, с другой – лекарь.
– Ну… я понимаю, что вы имеете в виду. Но когда я хотел стать солдатом, все было как-то иначе.
– Я знаю, – сказал Влад. – Мечтая стать солдатом, ты представляешь себе, как убиваешь врага, но не видишь его крови. Или ран своих друзей.
Савн задумчиво кивнул.
– Я был молод и… – Он пожал плечами и слабо улыбнулся. – Форма казалась мне такой красивой.
– А еще тебя привлекала возможность покинуть родные края, ведь так?
– Наверное, хотя я себе в этом не признавался. А вы знали кого-нибудь из солдат?
– Я знал воинов, – ответил Влад.
– А какая между ними разница?
– Еще один хороший вопрос. Они называют себя воинами. А какая разница, мне сказать трудно.
– И какие они?
– Надменные, но не отталкивающие.
– А вы их боялись?
Влад рассмеялся:
– По крайней мере однажды я боялся всех, кого знал.
– Даже друзей?
– Да, один из них вампир.
– В самом деле? Мне было бы ужасно страшно, – задумчиво проговорил Савн. – Что-то в этом есть странное – когда тот, кто умер… так вы утверждаете, что его милость восстал из мертвых?
– Да.
Савн покачал головой:
– Я все равно не верю.
– Знаю.
– Представляю себе – разговаривать с воскресшим из мертвых! Жуть!
Влад пожал плечами:
– Ко всему привыкаешь… – Он замолчал и посмотрел на дверь. – А ты наделен даром предвидения. Похоже, прибыл менестрель.
Савн обернулся – и в самом деле, в таверну вошла леди, увидев которую Тэм и остальные посетители сразу же заулыбались. Она была одета в белую потертую куртку, штаны, зеленый жилет и светло-зеленый плащ. В руках женщина держала дорожный мешок, на спине у нее висели кьордю[116] с длинным грифом и сверкающий черный горн – или инструмент, похожий на трубу, который Савн не узнал. Савну леди-менестрель показалась довольно красивой.
– Иссола, – заметил Влад.
– Зеленое и белое, – согласился Савн.
Он всегда испытывал возбуждение, когда появлялся менестрель, но особенно если он происходил из благородного Дома, потому что у них всегда было больше инструментов, да и репертуар оказывался весьма разнообразным. Их песни посвящались событиям, которые происходили при дворах высокорожденных.
Каким-то волшебным образом новость моментально облетела городок, и жители начали стекаться в таверну Тэма еще до того, как менестрель успела договориться с ним о комнате и трапезах в обмен на песни, истории, новости и слухи.
– Мне нужно задать ей парочку вопросов, но это может подождать, – сказал Влад.
– Да? Зачем?
– Менестрели много знают.
– Вы уверены, что она станет с вами разговаривать?
– А что такое? А, понятно. Я ведь выходец с Востока, верно? Полагаю, тут не будет никаких проблем.
Савн опять собрался спросить почему, но передумал. Ему показалось, что он уже знает, когда они касаются темы, которую выходец с Востока не хочет обсуждать. Менестрель закончила переговоры с Тэмом и, одарив всех присутствующих неожиданно смущенной улыбкой, ушла в комнату, предназначенную для путешественников.
Тэм откашлялся и сказал:
– Она вернется и немного для нас поиграет после того, как освежится.
Все собравшиеся восприняли новость с энтузиазмом. В таверну стекалось все больше и больше народу.
Савн не мог не обратить внимания на то, что многие, возможно большинство, отводили глаза, заметив его рядом с Владом. Савну даже показалось, что в глазах Фири он заметил отвращение, а на лице темноволосой Ловы, сидевшей рядом с ней, появилось легкое недоумение. Лан и Тук устроились вместе со своими друзьями, и хотя Тук смотрел прямо перед собой, Лан бросил в сторону Савна быстрый неприязненный взгляд.
Впервые Савн задумался о том, стоит ли ему проводить столько времени с Владом на глазах у всего городка. Влад с иронической улыбкой посмотрел на Савна. «Неужели он читает мои мысли?» – подумал Савн, однако Влад молчал. Вскоре в зал вернулась менестрель.
Она переоделась в чистую свободную белую блузу с зеленой окантовкой и светло-зеленые гетры. У нее были каштановые волосы с небольшим, но четким благородным мыском, а глаза казались еще темнее на фоне светлой одежды. Она принесла с собой оба инструмента и положила на стол в углу, который зрители поспешно для нее освободили. Менестрель улыбнулась, и оказалось, что у нее ослепительно белые зубы.