Савн заставил себя сосредоточиться и сообразил, что до неприличия долго молчит. Ему пришлось откашляться.
– Ну? – сурово нахмурившись, спросил слуга.
– Прошу прощения, сэр, – сумел наконец пропищать Савн.
– Ну?
Савн сделал глубокий вдох.
– Могу ли я просить его милость об аудиенции? Меня зовут Савн, я сын Квели и Олани и…
– Зачем ты хочешь встретиться с его милостью, мальчик? – перебил его Тури, лицо которого сохраняло непроницаемое и невозмутимое выражение.
– Я хотел поговорить о выходце с Востока.
Тури склонил голову и одновременно приподнял брови:
– В самом деле?
– Да, сэр.
– У тебя есть для его милости информация?
– Я… дело в том…
– Ну, заходи, я посмотрю, свободен ли его милость. Ты сказал, тебя зовут Савн?
– Да, сэр.
– Ты крестьянин?
– Я ученик, – возразил Савн.
– Чей?
– Мастера Вага, лекаря.
Глаза Тури широко раскрылись, казалось, он лишился дара речи.
– Ну, не стой на пороге, заходи, – наконец проговорил он. Внутри особняк оказался еще более великолепным, чем снаружи, – в особенности если учесть, что в помещении, в которое попал Савн, ничего не было, не считая нескольких крючков для одежды. – Побудь здесь, – сказал слуга.
– Хорошо, сэр, – кивнул Савн, а Тури вышел через внутреннюю дверь и плотно прикрыл ее за собой.
Савн с восхищением посмотрел на прекрасное полированное дерево и понял, что одна эта пустая комната стоила его милости больше, чем весь дом Савна. Он с интересом изучал резную бронзовую ручку двери, пытаясь найти на ней знакомые фигуры, когда она повернулась и дверь открылась. Савн собрался с силами для разговора с его милостью и с облегчением выдохнул, когда увидел, что вернулся Тури.
– Сюда, мальчик, – сказал слуга.
– Слушаюсь, сэр, – ответил Савн и, хотя колени у него дрожали, последовал за Тури внутрь особняка, великолепие которого превзошло все его ожидания. Казалось, стены с разноцветными картинами мерцают. Роскошная мебель поразила Савна, он не мог себе представить, что в такое кресло можно сесть. Яркий свет озарял все углы комнат, отражался от предметов непонятного назначения, сделанных из хрусталя, сверкающего металла и керамики, удивительным образом окрашенной в яркие синие и красные цвета.
– Смотри под ноги, – посоветовал Тури.
Савн только в последний момент заметил, что чуть не наткнулся на низкий столик, который, казалось, целиком сделан из стекла. Он пошел осторожнее, хотя и продолжал глазеть по сторонам. Неожиданно Савн сообразил, что хрустальные и металлические предметы – это сосуды, из которых можно пить. Савн подумал, что не сумел бы поднести такой к губам – у него наверняка дрожали бы руки и он ничего не смог бы с собой поделать.
Неожиданно Савн сообразил, что интерьер изменился – он не успел заметить, как они вошли в другую комнату, с тем же успехом она могла находиться в ином мире. Далеко не сразу Савн понял, что комната наполнена книгами – самыми разными, их здесь оказалось столько, что Савн не мог себе представить, как можно их все прочитать, даже за целую жизнь. Впрочем, раньше Савн и не думал, что на свете существует столько книг. Сотни и сотни томов! И еще он обратил внимание на множество полок, сделанных специально для того, чтобы ставить книги. Впрочем, часть лежала на столах, многие открытые…
Тут взгляд Савна упал на стоящего перед ним человека – в ослепительно белой рубашке, на шее цепочка с красным камнем. Ноги, в том числе и ступни, полностью скрывали мешковатые белые штаны. Савн посмотрел ему в лицо и тут же отвел взгляд – его охватил ужас. С одной стороны, его милость был довольно высоким, но в его внешности Савн не увидел ничего примечательного.
В конце концов, он просто человек, подумал Савн.
Но пока самые разные мысли проносились в голове у Савна, он неожиданно обнаружил, что упал на колени и касается лбом пола, повинуясь инстинкту, заложенному где-то глубоко в глубинах его существа. И пока Савн стоял на коленях, смущенный и униженный, с навеки запечатленным в душе обликом аристократа атиры, он вдруг осознал, что его милость очень бледен.
Неестественно бледен.
Савн попытался не думать о том, что это может означать.
Когда его милость заговорил, его голос зазвучал так уверенно, что Савн сразу понял: Староста с его воплями, криками и угрозами лишь только делает вид, что обладает властью, – настоящая сила есть то, что человек получает от рождения – или никогда. Интересно, что бы на это сказал Влад.
– В чем дело, мальчик? – спросил его милость. – Мой человек сказал, что ты хочешь поговорить со мной о выходце с Востока. Если ты собрался рассказать, где он прячется, не стоило беспокоиться. Я уже знаю. Если пришел, чтобы спросить про своего мастера, я еще с ним не закончил. Если ты хочешь сообщить, в каком состоянии находится выходец с Востока и каковы его методы защиты, я выслушаю тебя и хорошо награжу.
У Савна закружилась голова, когда он попытался разобраться в том, что говорил его милость.
Своего мастера.
Мастера Вага?
«Я еще с ним не закончил».
Савн с трудом проговорил:
– Я не понимаю, ваша милость.
– Зачем ты явился? Говори громко и ясно.
– Ваша милость, я… – Савн искал слова, но он уже не был уверен в том, что хочет их найти или осмелится произнести.
Он поднял глаза, и его взгляд упал на человека, который, судя по всему, находился здесь с самого начала, хотя Савн его не заметил. Человек – Савн не сомневался, что никогда не видел его раньше, – совершенно неподвижно стоял за спиной его милости. Он был с головы до ног одет в серое, если не считать черных кружев на воротнике рубашки и черных же высоких сапог. Лицо его ничего не выражало. Каким-то неуловимым образом он напоминал Влада.
Из-под воротника его плаща выглядывали знаки Дома Джарега, будто Савн без них не догадался бы, что перед ним наемный убийца, о котором говорил Влад.
Савн не мог оторвать от него взгляда; а незнакомец, в свою очередь, смотрел на него, как на необычное растение, заслуживающее некоторого внимания, – но только для того, чтобы решить, уделить ли ему пару минут, прежде чем выполоть и выбросить.
– Говори, мальчик, – резко повторил его милость, но Савн лишь молча на него смотрел.
Он не мог себе представить, что когда-нибудь заговорит снова, – повелительная команда его милости раздалась из другого, чужого мира. Неужели его милость не понимает, что он, Савн, не в состоянии произносить слова, не говоря уже о предложениях?
– Что ты хотел мне сказать? – вновь заговорил его милость. – Я не стану повторять свой вопрос еще раз.
Последние слова Савн воспринял с облегчением; сейчас он хотел лишь одного – чтобы его милость перестал задавать ему вопросы. Он подумал, что, наверное, ему следует встать и с поклонами удалиться из комнаты. Впрочем, он сомневался, что сумеет удержаться на ногах. А еще он догадался, что вряд ли ему позволят покинуть особняк живым. Только теперь он понял, на какое безрассудство решился, и окончательно лишился дара речи.
Его милость нетерпеливо и презрительно фыркнул, потом добавил:
– Уберите его отсюда. Посадите к другому. Сейчас у нас нет на них времени.
Послышался другой, очень тихий голос, несомненно, принадлежащий джарегу:
– Вы идиот, Лораан. Мы можем выяснить…
– Заткнитесь, – не стал слушать его милость. – Мне нужны ваши советы еще меньше, чем…
– В самом деле? – перебил джарег. – Меньше, чем когда? Меньше, чем в прошлый раз, когда вы проигнорировали меня и…
– Я же сказал, заткнитесь, – повторил его милость. – Нельзя терять время. Нужно убить Талтоша, а солдаты уже вышли на позиции.
– И если они найдут его до утра, я готов съесть свой гонорар.
– Я принесу соли, – усмехнулся его милость. – Мы знаем, где нужно искать, и у нас достаточно людей, чтобы довести дело до конца за два, максимум три часа.
И тут чьи-то грубые руки схватили Савна за плечи. Казалось, атира и джарег не обратили на происходящее ни малейшего внимания.
– Он исчезнет до того, как вы его найдете, – заявил джарег.
Савна поставили на ноги, но у него подогнулись колени, и он мешком осел на пол.
– Вряд ли, я поставил блок.
– Вокруг трех квадратных миль пещер?
– Да.
Савна вновь схватили и поставили на ноги; теперь две сильные руки поддерживали его за плечи.
– Значит, он уже знает о ваших намерениях, – сказал джарег.
Савна потащили из комнаты. Он бросил последний взгляд на его милость – тот сжал руки в кулаки и смотрел на джарега, который презрительно улыбался. Совсем как Влад.
– Пусть знает. Я уверен в ваших… – звук голоса его милости заглушил стук башмаков – Савн понял, что он идет по каменному полу.
Он не запомнил помещений, по которым его вели, даже не осознал, кто его тащит, если не считать того, что два голоса – мужской и женский – посоветовали Савну идти своими ногами, если он не хочет, чтобы ему задали хорошую трепку. Казалось, голоса не имели никакого отношения к державшим его рукам.
Они подошли к лестнице, и женщина, смеясь, предложила сбросить Савна вниз.
Надеюсь, они этого не сделают, подумал он, понимая, что помешать им все равно не сможет.
Его поволокли вниз по ступенькам, потом по тускло освещенному коридору, пока стражники не остановились перед обитой железными планками большой деревянной дверью с тяжелым засовом и замком. Они прислонили Савна к стене, и он сразу же осел на пол. Савн услышал рыдания и понял, что плачет он сам. Тогда он в последний раз поднял взгляд и наконец увидел двух человек в ливреях Дома Атиры, вооруженных большими мечами. Женщина держала огромный железный ключ. Она отперла замок и отодвинула засов. Они открыли дверь, подхватили Савна и втолкнули его внутрь. Он упал лицом вниз.
Дверь за спиной захлопнулась, и Савн услышал, как стражники закрыли замок и задвинули засов. Сначала ему показалось, что в помещении совсем темно, поскольку здесь не было светильников, как в коридоре, но потом он сообразил, что слабое свечение испускает светокамень – Савну доводилось слышать о таком устройстве, но он видел его впервые. Камень находился на потолке, в двенадцати футах над головой пленника. При других обстоятельствах Савн принялся бы с интересом его рассматривать, но случившееся ошеломило юношу, он плохо понимал, что с ним произошло.